За пределом (СИ) - Кири Кирико

— Я хочу уйти спокойно, а не знать, что мой брат промышляет… — начала было тихо Наталиэль.

— Не говори глупостей, — покачал я головой. — Никто не умрёт.

— Если богом отмерена…

— Бога нет. Не там, где мы живём, Наталиэль. Он явно забыл про это место.

— Пожалуйста, Нурдаулет…

— У нас всё получится. Ещё раз, и всё будет.

— Ещё раз у тебя, и всё будет? — пробормотала она. — Ты не понимаешь…

— Понимаю. Именно поэтому я… — я вздохнул и попытался проморгаться, чтоб остановить слёзы, наворачивающиеся на глазах. — Это не имеет значения.

— Имеет.

— Но не для меня. А теперь уходи, — я не хотел расплакаться на её глазах. Не хотел, чтоб меня утешали. Я не мог сломаться перед самым концом, закатить истерику и потерять уверенность. Сейчас ещё я чувствую, что должен это сделать, но если она продолжит так и дальше, то, боюсь, я просто не выдержу.

— Послушай.

— Убирайся, Наталиэль, из моей комнаты, — тихим голосом сказал я, — Я не хочу тебя больше слушать. Или я сам выпну тебя из своей комнаты, если это потребуется.

Я поступал, словно подонок, в которого постепенно и превращался.

Она молча, немного удивлённо и испуганно смотрела на меня, после чего встала и подошла к двери.

— Чтоб ты знал, что бы ни произошло, я никогда не держу на тебя зла, — тихо сказала напоследок Наталиэль.

— Мне плевать, — бросил я.

Повисла тишина. Напряжённая тишина, словно она вышла из комнаты, но дверь так и не скрипнула. Значит, осталась здесь.

— Наталиэль, ухо… — я обернулся и увидел, как она замерла, протянув руку к ручке двери, но так и не взявшись за неё. Замерла, как скульптура из мрамора.

Такая же по цвету…

Внутри меня всё похолодело.

Это был приступ. В первый раз за эти три месяца у неё приступ. Лекарства так и не помогли ей, и импульс продолжил прогрессировать.

Я бросился к ней, чтобы схватить до того, как все мышцы начнут расслабляться, и она упадёт.

— НАТАЛИ! НАТАЛИ, У НАТАЛИАЭЛЬ ПРИСТУП!!! НАТАЛИ!!!

Я аккуратно положил её на пол в тот момент, когда дверь раскрылась с такой силой, что едва не слетела с петель. У Наталиэль всё ещё были открыты глаза, но напоминали два стеклянных шара.

— НАТАЛИЭЛЬ!!! — взвизгнула Натали и уже было бросилась к ней, но я грубо оттолкнул сестру.

— ЗВОНИ В СКОРУЮ, БЫСТРЕЕ!!! ЗВОНИ…

В этот момент Наталиэль начала буквально сгибаться дугой в обратную сторону. Неожиданно её мышцы начали сокращаться. Пальцы скрутились, словно страшные ветви на кладбищах, а сама она будто попыталась встать мостиком. Я придавил её обратно к полу.

— ЧТО С НЕЙ?!

— В СКОРУЮ! В СКОРУЮ, ЗВОНИ БЫСТРЕЕ, ТВОЮ ЖЕ МАТЬ!!! — заорал я на неё.

А у Наталиэль уже хлынула кровь из носа. Я увидел, как её открытые глаза закатились так сильно, что остался белок, наполненный кровью. Очень скоро кровь шла и из глаз. Она была похожа на зомби из одного фильма ужасов. Даже её кожа стала синюшной.

Через несколько минут она уже буквально опала на землю, словно листва с деревьев, в то время как Натали сбивчивым, испуганным и заплаканным голосом пыталась объяснить, куда надо приехать скорой.

Это был конец для любой неуверенности во мне. Теперь есть только один выход, которым я и воспользуюсь. Как говорят в Америке: All-in.

Родители ещё не успели доехать до больницы, когда я и Натали сидели в коридоре богом проклятого «Импульсионологического отделения». В реанимацию её класть не стали, так как смысла пока нет, приступ прошёл.

Настал следующий день, если верить часам. По крайней мере, скоро должно быть утро, а Наталиэль пока не пришла в себя. В этот раз она действительно тяжело отходит. Появление приступа значило только то, что лекарства не справились. Теперь принимай их, не принимай, импульсы продолжатся, если только не бухнуть ещё более сильнодействующие препараты. Это словно уровень воды в тарелке — если вода уже начала переливаться через край, то здесь уже ничего не поможет, только новая тарелка, ещё более глубокая.

— Родители скоро приедут, — пробормотала Натали. — Что будем делать?

— Поговори с матерью. Пусть как-нибудь прикроет тебя.

— Отец…

— Мне почему-то кажется, что узнай он источник денег, и скорее голову проломит себе, чем согласится их использовать. Ты за ним такого не замечала?

— Ты слишком критичен к нему, — вздохнула она.

— Рыбак рыбака… — пробормотал я. — В любом случае, поговори с матерью, пусть заболтает отца. Я не знаю, он выглядит… я его очень люблю, но ты сама его помешанность на справедливости видела. Он даже найденные сто долларов сдаёт в бюро находок, блин.

— Просто он честный.

— От честного до идеалиста один шаг, и мы не знаем, сделал ли он его или нет. Короче, поговори потом с доком. Согласись на те, что по пять штук за упаковку. Наталиэль доверила все свои медицинские дела тебе, так что не посвящай отца в подробности лечения. Скажи, что будете пробовать альтернативными способами лечения спасти её.

— А деньги… — начала было Натали, но я её перебил.

— Будут, всё будет завтра или послезавтра. На крайний случай дней через пять. Всё будет, Натали, не бойся.

— Боюсь. За Наталиэль. И за тебя.

— Зря.

— Не зря, — покачала она головой. — Когда это закончится?

Я вздохнул, слез с небольшой лавки, на которой мы сидели, и сел прямо перед Натали на корточки, словно человек, желающий просить руку и сердце. Взял её ладони в свои руки и нежно сжал.

— Завтра. Я обещаю, что всем твоим волнениям завтра придёт конец. Я больше не буду заниматься ничем таким, и тебе с сестрой больше никогда не придётся волноваться обо мне.

— А если… что-то произойдёт с тобой? — тихо спросила она. Я знаю, что Натали не хочет слышать ответ на этот вопрос, однако не может не спросить его. А я не буду обманывать.

— Что бы завтра ни произошло, волноваться тебе обо мне точно уже не придётся. Но всё будет. Будет и Наталиэль, и я. Завтра.

Она молчала. Долго молчала, после чего в ответ сжала мои руки. Сжала, и я почувствовал тепло, приятное, слабо пульсирующее, умиротворяющее. Она использовала импульс, словно таким образом пытаясь показать, что она чувствует.

— Хорошо. Хорошо, братиш, я буду тебя ждать.

Я улыбнулся и поднялся.

— Тогда я пойду. Надо ещё кое-что сделать.

Если я ошибусь… если вдруг что-то пойдёт не так… Я просто не допущу этого, даже если мне придётся кого-нибудь убить. В противном случае я просто не вернусь сюда.

Может быть Наталиэль и права, я должен жить своей жизнью. Скорее всего я прислушаюсь к её совету, но только после того, как всё образуется. Когда я смогу с чистой совестью обернуться назад и сказать, что всё в порядке. Чтоб не осталось никакого якоря, который будет тянуть меня обратно до конца моих дней.

Глава 25

— Ты сегодня рано, — заметил Малу, когда я пришёл в нашу квартиру. Забавно, но теперь я зову её нашей. За это время я здесь бывал в сто раз чаще, чем в моей излюбленной библиотеке.

Малу сейчас сидел здесь один и играл в сотовый телефон, слушая музыку без наушников. Такой конкретный рэп на русском, где в основном говорилось про то, как классно курить, как классно бухать, но почему мы такие неудачники, это, наверное, судьба виновата. Я никогда рэп на русском не любил, так как, в отличие от того же английского, понимал смысл песни.

— Дома сестре опять плохо, — покачал я головой. Знаю, что лучше не раскрывать здесь своей личной жизни, но от пары слов объяснений хуже не станет. — Поэтому я сюда.

— Ну что ж, добро пожаловать, — пожал он плечами. — На матрасах можешь спать, они чистые, хоть и выглядят иначе.

— А простыни тоже чистые? — поинтересовался я, разглядывая эти… «кровати».

— Не ссы. Я на задроченной кровати спать бы не стал, — отмахнулся он.

— Окей… — я аккуратно присел на край. — А ты чего делаешь здесь? Разве ты не в другом месте живёшь?

— Да… ну… Али у меня в гостях, — наконец выдал он. — Жарит, наверное, мою дорогую сестру. Вот и решил не мешать.