Ледовый Апокалипсис - Джеймс Кобб

– Почему же они не воспользовались этим радиопередатчиком? – спросил Смит.

– Не знаю, – ответила Метрейс, но по тому, как были произнесены эти короткие слова, Смит почувствовал: Валентина могла бы сказать больше, но не хочет делать это в присутствии русского. Тогда он повернулся к Смыслову.

– А что думаете об этом вы, майор?

Русский с осуждением покачал головой.

– На сей раз не соглашусь я, подполковник. Если бы пилоты сумели соорудить подобный радиопередатчик, они бы непременно подали сигнал бедствия и вызвали помощь. Но этого не случилось. Значит, им это не удалось.

Кто бы ни выбрал майора Смыслова для выполнения этого задания, он совершил одну непростительную ошибку: этот человек умел врать языком, но не глазами. Теперь слова русского лишь подчеркнули ту едва уловимую перемену, которая произошла во взаимоотношениях членов команды накануне вечером. Группа разделилась по принципу «мы против них», причем Смыслов по свою сторону баррикад оказался в одиночестве. Но если так, недоумевал Смит, почему вчера вечером Смыслов попросту не позволил ему задохнуться в бомбовом отсеке самолета? Ведь таким образом русский мог отделаться от главного противника и не выглядеть при этом убийцей!

– Мы должны выяснить, кто из вас двоих прав, – сказал Смит, – причем как можно скорее. Нам известно, что груз сибирской язвы – на борту самолета. Нам известно, что об этом наверняка знает кто-то еще, и мы должны исходить из того, что эти люди уже направляются сюда, чтобы прибрать к рукам бактериологическое оружие. Учитывая то, что наши противники на острове уже перешли к активным действиям, до прибытия их главных сил, надо полагать, остаются считаные часы.

– Подполковник, – резко заговорил Смыслов, – уж если обстановка складывается таким образом, не следует ли нам немедленно вернуться в базовый лагерь? Я полагаю, главной задачей для нас сейчас является как можно скорее войти в контакт с нашим руководством.

У Смита рассеялись последние сомнения: Смыслов не хотел, чтобы лагерь пилотов был найден так же страстно, как хотела его найти Валентина, и, возможно, по той же самой причине.

– Важное соображение, майор, но мы все же проведем осмотр местности с целью обнаружения аварийного лагеря летчиков. – Смит вытянул руку и провел ею с севера на юг, указывая на восточный склон ледника. – Если профессор Метрейс права, наиболее благоприятное место для поиска убежища – вон там, у основания Восточного пика.

– За прошедшие пятьдесят лет лагерь мог сместиться вместе с ледником, – добавила Валентина, поправив винтовку на плече, – поэтому я предлагаю обращать особое внимание на скрытые под снегом поверхности, особенно – правильных, симметричных очертаний.

– Решено, – подвел итог Смит. – Еще вопросы будут? Тогда – в путь.

Держа автоматическую винтовку в руках, он возглавил их малочисленную процессию и первым двинулся по леднику.

Смит шел через седловину, двигаясь на север и под небольшим углом – туда, где начиналось жуткое нагромождение ледяных глыб, эдакий ледник Бирдмора[12] в миниатюре, искривившийся по направлению к узкой прибрежной полосе лицевой части острова. От этой точки Смит, Валентина и Смыслов согласно уговору рассредоточились и двинулись на расстоянии в двадцать ярдов друг от друга, внимательно осматривая поверхность основания Восточного пика, представлявшую собой мешанину льда и каменных обломков.

Валентина шла ближе других к склону и едва не обнюхивала его, напоминая в эти минуты ищейку, возбужденно идущую по следу. Смит двигался посередине, а Смыслов занимал крайний левый фланг. Помимо того, чтобы осматривать поверхность ледника, Смит наблюдал за тем, как работает Вэл, и одновременно обводил взглядом окрестности, высматривая потенциальную угрозу в виде опасных снежных карнизов, желоба лавин и затаившихся наблюдателей.

Кроме того, краем глаза он время от времени поглядывал на Григория Смыслова, пытаясь определить, не ищет ли русский что-нибудь еще, помимо останков советских летчиков. Чего он ждет? Что должно стать для него сигналом к действию и что это будет за действие?

Они миновали место катастрофы и преодолели сотню заключительных ярдов по склону, оказавшись на центральной гряде седловины. Смит остановился и снова стал осматривать раскинувшийся вокруг мир.

От промоин во льду снова поднималась дымка. Она окружала остров со всех сторон, тянулась к нему призрачными щупальцами, заволакивала линии горизонта, порождая в душе тоскливое ощущение полной уединенности. На мгновение седловина, на которой стоял Смит, показалась ему сказочным островком, плывущим в небе и зажатым между облаками и туманом. Вот только как долго будет продолжаться эта идиллия?

Впрочем, сейчас это не имело значения. Вскоре им предстоит прекратить поиски и отправиться обратно в лагерь. Если Вэл права, обнаружение лагеря пилотов заставит русских перейти к активным действиям и приступить к осуществлению того, что Смит уже привык называть «альтернативным планом». Может, говоря образно, лучше откусывать от яблока по кусочку, сохраняя Смыслова своим союзником? Сначала решить проблему с сибирской язвой, а уж потом переходить к конфронтации?

Смит повернулся, попытался шагнуть, но споткнулся и едва не упал, зацепившись за что-то ногой. Автоматически он опустил взгляд, чтобы посмотреть на препятствие. Поковырял ледяную корку носком полярного сапога, и из-под нее показался кусок провода с потрескавшейся от холода и времени черной изоляцией.

Смит колебался. Было бы так просто снова забросать этот провод снегом и продолжать двигаться вперед, делая вид, что ничего не произошло. Но именно незнание изначально лежало в основе этого кризиса, а сейчас занимать страусиную позицию было бы и вовсе неразумно.

Смит переложил оружие в левую руку, а правую, сжав в кулак, поднял над головой. Это был условный сигнал: «Все ко мне!»

– Да, эта штука из советских времен, – подтвердил Смыслов после того, как, присев на корточки, внимательно осмотрел провод. – Выпускная или буксируемая антенна. Такие выпускали из самолета для установления связи на дальнем расстоянии.

– Выкладывание изолированной выпускной антенны прямо на снег часто использовалось во время полярных экспедиций, – подтвердила Валентина.

– Но где же радиопередатчик? – спросил Смыслов, поднимаясь на ноги. – Где лагерь? Здесь ничего нет, только провод!

– Самый простой способ получить ответ на этот вопрос – пойти по проводу. – Смит показал в сторону подножья Восточного пика. – Во-он туда.

Антенна вмерзла в поверхность ледника, как нитка в ледяной кубик, но благодаря непрекращающимся ветрам ее, к счастью, не завалило снегом, и она покоилась на глубине всего нескольких дюймов. Раскапывая антенну по мере продвижения вперед, они выяснили, что она закручивается плавной дугой, повторяя изгиб ледника. В одном месте провод оказался оборванным, но другая его часть обнаружилась в нескольких футах дальше. К удивлению Смита и его спутников, этот отрезок вел к почти отвесной голой базальтовой стене, исчезая в спрессованном сугробе на уровне человеческого плеча.

– Что за черт?

Валентина Метрейс сбросила на снег рюкзак, винтовку и сняла с пояса длинный десантный нож. Опустившись на колени, она принялась рыть сугроб кинжалом, напоминая трудолюбивого барсука. Через несколько секунд к ней присоединились Смит и Смыслов. Вскоре стало ясно, что это – не просто слежавшийся снег. С каждой минутой копать становилось все труднее.

– Это не сугроб! – воскликнула Валентина. – Это – блоки прессованного снега!

Она была права. Кто-то использовал кубы спрессованного снега, чтобы возвести крепкую стену с навесом в углублении скалы. За многие десятки лет эти кубы превратились в ледяные булыжники, с которыми было сложно справиться даже закаленным лезвиям десантных кинжалов.

Однако никакой лед не может противостоять стали.

– Ткань… Здесь полог из ткани! Это пещера!!!

Снежная стена и занавес из старинной, вытащенной из старичка-бомбардировщика ткани провалились внутрь, и из образовавшегося черного провала на трех путников дохнуло запахом давно застоявшейся ледяной мглы.

Смит вытащил из рюкзака мощный электрический фонарь и направил его луч внутрь черного жерла пещеры. Открывшийся его взгляду тоннель был примерно шести футов в ширину и настолько низкий, что даже Валентине пришлось бы согнуться в три погибели, чтобы пройти по нему. На потолке впереди виднелись маленькие сталактиты.

– Лавовая труба, – констатировал Смит.

– А что еще ты ожидал найти на вулканическом острове? – откликнулась Валентина. – Ты лучше посмотри на пол.

Антенна и кабель – толстый, как шланг, – тянулись по направлению к какому-то предмету, очертания которого с трудом угадывались под похоронившим его сугробом, футах в десяти от Смита и его товарищей.