Девочка для шпиона - Фридрих Незнанский

Один из милиционеров, видно, пошел-таки по его следу. Оставшиеся что-то бурно обсуждали, опечатывая взломанную дверь. Бдительный сосед, пережив минуты сомнения в своей безупречной психической нормальности, чувствовал себя героем дня.

Минут через пятнадцать, когда Грязнов уже основательно продрог, вернулся ни с чем преследователь. Весело матерясь и громко рассуждая о том, что был в доме бомж или мелкий воришка, потому что в доме ничего вроде не пропало, да и нечего в нем брать, милиционеры сели в машину и укатили.

Старик, посмотрев им вслед, с чувством исполненного долга вернулся на свой двор и после недолгого раздумья направился к узкому и высокому, похожему на скворечник для страуса, строению.

Грязнов тем временем вышел из своего укрытия и спокойно направился к дому старика. Как он и предполагал, в пылу охоты на воришку дед собственный дом замкнуть не удосужился. Поэтому Слава аккуратно вытер ноги, снял и повесил в сенях замызганную куртку, вошел на кухню и с наслаждением уселся возле пышущей жаром печки, в которой прогоревшие дрова сверкали раскаленными рубиновыми россыпями углей.

Сморкаясь и бормоча что-то о вселенском падении нравов, в кухню вошел хозяин, повернулся было к рукомойнику сполоснуть руки, да так и замер, полуобернувшись, вытаращив на незваного гостя выцветшие, подслеповатые глаза.

— Дедусь, — ласково, чтоб, чего доброго, не умер со страху, сказал ему Слава. — Дедусь, чувствуй себя как дома, но не забывай, что у тебя гости.

Старик вспомнил, наверное, что был когда-то солдатом, повернулся к Грязнову спиной, вымыл руки и после этого спокойно и буднично спросил:

— Небось зарезать меня пришел?

— Это за что же?!

— Так я милицию на тебя навел.

— Так правильно сделал!

Старик посмотрел подозрительно:

— Чего ж тогда убежал?

— Позвонить надо срочно. Разрешишь?

— Звони.

Слава подошел к аппарату, стоящему на резной этажерке стиля пятидесятых годов, набрал номер.

— Милая дама! Соедините меня срочно с заместителем генерального прокурора Меркуловым! Кто? Скажите, Грязнов!

Слава повернулся, увидел, что старик открыл рот от удивления, подмигнул ему и весело закричал в трубку:

— Костя! Это я! Если можно, разыщи Турецкого, скажи, что я нашел кое-что, но меня чуть не замели местные ребята по наводке сознательных граждан!.. Так что хата опечатана, а я сижу у соседа, который меня заложил! Пусть приезжает сам или пришлет кого-нибудь уполномоченного, а то я второй раз от них не убегу! Все!..

Слава положил трубку и, довольный, повернулся лицом к хозяину.

— Так ты что, ихний, что ли? — спросил старик и дернул плечом в сторону соседнего дома, подразумевая милиционеров.

— Почти, — ответил Грязнов.

— С ума с вами сойдешь! — беззлобно проворчал старик.

— А может, по чайку вдарим, отец? — предложил Грязнов. — А то я продрог, пока тебя возле сортира выслеживал!..

Начальник Службы внешней разведки уже который день приходил на работу раньше других и первым делом вызывал к себе шифровальщика, хотя тот и без этого мог входить к хозяину в любое время и даже без стука.

Обычно у дверей в кабинет дежурный докладывал о важнейших событиях, происшедших за минувшую ночь. Раньше все неприятные вести сообщал в основном он. Затем приносил в кабинет чай и газеты — и начинался обычный трудовой день, хотя, конечно, труд этот был довольно специфичен и очень далек от быстрой, огнестрельной романтики шпионских романов и фильмов. Кропотливое собирание информации, жесткие, но в большинстве случаев бескровные схватки агентов с контрразведчиками или, что тоже бывает, с откровенными, но почему-то очень бдительными идиотами.

И вот уже который месяц утро начальника службы начинается с черной папки шифровальщика. Там хранятся поступившие за несколько последних часов телеграммы. Те, что касаются политической ситуации в мире, просмотрены помощником, выделены желтым фломастером интересные и нужные места. Вторая половина сообщений идет с пометкой «только лично». В телеграммах, направленных лично начальнику СВР, не используются настоящие имена и подлинные названия, они заменены условными кодовыми наименованиями, числа, цифры специальным образом перепутаны, так что для человека неосведомленного, не имеющего отношения к разведке, текст будет выглядеть полнейшей бессмыслицей.

Раньше хозяин, слывший докой во всяческих шифрах, с удовольствием прочитывал в первую очередь оперативные телеграммы. Там в скупых строчках таилась та бесценная информация, которая сводила на нет усилия партнеров по шпионскому соревнованию, которое не знало ни правил, ни жалости, ни благородных чувств. Но заведенный сотни лет назад механизм в наступившее время еще некому было остановить. Другое дело, что Служба внешней разведки — не бывшее Первое Главное управление КГБ. Ни былой дисциплины, ни спецов. Как сказано у поэта: иных уж нет, а те далече.

Уже который месяц хозяин боялся приходить на работу, ему надоело получать в черной папке дурные вести. А чтобы не встречаться взглядом с подчиненными, которые, конечно, все провалы приписывают начальству, а все небогатые успехи — себе, он приходил на работу раньше всех. Черная полоса началась, пожалуй, с гибели агента под условным именем Айвар.

Этот малахольный отработал за границей больше десяти лет, хорошо внедрился, прошел всевозможные проверки, стал не резидентом, а конфеткой. И вот год назад присылает истеричную телеграмму: дескать, вслед за провалом Советского Союза немедленно последует крах России, поэтому вся его работа не имеет смысла. Пусть бы он отправил такую телеграмму, напился, надебоширил… но с утра, похмелившись, снова взялся за руководство одной из лучших резидентур в Западной Европе! Нет, он, конечно, напился, но после этого прыгнул с автомобильной эстакады на рельсы. Нелепая смерть, писали газеты в том маленьком провинциальном городке, где проживал неподалеку от секретного научно-исследовательского центра агент Айвар. С этого политического самоубийства и пошло-поехало. Что ни месяц — провал, а то и два. Одно дело, если бы влетали в сети контрразведки неопытные, не успевшие внедриться как следует агенты — время такое, у всех на уме одна халява, ни учиться, ни работать толком никого не заставишь. Нет, с шумихой и газетными скандалами, а иногда, в особых случаях, и втихомолку, попадали за решетку и представали перед судом люди, которые, разыгрывая там из себя простоватых и добродушных обывателей пребывающего в благополучии мира, на родине были уже в подполковниках и полковниках.

Таких откровенных «залетов» за последние полтора года случилось уже десять. Ситуация из тревожной превращалась в критическую, даже в катастрофическую. И, прежде чем кто-нибудь поставит вопрос о его отставке, хозяин хотел посоветоваться с помощниками. Он сознавал, что это не что иное, как жест отчаяния и слабости. Ведь вполне возможно, что кто-то из помощников или замов метит на его место. Ради такой хорошей партии любой из них мог спокойно рискнуть парой-тройкой агентов, чтобы только скомпрометировать генерал-лейтенанта и занять его кресло. Все так, но и выхода другого у хозяина не было. А чтоб заставить их думать над спасением всего аппарата управления, вместе с начальником, надо представить дело так, будто со сменой основного руководителя не усидит в своем кресле ни один из них.

Сегодня, вопреки тоскливым ожиданиям, шифровальщик не принес дурных вестей, что хозяин счел хорошим предзнаменованием. Более того, помощник вошел после ухода шифровальщика с тугим свертком под мышкой, положил его на стол и сообщил вполголоса:

— Вам упаковочка от резидента…

В свое время такие в общем довольно скромные подношения часто практиковались среди резидентуры. Пусть маленькая и смешная, но взяточка, из-за нее шеф посмотрит благожелательнее, а то и не заметит чего-нибудь, чего не стоит замечать. Достаточно крупные чины были людьми, в общем, невыездными, разве что в составе официальной делегации, а с такой компанией особо по шопам не разгуляешься. Предыдущий хозяин службы «закосил» под чистюлю и подношений не брал. Поэтому нынешнему начальнику вдвойне приятно было получить посылочку из-за океана. Не подарок ведь дорог, а внимание.

Помощник не уходил, плавно, чтоб не обеспокоить, переминаясь с ноги на ногу у стола.

— Что-то еще? — подняв на него глаза, спросил шеф разведки.

— Да вот мелкая, не заслуживающая внимания неприятность…

— И все же что?

— Анонимка.

— На кого? На меня?

— Ну что вы?! На одного сотрудника информационно-аналитического отдела.

— Давайте, я посмотрю. И не забудьте собрать замов через полчаса.

Помощник наклонил голову в знак того, что распоряжение понял, и тихо вышел.