Преданный - Дж. Б. Солсбери

— Может быть, Хадсон просто хороший парень, — говорю я, немного защищаясь. — С каких пор желание помочь людям — женщинам — это плохо?

— Это неплохо. Думаю, дело не только в этом. Их мать в удручающем состоянии. Я думаю, Хадсон помогает женщинам, потому что не смог спасти свою маму.

Мое сердце щемит. Бедный Хадсон.

— Он точно защищал твою честь вчера.

Я провожу рукой по лицу и потираю лоб.

— Интересно, что Трэвис сказал ему?

— Я думаю, мы обе можем предположить, что именно он ему сказал.

Должно быть, Трэвис рассказал ему о том, что произошло. Все мое тело словно вспыхивает, разум кружится, воспроизводя ту ночь, когда Трэвис добивался большего, чем я была готова дать. Хадсон знает? И все же, не упомянул ничего из этого прошлой ночью. Почему?

— Я хотела поговорить с Хадсоном, — говорит Элли. — Но парень сразу же ушел. По тому, как тот шел, как будто у него под ногами горел огонь, я решила, что он пошел за тобой.

Я не подтверждаю и не отрицаю это.

— Лиллиан?

— Хм?

Ее вздох звучит так, будто она теряет терпение со мной.

— Что происходит между тобой и Хадсоном Нортом?

Мой мозг перегружен этим единственным вопросом. Я даже не могу связать воедино мысли, не то что слово. Миллион вопросов в сочетании с миллионом чувств, от которых у меня открывается рот и болит в груди.

Когда я не отвечаю, Элли вздыхает.

— Ох, милая. Теперь у тебя проблемы.

ГЛАВА 16

Хадсон

Воскресенье показалось мне самым длинным днем в моей жизни. Дольше, чем тридцатидвухчасовой рабочий день, когда я только начал работать в Норт. И дольше, чем ожидание, чтобы узнать о судьбе Александра после несчастного случая. Даже дольше, чем ожидание телефонного звонка, чтобы сообщить мне, что шестнадцатилетняя роженица, выжила, хотя все шансы были против нее.

После отъезда Лиллиан и неловкого прощания с ней я не мог перестать думать о ней. Ее присутствие было повсюду в моей квартире. На кухне, на острове, где я пировал ей накануне вечером. В прихожей, когда я нес ее, и девушка прижималась к моей шее. И в спальне, где все еще пахло ее духами из полевых цветов.

Мне хотелось связаться с ней, позвонить и услышать ее голос, отправить сообщение, чтобы она знала, что я скучаю по ней. Хотелось, чтобы Лиллиан знала, что я никогда не переставал думать о ней. Ни на одну секунду бодрствования. И даже во сне, когда мысли о ней вызывали самые эротические сны. Я проснулся в четыре часа утра с мокрыми шортами и стояком, который оставался твердым на протяжении еще двух оргазмов.

Рано утром я сдался и отправил Лиллиан сообщение, в котором просто говорилось: «Доброе утро, красавица». Она сразу же ответила. Вот почему даже сейчас, когда Карина маневрирует по утренним пробкам Манхэттена, я не отрываю глаз от экрана телефона, а на моем лице сияет улыбка. Я отправил ей сообщение, как только сел в машину, и теперь жду, когда, наконец, появятся пузырьки с текстом.

Не могу перестать думать о тебе.

Пузырьки исчезают.

Я хмурюсь.

Карина подъезжает к «Норт Индастриз», и я не свожу глаз со своего телефона. Все еще ничего.

Хм.

Меня приветствуют сотрудники компании и охрана, люди пытаются завязать светскую беседу в лифте, но я не отрываю глаз от экрана.

Когда выхожу из лифта и направляюсь к своему офису, теряю терпение и звоню ей. Я должен похлопать себя по спине за то, что продержался так долго.

— Хадсон, привет. — Ее голос тихий, нерешительный. Я представляю, как она лежит в постели, ее волосы в беспорядке, а тело теплое и манящее.

— Что происходит? — говорю я, широко ухмыляясь.

— Ничего особенного. — Она звучит немного замкнуто. Даже нервно.

Я слышу звуки на заднем плане. Бормочущие разговоры и звон посуды. Она в ресторане. Так рано утром? У нее собеседование? Свидание? Желудок сводит беспокойства.

— Можешь прийти ко мне на ужин сегодня вечером? У нас есть несколько незавершенных дел. — Я съеживаюсь от того, как официально это звучит. Вчера она обвинила мое предложение в том, что оно звучит как деловая сделка, и я слышу ту же хрень в собственном голосе. — Я имею в виду, что мне бы хотелось продолжить наш вчерашний разговор.

— Эм…

Я останавливаюсь прямо перед дверью своего кабинета и закрываю глаза.

— Пожалуйста, не говори «нет», — шепчу я.

— Хорошо. Есть кое-что, о чем я тоже хотела с тобой поговорить.

— Да? — Я надеюсь, что это ее окончательный ответ по поводу отношений. И чертовски надеюсь, что ее окончательный ответ будет «да». — Тогда я попрошу Карину забрать тебя в семь.

— Вообще-то, будет лучше, если я просто заскочу к тебе в семь.

Волнение в моей груди немного спадает.

— Все в порядке?

— Да, просто думаю, что так будет лучше.

Лучше? Для кого? Что, блядь, это значит?

— Мне нужно идти. Увидимся вечером.

— Лиллиан… — Линия обрывается.

От беспокойства у меня сводит живот. Она не была похожа на женщину, которой не терпится начать что-то со мной. Лиллиан говорила как женщина, готовая сдаться. Женщина, готовящаяся к побегу.

Я не могу позволить ей сделать это. По крайней мере, не попытавшись ее остановить.

— Мистер Норт? — Бекки замешкалась в дверях с блокнотом в руках. — Мистер Хейс пришел раньше и попросил, чтобы вы немедленно пришли к нему в офис. Он сказал, что это срочно.

Это объясняет сообщение, которое Хейс отправил час назад: «Как только приедешь, сразу же отправляйся ко мне в офис. Не останавливайся, чтобы выпить кофе или пописать. Немедленно».

Я бросаю вещи на свой стол, проверяю наличие важных сообщений и электронной почты и, наконец, убедившись, что нет пожаров, которые мне нужно тушить, направляюсь в кабинет Хейса.

Стол мисс Ньютон пуст. Я знаю, что Хейс специально так делает, чтобы она не услышала то, что он собирается сказать. Не очень хороший знак.

Дверь закрыта, и я не стучусь, прежде чем открыть ее. Внутри нахожу Хейса за столом с Мейером О'Кифом, адвокатом чертовски богатых людей.

— Я не помешал?

— Ты долго, — говорит Хейс.

— Мистер Норт. — Адвокат встает и пожимает мне руку.

— Мейер. Ты знаешь меня с двенадцати лет. Думаю, мы можем прекратить это дерьмо про мистера Норта. — Мое слегка задиристое отношение привлекает внимание моего близнеца, и он изучает меня любопытным взглядом.

Мейер натянуто улыбается.

— Хадсон. Ненавижу приносить плохие новости. — Он кивает мне,