Подкова на счастье - Александр Мартынов

— Ладно, спи, — разрешил Найдён, тоже разлёгшись удобней. — Сегодня ночью спать, может, и не придётся.

И Тимка действительно почти уснул… но что-то такое мешало ему уснуть совсем. Какое-то неопределённое чувство… Он пытался отмахнуться от него и расслабиться окончательно, потом досадливо вздохнул и услышал голос Найдёна:

— Лежи тихо… Приоткрой глаза… Посмотри налево, где съезд…

Тимка так и сделал. И увидел в сотне метров большой чёрный джип, перегородивший машинный спуск на пляж. Около джипа никого не было, но Тимка ощущал: оттуда очень внимательные глаза смотрят сюда, на пляж. Обшаривают купающихся и загорающих… татуировка! Татуировка на плече у Найдёна! Хотя — татуировки тут у многих, самые разные… но с другой стороны — те двое сразу её узнали…

— Найдён, закрой плечо… — тихо сказал Тимка.

— Не надо, спокойно, — Найдён лежал совершенно спокойно. — Это люди Гимнаста. Но в лицо они нас всё равно не знают. Даже если полбульвара опросили вчера. А татуировка — да мало ли…

— Он кто? Гимнаст этот?

— Контроль детской проституции во всём крае. И завязки с производителями порнухи. Наверное, решил, что это малолеточная мафия — убили вчера его людей и грабанули квартиру.

— Мы же ничего не брали… — Тимка похолодел.

— Лежи тихо. Не нервничай, Гимнаст — это мелочь для нас, тут и пострашней есть. И ничего — работаем.

И, словно испугавшись этой уверенности, джип практически бесшумно исчез — откатился назад и растаял за пригорком. Найдён коротко рассмеялся, сел, потом встал и пошёл в воду. Тимка проводил его глазами. А когда посмотрел вокруг — увидел, что по песку к нему идут Катька и Толик. Катька улыбалась и махала рукой, Толик держался за её ладонь.

"Уууххх… уххбум, уххбум, уххбум, уххбум…" — сказало сердце Тимки, и он сглотнул, надеясь, что внешне удалось сохранить небрежнорадостный вид.

Толик тут же полез в воду. А Катя присела рядом на песок и начала передвигать его рукой, образуя какие-то замысловатые валы и лабиринты.

— Я так и не спросила… — сказала она через какое-то время, показавшееся Тимке очень долгим. — Как тебя зовут?

— Тим, — назвал Тимка своё настоящее имя и немного пожалел, что поспешил — Найдёну это могло не понравиться. — Как устроились?

— Хорошо, — она улыбнулась. — Там хорошие ребята… и девчонки, — Тим не стал спрашивать: где это — «там». — А я думала, что вы придёте…

— Да, у нас дела, — Тимка перевалился на бок, лёг щекой на руку. — Поза была с одной стороны естественной, а с другой — не мешала рассматривать Катьку. — Может, придём ещё… — он погрёб свободной рукой песок навстречу катькиной ладони, коснулся её. Девчонка не спешила отстраняться. — Лето кончится… — сказал Тимка. — Что вы делать будете?

— Проживём… — она пожала загорелыми плечами. — Раз уж прошлую зиму пережили… А вы тут останетесь?

— Я не знаю, может, в Москву или ещё куда поедем.

— А он твой старший брат? — Катька кивнула туда, где виднелись головы Найдёна и разыскавшего его Толика.

— Да нет, просто друг.

— А я думала брат. Вы похожи.

— Похожи? — переспросил Тимка. Он так не считал. Нет, у них с Найденом у обоих были русые волосы, серые глаза… ну и всё сходство. Но Катька пояснила:

— Правда похожи. Как держитесь, ходите, смотрите… Я сразу подумала, что вы братья… Пойдём купаться? — она поднялась.

— Пошли! — вскочил Тимка, хотя ещё недавно ему казалось, что он накупался на неделю вперёд.

Оказалось, что Катька здорово плавает. Тимка не мог её догнать в воде, хотя очень старался. Найдён с Толиком мелькали где-то у противоположного берега, Катька тревожно туда посматривала, и Тимка успокоил её:

— Да ничего с ним не случится, точно тебе говорю… Пошли на песочке погреемся…

…В кучках их одежды копался парень — постарше Тимки, помладше Найдёна, с туповатым лицом. Рядом раздевались ещё двое таких же, по виду — не беспризорники.

— Я не понял, — сказал Тимка, подходя. Парень, не глядя на него, буркнул:

— Отвали.

— Я сказал — я не понял, это наша одежда… — Тим осекся. Его взяли за плечо — один из раздевавшихся.

— Какая ещё ваша, — он нагловато улыбался Тимке прямо в лицо. — Чего тут ваше может быть, подзаборник?

В следующую секунду он завертелся на песке юлой, не в силах даже крикнуть от страшной боли — Тимка ударил его кулаками по вискам. Сидевший около барахла здоровяк приоткрыл рот, начал приподниматься — и получил коленом в нос. Последний, не успевший раздеться, молча развернулся и побежал, провожаемый пренебрежительными репликами прочих обитателей пляжа, и не подумавших вмешиваться на чьей бы то ни было стороне.

Тимка от души надеялся, что драка на этом кончилась. Получивший "по ушам" и правда не спешил мстить — он всё ещё пытался определить, не лопнул ли у него череп. Зато дебиловатый погундел, похлюпал, мазнул под носом кровь и ринулся на Тимку из положения с кор-точек, целясь головой под дых. Тимка крутнулся на пятке и приложил мчавшуюся мимо разгневанную тушку локтем в основание черепа.

— Круто, — прокомментировал кто-то из заинтересовавшихся вновь окружающих, глядя, как рухнувший агрессор пашет носом метровую дистанцию песка.

— Садись, он больше не будет, — сообщил Тимка Кате, которая глядела на него с восхищением. Тим почувствовал себя реабилитированным за ночное бездействие. Краем глаза он видел, как здоровяк и «глухарь» поднялись, собрали барахло и, поддерживая друг друга, поплелись с пляжа, даже ничего не пригрозив напоследок. У Тимки слегка отлегло от сердца — он боялся, что сломал дураку шею. А потом он удивился: его тело как будто само производило отточенные, нерассуждающие действия. Как видно, занятия рукопашкой — и дома, и особенно в Светлояре — даром не пропали…

Катька опустилась рядом. Посыпала сухой песок на ноги и грустно сказала:

— Хорошо, когда есть, кому заступиться… Знаешь, как трудно и страшно одной? — она передёрнула плечами и, глядя куда-то в сторону, продолжала: — Пристают то и дело… Когда пацаны, как эти, ещё ничего… Взрослые мужики, менты часто доматываются… А ещё я так за Толика боюсь…

— К нему что… тоже? — неловко спросил Тимка, ощущая в то же время, как от внезапной страшной злобы холодеют щёки и тяжелеют кулаки. Катька кивнула:

— Реже, конечно, но всё равно… Я боюсь, что получится, как там, в подвале — ни убежать, ни защититься… Богатые тётки — мы у одной такой три месяца жили, неплохая была — гордятся: мужики тряпки, я у них главная, они все по струночке ходят… А на самом деле водила — мужик, охранники — мужики, финансовый директор — мужик… У самой только и есть, что хитрость. Как у лисы. А кинь лису к волкам в стаю — и разорвут… Никакая хитрость не поможет.