Конец второй республики - Зардушт Ализаде
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Рассказ фронтиста Ибрагима (Ибиша) из Акстафинского железнодорожного депо: «Из Баку позвонил Неймат и сказал, чтобы мы срочно прибыли за оружием. Но оружие не бесплатное. На вопрос о стоимости Неймат ответил, что цены разные в зависимости от типа оружия и ситуации. Посоветовал «достать» денег как можно больше. Мы знали, у кого «доставать», в районе имена богатых людей были известны всем, от секретарей райкома до школьников.
На двух «Жигулях» стали объезжать их, сначала предлагали поддержать добровольно святое дело защиты родной земли, если не понимали, приходилось объяснять силой. Собрали 40 тысяч рублей, сложили в спортивную сумку, выехали в Баку. Прибыли к Дому культуры, нашли Неймата, уединились в какой-то комнате, показали деньги. Глаза у него загорелись. Он сказал: «Дайте». Я спросил: «А оружие где»? Неймат ответил: «Оружие нам обещал Везиров. Но сначала нужны деньги». Я почуял неладное, закрыл сумку и сказал: «Когда будет оружие, тогда и отдадим деньги». Неймат попытался что-то сказать, но я поднял руку и отрезал: «Все! Сначала оружие, потом деньги»!..
…Рассказ финансиста республиканской потребкооперации Халыга: «С группой болеющих за Карабах коллег мы собрали 5 тысяч рублей и, гордясь собой, отправились в СНО. Мы нашли Рагима Газиева и сообщили, что принесли 5 тысяч рублей. Он деньги принял, поблагодарил, но сказал, что этого очень мало, нужно много денег. Мы смущенно ответили, что и эту сумму мы отняли у семейного бюджета, мы люди небогатые. Рагим мечтательно сказал: «Вот если бы нам удалось потрясти Фуада Мусаева! Говорят, у него 50 миллионов»…
В программу подготовки карательной акции, кроме разрушения границ и смещения 17-и секретарей райкомов партий, входил и сценарий «государственного переворота». Примаков принимал лидеров Фронта и говорил с ними по отдельности. Идеально отвечали требованиям Центра радикальная тройка во главе с Председателем. Как позже признался Неймат Панахов, он даже предлагал взять Примакова в заложники, но его «отговорили». 16-го января по городу, на дорогах, ведущих в город, у въездов в военные части началось возведение баррикад. Баррикады были под стать «инсургентам», чисто показушные: поставленные поперек дорог грузовики, автобусы и троллейбусы. Я опрашивал районные отделения НФА, кто ставил эти «баррикады». Как выяснилось, кроме «лидера» Октябрьского районного отделения НФА Тофига Сеидова, малорослого смуглого земляка Абульфаза, никто из руководителей районных отделений НФА Баку возведением баррикад не занимался. Тогда возникает вопрос: кто же «строил» эти баррикады? Кто приказывал директорам автобаз, автобусных и троллейбусных парков выделять транспортные единицы для перекрытия улиц? Ответ напрашивается естественный и единственный: сама власть, Совет Министров, Министерство транспорта. Кто кроме них, мог отдать приказ повторить опыт первомайских и октябрьских праздничных дней, перекрыть кузовами транспортных средств улицы и дороги города? Это практиковалось в советские годы, практикуется и ныне в независимом Азербайджане. Как бы там ни было, тогда все это свалили на НФА и представили как акт беззакония, подрыва и захвата власти.
Другая акция так же служила кампании очернения НФА: партийные структуры по всему Азербайджану приглашали местные отделения НФА занять здания исполкомов и райкомов. Приглашали в Гяндже, Джебраиле, Физули, Исмаиллы. Всюду. В западню полезли только в Ленкорани, Нефтчале и … Баку. Забыв о том, что существует шестая статья Конституции СССР, толпа под руководством части лидеров НФА окружила здание ЦК Компартии Азербайджана и фактически парализовала его деятельность. Никого из работников ЦК толпа в здание не пропускала. Военные хладнокровно наблюдали за этими «стихийно» выражаемыми чувствами и действиями масс, руководимых героическими лидерами НФА. Эмиссары из Москвы проводили переговоры с руководителями Фронта. 16-го января Примаков встретился с Председателем НФА Абульфазом Алиевым и членом Правления Исой Гамбаровым. Только что закончились погромы, население в шоке, никто — ни ЦК партии, ни НФА, правду народу не говорят, каждая сторона ведет свою игру. Народ еще не вышел на улицы, еще не окружил здание ЦК, но Примаков предлагает (подсказывает?) лидерам Фронта не выводить народ на улицы. Ответ Исы Гамбарова звучит чисто в стиле его неизменной политики: «демонстрации и пикеты — неотъемлемое конституционное право народа». Академик-востоковед советует младшему научному сотруднику-востоковеду не делать того-то и того-то, а младший научный сотрудник приводит академику статью из Конституции СССР. Это все равно, что человеку говорят: «не выводи ребенка на улицу, там стоит маньяк, который убивает детей», а он в ответ: «гулять по улице — конституционное право любого советского ребенка».
После этой встречи академик Примаков посоветовал руководству республики беречь Ису Гамбарова и относиться к нему «по-особому».
Факт телефонного разговора и встречи Председателя НФА с Председателем КГБ Азербайджана подтверждался обеими сторонами, но в разной интерпретации. Абульфаз Алиев говорил, что ему звонил Вагиф Гусейнов, последний утверждал, что звонил Абульфаз бей. Как бы то ни было, Абульфаз бей был предупрежден Вагифом Гусейновым, что возможен ввод войск в Баку и призыв к населению выйти на улицы приведет к кровопролитию.
Вечером 18-го января по республиканскому телевидению выступили завсектором ЦК КПСС Михайлов и завотделом ЦК КПА академик Афранд Дашдамиров. Они заверили население, что ввода войск и объявления «Чрезвычайного положения» в Баку не будет. Позднее Дашдамиров утверждал, что об этом ему дали четкие заверения находящиеся в Баку руководители СССР.
В тот же вечер, где-то между 22 и 23 часами, перед толпой у ЦК КПА выступил Наджаф Наджафов. Сообщив о снятии Везирова с поста, он предложил собравшимся поддержать кандидатуру Гасан Гасанова, как человека, имеющего «национальный дух». Сразу же после него выступил Этибар Мамедов и раскритиковал это предложение, из чего можно было сделать вывод, что Этибар видел на этом посту другого человека. Несколько штрихов впоследствии позволяют нам говорить о том, что в то время сложился тайный тандем Аяз Муталлибов — Этибар Мамедов.
ГЛАВА II
КАРАТЕЛЬНАЯ АКЦИЯ 20 ЯНВАРЯ 1990 ГОДА — КАНУН КРАХА СССР
1. Расправа над народом и падение авторитета НФА
Подробности событий, предшествовавших вводу войск в город, сама карательная акция, сходная с теми, которые проводили нацистские войска на оккупированных территориях, подробно описаны в многочисленных статьях и двух книгах авторитетных исследователей этого события — композитора, народного артиста СССР и депутата Съезда народных депутатов Арифа Меликова и профессора Чапая Султанова. Я же могу только поделиться воспоминаниями — своими и близких друзей.
19-го января я на своей машине поехал в Локбатан, поселок на южном выезде из города. У развилки было сооружено подобие баррикады, стояли люди. Остановив машину, я подошел к ним и спросил, кто их собрал и для чего. «Мы — фронтисты. Стоим здесь, чтобы не пустить армию в город» — был ответ. «И как же вы собираетесь это сделать?» — поинтересовался я. «Нам обещали подвезти оружие и бутылки с зажигательной смесью».
Тут надо заметить, что куски арматуры длиной в 1 метр с заостренным концом были оружием погромщиков и не годились для борьбы против армии. Тем не менее, Совет Национальной Обороны от имени НФА распорядился опорным группам на заводах готовить именно это «оружие». Фронтист, инженер Сахиб Мамедов из Бакметрополитена рассказывал, что лично он приказал рабочим разрезать полторы тонны арматуры.
Потом я выехал на Волчьи Ворота, еще один выезд из города. Там повторилась та же картина. Провокаторы из НФА вывели людей на баррикады, пообещав им оружие и «коктейли Молотова». Стояли ящики с пустыми бутылками. Зажигательную смесь обещали подвезти позже. Самое странное, что мужчины стояли бездумно.
Во второй половине дня я отвез отца на дачу в Бильгя. По дороге, у въезда в поселок Маштаги, я увидел костры и людей, якобы «перекрывших» дорогу. Оставив отца на даче, я вернулся в город «правительственной трассой» через дачный поселок Загульба. У поворота на остров Артем также была выстроена баррикада, стояли люди. Их вывели на дорогу призывы лидеров НФА «защитить город».
С двадцати трех до двадцати трех тридцати минут мы с братом слушали у здания ЦК речи знакомых нам еще с площади провокаторов. Векил Гаджиев, «человек Гасанова», вещал по микрофону: «Нам сообщили о нехватке людей на баррикадах, закрывающих выезды из Сальянских казарм. Рядом со станцией метро «Баксовет» стоят грузовики, прошу пятьдесят человек поехать к Сальянским казармам!» Толпа колыхалась, несколько десятков «патриотов» отделялись и шли к станции метро. Все было ясно, механизм провокации запущен. Мы с братом распрощались и разошлись по домам.