47 отголосков тьмы (сборник) - Виталий Вавикин

Вчетвером мы расположились в одном из уцелевших домиков, укрывшись от проливного дождя. Райз и толстячок Карлсон остались на улице нести вахту.

Мы решили меняться каждые 2 часа. На следующий караул должны были выйти я и рядовой Борендау, худощавый паренек с тоненькими усиками на лице. Его я знал очень мало, он был этаким молчаливым пареньком в нашем взводе.

Капитан, разглядывая карту, обнаружил точное место, где была прервана связь с 3‑м полком. Оказалось, что в этом радиусе мы и находимся. Попытка связаться с командованием не увенчалась успехом: рация отказывалась работать, из трубки слышались только слабые трески и помехи. Было решено остаться до утра. Может быть, этот гребаный дождь, наконец, утихнет и появится надежда на более-менее хорошую связь с базой.

Мне удалось быстро заснуть, так как усталость просто валила с ног. Но как только я закрыл глаза, тут же почувствовал толчок в плечо. Пришло время смены караула, но вставать не хотелось. Райз еще пару раз пихнул меня в плечо. Я повернулся. Борендау не спал. Бездонным взглядом он посмотрел на меня, и мы вышли на улицу.

Почти за час времени, проведенного на улице с Борендау, мы не промолвили друг другу ни слова. Дождь то затихал, то начинал с новой силой, мокрым было все и насквозь. От таких водных процедур кожа побелела и сморщилась. Вокруг была глубокая темнота. Дождь перешел в грозу. Электрические разряды озаряли ночное небо, бросая на землю мрачные тени, и от этого было еще больше не по себе. Сквозь шум дождя где-то в кустах послышался шорох. Довольно близко. Словно по команде, мы щелкнули затворами от М‑16 и переглянулись. Мы не могли понять, с какой стороны донесся этот звук, и пытались разглядеть пространство вокруг себя, когда молния бросала яркие вспышки. Что-то хлюпнуло за спиной, но не успел я обернуться, как получил удар в затылок и отключился.

Когда я начал приходить в сознание, в нос ударила резкая вонь. Я успел различить едкий смрад застарелой мочи, фекалий и тухлого мяса. Эти «ароматы» мигом привели меня в чувства. Я резко поднял голову, от пронзившей ее боли потемнело в глазах. Хотелось свалить оттуда побыстрее, но я не мог пошевелиться – руки и ноги были крепко привязаны. Туманным взглядом я окинул помещение, но не смог определить, где нахожусь. Везде были грязь и обшарпанные стены, у самого потолка висели и торчали в разные стороны какие-то провода. Напротив себя я увидел деревянную рассохшуюся дверь с огромной трещиной, а слева в углу лежал Борендау.

Из его виска торчало мачете, всаженное наполовину. Кровь струйкой стекала в ухо, в приоткрытый рот, уже наполненный кровью, и капала с подбородка на голое тело бедняги Борендау. Сам я был раздет до пояса. Ужас, охвативший меня в тот момент, не имел предела. Я не чувствовал своих конечностей из-за перетянувших их веревок. Теплая струйка крови стекала с затылка. Из оцепенения меня вывел оглушающий крик. Даже не крик, а визг. По-моему, это был голос Райза. Через мгновение я снова потерял сознание.

На этот раз я пришел в себя от страшных стонов. Посмотрев на пол, я увидел Красавчика, лежащего на полу. Его тело было все в крови и в ранах, почти до таза не было левой ноги, а обрубок был небрежно перемотан какой-то грязной тряпкой. Его лицо было все в ожогах, а глаза выколоты и тоже будто прижжены. Он стонал негромко, но казалось, этот стон проникает прямо внутрь меня. Я пару раз его окликнул, и Райз тихим голосом пробормотал:

– Они жрут нас, – сказал он. – Они нас жрут!!!

От этих слов я снова откинулся в забытье. Сколько висел в отрубе, не знаю, счет времени был утерян. Очнулся от удара в лицо. Я поднял глаза и увидел перед собой… монстра. Нет, не такого, как пишут в книгах и про которых снимают фильмы ужасов. Это был человек! Узкоглазая мразь, с худым сморщенным лицом, – он смотрел на меня с озлобленным оскалом, его огромный рот с гнилыми зубами, заточенными и острыми, как у акулы, был весь в крови, а с губ свисали ошметки мяса. Он что-то прокричал по-вьетнамски и снова ударил меня кулаком в висок.

Через секунду отворилась дверь и еще один гук затащил тело капитана Брамса. Он был в отключке. Они натянули веревки на полу и привязали Брамса за руки и ноги. Тела Борендау уже не было. Райз лежал, похоже, уже мертвый. Привязав капитана, один из них взял Райза за плечи и уволок в другую дверь, почти ничем не отличающуюся от первой.

Рук я уже не чувствовал до плеч. Плечи же болели с такой силой, что мне хотелось снова отрубиться и не чувствовать боли, а главное – не видеть всего этого безумия. Дверь захлопнулась, но я видел через расщелину, как они грохнули тело на пол и напали на него, как голодные койоты на падаль. Я видел, как они раздирают зубами его плоть, отрывая своими гниющими клыками куски мышц с тела бедолаги Райза. Они пожирали его. Я видел, как рука Райза еще дергается. Господи, хоть бы он был уже мертв! Но я услышал его слабые стоны, а значит, он жив. Черт возьми, он еще жив! От безысходности я начал рыдать.

– Заткнись, – пробурчал хриплым голосом Брамс. – Надо выбираться отсюда. Их там человек 10, они едят нас вживую, чертовы психи. Тупые ублюдки отрубили мне кисть и сожрали у меня на глазах.

Дверь вновь отворилась. Обглоданную плоть Райза проволокли к выходной двери, оставив шлейф крови на полу, и выбросили на улицу. Дверь захлопнулась. Я слышал, как они разговаривают между собой и злобно хихикают. И конечно, дождь, стучащий по крыше, по стенам, по земле… Он был повсюду.

Капитан дернул руку – ту, что без кисти (из нее все еще хлестала кровь), и веревка слетела. Я видел, как он сжал зубы от боли, но не проронил ни звука, лишь слегка всхлипнул. Затем тряханул тазом, и из кармана выпал перочинный нож. Он толкнул нож культей к левой, здоровой руке, которая была еще привязана. С трудом схватив нож, Брамс начал резать веревку.

– Есть! – через несколько минут, показавшихся мне вечностью, веревка была перерезана. Он быстро освободил ноги и принялся освобождать меня.

– Нужно бежать, нужно срочно валить отсюда… Мне страшно, Лэнс, мне очень страшно, – шептал Брамс, быстро работая лезвием.

Он еще ни разу не называл меня по имени. Наконец мои руки упали вниз. Первые несколько минут я не мог ими двигать. Когда я был полностью освобожден, мы рванули к двери, где они жрали Райза. Я тихо открыл дверь, и перед нашим взором предстала небольшая комнатушка. На полу вперемешку с грязью была кровавая жижа с кусками человеческих останков. В углу комнаты я поймал взгляд толстячка Брендона Карлсона. Его глаза смотрели на меня, наполненные ужасом, как будто он еще жив, но он не мог быть жив – в углу лежала лишь его окровавленная голова, небрежно отрубленная от его пухловатого тела. Еле сдержав рвотный порыв, я аккуратно прикрыл дверь. Одна из стен была застелена листьями пальмового дерева, Брамс плечом протолкнулся в нее, и стена рухнула. В этот момент он подскочил и крикнул: «БЕГИ!»

Я рванул, что было сил. Я слышал, что Брамс бежал за мной, слышал крик гуков-каннибалов, слышал, что они бежали за нами. Я бежал не оборачиваясь, бежал, как никогда не бежал, через густые заросли, падая в грязь и подымаясь. Я не думал ни о чем, просто бежал и бежал… Вскоре под ногами почувствовал пустоту. Я помню, что летел куда-то вниз, ударяясь о мокрую землю. Еще несколько мгновений, удар и темнота.

Уже в госпитале мне рассказали, что меня нашли в овраге полумертвого, чуть ниже 55 высоты, что я что-то бормотал, кричал и плакал, нес бред про каких-то монстров. Меня сочли невменяемым и отправили на базу в госпиталь, а оттуда – домой.

Вскоре после этого был нанесен авиационный удар с воздуха по 55‑й высоте.

С тех пор я каждую ночь вижу ребят, оставшихся на той зловещей высоте, я вижу, как их души бродят по джунглям и не могут найти покоя. Всех девятерых человек, во главе с капитаном Карлом Брамсом. И дождь. Не переставая, идет дождь.

Моя последняя охота

Сегодня я наточил нож сильнее обычного, лезвие стало идеально острое, при надавливании на него большим пальцем руки оно как по маслу вошло в подушечку пальца и уперлось в кость. Боль дала мне порцию адреналина, и я на время отвлекся от голода. Голод пожирает меня изнутри, злоба уже вырвалась наружу, я готов выйти на охоту, осталось подождать пару часов: как только стемнеет, я выйду на улицу, найду какую-нибудь невинную жертву и выпотрошу из нее весь ее невинный внутренний мир и голод исчезнет.

Небо потихоньку затягивает, видимо, дождь окутает и без этого мрачный город – самое лучшее время для охоты. Я прижал кровоточащий палец ко рту, кровь обволокла ротовую полость; немного насытившись собственным нектаром, я перемотал небрежно его тряпкой, которая в одно мгновение окрасилось в темно-красный цвет. Громкий стук в дверь привел меня в чувство: неужели снова они, снова хотят забрать меня, проклятые твари? Я схватил нож и аккуратно подобрался к двери, с осторожностью посмотрел в глазок: на лестничной площадке стаяло гадкое чудовище. Голова была покрыта гниющими гематомами, на которых пульсировали коконы с опарышами, длинные руки тянулись к полу, бесформенное тело обтекало зеленой слизью. От омерзения и дикого страха я обмочился в штаны (ничего страшного, такое со мной часто случается). Нет, только не сегодня, у меня еще есть дела… Я резко открыл дверь и с размаха ударил твари ножом в глотку – тварь с грохотом свалилось на пол и начало захлебываться собственной кровью. За ноги я затащил тело в ванную, за это время монстр превратился в полную тетку, которая живет этажом ниже – меня не так просто провести, они все сделают, чтобы забрать меня к себе. Повалив тело в ванну, я включил воду; тетка еще была жива, кряхтя и булькая кровью, с ужасом в глазах она смотрела на меня. Нет, не дождетесь – резким взмахом ножа я вспорол ей брюхо.