Мертвый жених - Георгий Иванович Чулков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
III
С тех пор, как Фамарь стала беременной, она не знала радости и громко рыдала. И все удивлялись ей и говорили:
— Вот Господь благословил ее счастием, а она, как безумная, жаждет бесплодия.
И тогда Фамарь стала перед шатром Гадораама и прокляла патриарха и жену его Реуму. И долго она стояла так на камне, с распущенными волосами, и громко вопила.
Тогда Реума сказала Гадорааму:
— Бросим в пустыне египтянку. Она недостойна быть матерью твоего сына.
И вот двинулся караван прочь от этого места. Одна осталась Фамарь в пустыне: только несколько овец паслось около нее.
Все тише и тише щелкали бичи; уже едва слышны были песни рабов; уже нельзя было отличить рев верблюдов от блеянья овец; тогда перестала стенать египтянка и обратила лицо свое к небу, ожидая луны.
И наступила ночь. И пустыня встретила ее молчанием.
Потом был день и опять ночь, — и так текло время, как волны вечной реки. И томилась Фамарь, не зная будущего.
Наконец, родился у нее сын — Измаил. Он был похож на Гадораама. И быстро мужал он и бродил со стадом своим по пустыне, как маленький пастух, и уже научился щелкать бичом.
Фамарь любила его и боялась, и хотелось ей умереть, чтобы не видеть Измаила взрослым, когда станет он, как его отец, Гадораам.
И молилась Фамарь богине, чтоб она даровала ей смерть.
Но смерть не приходила, а Измаил с каждым годом становился мужественнее и прекраснее. И вот уже исполнилось ему тринадцать лет, а матери его Фамари было в то время двадцать шесть.
И стала замечать Фамарь, что волнуют отрока желания, что он смущается наготой своей и слишком пристально смотрит на ее тело, когда она купается при нем в источнике.
И однажды спросил Измаил у матери своей:
— Скажи мне, матушка, почему рождаются овцы и козы и другие животные и почему размножаются люди, которые, как ты говоришь, живут где-то за пределами пустыни?
Тогда Фамарь сказала:
— Люди размножаются от нехорошей любви. Смотри на небо ночью, сын мой, и ты узнаешь чистую и прекрасную любовь, и ты не пожелаешь потомства.
— Но ведь и ты родила меня, — возразил Измаил. — Зачем же ты любила дурно, когда ты знаешь прекраснейшую звездную любовь…
— Это твой отец, Гадораам, насильно овладел мной.
— А что это значит «овладел»?
— Он обнимал и целовал меня, сын мой.
— Но ведь и мы целуемся с тобой — почему же не рождаешь ты теперь?
— Не надо… Не надо, сын мой, думать об этом…
И опечалился Измаил. Наступила ночь. Он лежал на песке и смотрел на луну и думал о матери своей Фамари…
И Фамарь лежала в шатре и думала об Измаиле. Она знала, что он не спит, и это волновало ее. Потом она позвала его к себе. И он пришел и прижался отроческими губами к ее ногам. И так долго лежал, изнемогая…
И с тех пор он ходил за матерью своей Фамарью, как завороженный, и шептал тихо:
— Люблю… люблю… люблю…
IV
Так переходила Фамарь от места до места в пустыне, — и пришла однажды и остановилась у источника на дороге в Суру.
Тогда явился ей некто.
И она спросила:
— Кто ты? Не вестник ли богини Бубасты?
— Нет, — сказал он, — я вестник иного бога.
И потом сказал ей вестник:
— Вот живешь ты одна в пустыне. И нет у тебя мужа. Но худо будет жене, у которой нет потомства. Поэтому говорю тебе. Пусть войдет к матери своей отрок Измаил. И умножая умножу потомство твое, так что нельзя будет и счесть его от множества.
И сказала Фамарь мужу, который говорил с ней:
— О, неизвестный, увидевший меня в пустыне и посетивший! Да минует меня участь материнства. Дай умереть мне.
Но он сказал:
— Нет, нет, Фамарь. Я — начало Живого и Рождающего.
Поэтому и называется источник, у которого явился Фамари Вестник, Беэрлахай-рои, что значит «Источник Живого, видящего меня».
И пошла Фамарь к Измаилу, и в печали отдалась ему и зачала. И когда родилась у нее дочь, по имени Дебора, удалилась Фамарь от шатра, оставив ребенка сыну своему Измаилу.
И долго стояла Фамарь в пустыне, и смотрела на далекую луну и молила богиню о смерти.
И богиня сжалилась над ней, и даровала ей смерть.
ДЕМОН АСМОДЕЙ[58]
I
В Экбатанах Мидийских жил некогда купец Асаф. И была у него жена Зехора, и много было наложниц в доме его. Рабы и рабыни толпились в покоях Асафа, как у знатного вельможи. Соседи говорили про Асафа:
— Он богат, как Енемессар, царь Ассирийский.
И радовался Асаф своему богатству. Когда он, одетый в белый эфод и пурпурные ткани, привезенные из Финикии, выходил с серебряным посохом в руках на городскую площадь, все указывали на него и говорили:
— Вот идет счастливый Асаф, которого возлюбил Господь.
И все стали звать Асафа Иедидиа, что значит «возлюбленный Богом».
Но не имением своим, не виноградниками, не стадами, не драгоценностями из Офира и не тканями из Ниневии гордился Асаф, а дочерью своего Маахой, которая была прекраснее всех богатств земных. И не было девушки равной ей по красоте.
Если взять семя махровой розы и положить его в землю, смешанную с пеплом сердца ласточки и увлажненную слезами невинной отроковицы, вырастет прекрасный цветок, имя которому Эрдуил. Как лепестки Эрдуила были губы Маахи.
Если бросить в очаг камень гиацинт, прошептав над ним заклятия мага Сеннахирима, вспыхнет пламя небесное, чарующее сердце. Такой свет был в очах Маахи.
Если идти на север три тысячи дней, то увидишь на берегу моря гору Елфалет. И на вершине той горы лежит камень белый. И нет ничего прекраснее и нежнее белизны его. Так нежно и прекрасно было тело Маахи.
И поступь Маахи была как пляска. И голос ее — как звон гуслей. И дети любили Мааху, потому что мудра и невинна была она…