Любовь продается или пираты 25 века - Александра Плен

Я медленно, ошарашенно отступала назад за дверь, не отрывая взгляда от серых глаз с таким знакомым выражением. Глаз, в которых светилось понимание — его узнали. Я резко обернулась и побежала по коридору. И, уже поворачивая за угол, услышала, как Кир, что‑то сказав дочери, двинулся следом.

Я бежала к своей каюте, а в голове не было ни единой связной мысли. Что делать? Как спрятаться? Куда можно исчезнуть с корабля? Я была в ловушке. Паника не давала ясно мыслить, а сзади меня неумолимо догонял человек, в котором воплотились все мои противоречивые чувства — и прошлые, и настоящие.

Я не боялась Кира. Я знала, что он не сделает мне ничего плохого, не тот он человек. Наверное, я убегала от самой себя. От своей вины перед Киром, от своей влюбленности и страсти к Файнсу. От осознания своей слабости и трусости. Я панически боялась посмотреть ему в глаза, боялась увидеть там осуждение или гнев, а еще больше — страсть, любовь, нежность… "Я спрячусь, запрусь в своей каюте, подумаю, поразмыслю… Приду в себя и, наконец, решу, что делать дальше", — думала я, быстро шагая по коридору.

Кир догнал меня уже возле двери в каюту. Я не успела нажать на кнопку открытия, как мощное тело прижало меня к холодному металлу. Окружило со всех сторон, не оставив ни единой лазейки, ни единого сантиметра свободного пространства. Мы оба тяжело дышали: я от паники, он от возбуждения. Своей спиной ощущала каменные мышцы торса, чувствовала, как тяжело колотится его сердце, как вздымается грудь. Мужские руки обхватили мои запястья и прижали к двери, не давая пошевелиться. Я застыла, почти впечатанная в дверь, а сильное горячее тело прижималось сзади. Восхитительный родной запах окутал меня, проник под кожу — прямо в сердце. Я приподнялась на носочки, пытаясь избежать давления, но бедра инстинктивно, будто живя своей жизнью, раздвинулись и прильнули к внушительной выпуклости. "Что я делаю?!" — застонала мысленно, но было поздно… Кир горячо и шумно выдохнул мне в шею и мурашки побежали по коже. Меня всю затрясло от возбуждения. Внутри как будто сорвало плотину и все, так долго сдерживаемые, эмоции выплеснулись наружу. Захотелось, как кошке, выгнуть спину и тереться об его тело, вбирать его запах, пропитываться им, насыщаться… Низ живота налился тяжестью и жаром, колени подгибались. Ошеломительный контраст холодной металлической двери спереди и обжигающего тела сзади почти лишал рассудка… Губы Кира касались макушки, виска, нежно прикусывали и тянули прядки волос, горячее тяжелое дыхание обдувало шею, все волоски на теле приподнялись в возбуждении…

Я слабо застонала и немного изогнулась, еще больше подстраиваясь под рельеф мужского тела. Мы соединились, впечатались друг в друга, как идеально выточенные фигурки. Ни с кем в своей жизни я не чувствовала такой абсолютной совместимости.

— Я рад, что не нужно больше прятаться, — хрипло прошептал Кир возле самого уха, — еще немного — и сам бы тебе все рассказал… Я уже не могу спокойно смотреть на тебя и едва держу себя в руках…

Я ничего не ответила: голос не слушался. Попыталась обернуться, чтобы увидеть его глаза, но он не дал даже повернуть голову. Твердые бедра прижимались к моим, железная эрекция упиралась пониже спины, терлась о ягодицы, вверх — вниз, рождая внутри такой ураган, что я уже ничего не соображала, смогла только тихонечко простонать:

— Дверь… открой… пожалуйста…

Кир хлопнул ладонью по сенсорному замку, дверь отъехала в сторону и твердые руки обхватили меня, удерживая от падения вперед. Ноги не держали, я повисла на Кире, цепляясь за него, как утопающий.

И вдруг в коридоре послышался звонкий голос дочери:

— Ма! Дэн! Вы де?

Меня тут же словно окатило холодной волной, я напряглась и попыталась выпутаться из объятий.

— Здесь… — сипло ответил Кир, прокашливаясь. — Я иду, Кира. Подожди меня в командной рубке.

Обернулся ко мне и серьезно посмотрел в глаза.

— Я покормлю дочь, а ты отдохни. Я приду к тебе позже…

"Ну ничего себе! — подумала я злобно. — Он уже называет мою девочку дочерью. Каков наглец!" Практически придя в себя, хмуро ответила:

— Я хочу знать две вещи: куда мы летим и когда мы вернемся на Прим?

— Мы летим на Лиру, — сразу же ответил Кир, — а на Прим… (Он немного подумал.) Не скоро.

Я задохнулась от возмущения.

— Да как ты… Да кто ты такой?! Разворачивай звездолет немедленно! Мы летим обратно!

Мужчина невозмутимо втолкнул меня дальше в комнату и холодно произнес:

— Ты проспала один прыжок, через полчаса будет второй. До Лиры осталось около часа. Так что сейчас ты спокойно и тихо посидишь в каюте и не будешь мне мешать.

— Что?! — взвилась я фурией. — Ты нас похищаешь?!

— Если тебе нравится так думать, то да, похищаю… — и добавил с оттенком горечи: — Я все‑таки восемнадцать лет был пиратом, старые привычки так просто не истребить.

— Значит, ты все продумал… — ненадолго задумалась. — Что, и метеоритная угроза была фальшивкой?

Кир холодно усмехнулся. Сейчас он производил впечатление человека, принявшего окончательное решение. Сосредоточенный вид, сжатые губы, отвердевшие скулы… В его глазах застыли уверенность и непоколебимость.

Я смотрела на такое знакомое лицо и удивлялась своей недалекости. Теперь, когда все встало на свои места, когда я знаю, что Дэн — это Кир, я нахожу столько поразительных совпадений, столько общего между ними…

— Нет, метеориты были, — буркнул он, — мне повезло. Ученые действительно распылили астероид, только до поверхности земли не долетел ни один камень. Все сгорели в атмосфере. Так что все, что могло ожидать Прим, — это великолепный фейерверк в небе.

— А как же Алан, Ричард? Ты им не звонил?

— Звонил, — ответил Кир, — только по другому поводу. Я сказал Алану, что безумно влюблен в тебя и уговорил полететь со мной на Лиру. Поклялся своей жизнью, что вам ничего не угрожает. Алан поверил мне и пообещал присмотреть за ранчо.

— Ага, любит он, как же! — обидчиво фыркнула я. — Это не любовь.

— Да что ты знаешь о любви?! — вдруг гневно взвился Кир, он резко схватил меня за плечи и с силой притянул к себе. — Ты ничего не знаешь!

После этого жестко и больно поцеловал, приподняв, как куклу, на весу, потом поставил на пол, решительно развернулся и, не обращая внимания на мой ошарашенный вид, вышел и закрыл за собой дверь. Нажала кнопку открытия — бесполезно. Заблокировал.

Следующие десять минут я металась из угла в угол по просторной каюте и ругалась самыми страшными ругательствами, которые знала. Туалет, душ и гидрогенератор у меня были, час продержаться можно было легко, но в бешенстве я была не от этого. Опять я оказалась в плену! Я ругала себя за слепоту и глупость. Мои подруги меняли внешность чуть ли не каждый год — цвет кожи и глаз, размер груди и ширину бедер, а я так долго не могла сложить два плюс два. Кир мог сделать операцию по изменению внешности, мог поменять рост и тембр голоса, мог обзавестись другим цветом кожи и волос, но он не смог поменять привычки, взгляд, темперамент… Этого человека я очень хорошо знаю, и он — отец моей дочери.