Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах. - Ли Чайлд

Элли переполняла гордость. Она продолжала петь.

В какой-то момент к ним присоединилась Джулия. Они сидели под серым ноябрьским небом и пели песни своего детства, а в это время в доме подрумянивалась праздничная индейка.

Макс должен был выйти из дома еще полчаса назад. Но вместо этого он налил себе пива и включил телевизор.

Он боялся снова увидеться с Джулией.

«Все или ничего».

В ушах у него звучал голос Сьюзен. Будь она здесь, рядом, она одарила бы его своей доброй, понимающей улыбкой. Взяв телефон, он набрал калифорнийский номер. После первого же гудка Сьюзен взяла трубку.

— Привет, — сказал он.

— Привет. С Днем благодарения.

— Тебя тоже.

— Тяжело тебе сегодня… — Ее голос был печальным. В комнате кто-то разговаривал. Мужчина и ребенок.

— Меня пригласили в гости.

— Замечательно. Ты пойдешь?

— Пойду. — В его голосе звучало сомнение.

— Это хорошо.

Они поговорили несколько минут о разных пустяках. Наконец Сьюзен сказала:

— Мне нужно возвращаться. У нас гости. Береги себя.

— Ты тоже.

— Не противься тому, что происходит, Макс. — Она говорила совсем тихо. — Ведь прошло столько времени.

— Я постараюсь, — ответил он.

И, как обычно, он первым повесил трубку.

Пора. Ему незачем прятаться, терзаться, он на самом деле хочет пойти. У него так давно не было праздника.

Припарковавшись у ее дома, он стал медленно подниматься по лестнице. За его спиной послышался шум машины, а потом скрип шагов по гравию и возбужденные детские голоса.

— Док! — прозвучал голос Кэла.

Прежде чем он успел ответить, входная дверь распахнулась. Элли смотрела на него взглядом полицейского — оценивая.

— Рада, что вы пришли, — сказала она, впуская Макса.

В черных бархатных брюках и блестящем черном свитере она была настоящей королевой красоты.

В гостиной около Алисы на коленях стояла Джулия. Сердце его учащенно забилось.

Элли провела его в комнату:

— Погляди, кто пришел, сестренка.

— Я рада, что вы пришли, Макс.

— А как наша дикарка?

Джулия принялась рассказывать. Он увлекся разговором, но вдруг вспомнил: «все или ничего».

— Макс! — Она нахмурилась. — Да вы меня не слушаете…

— Я думал о вас, — неожиданно для себя сказал он.

— Да, — ответила она, — понимаю.

Макс не имел представления о том, что сказать еще. Наконец, пробормотав какие-то извинения, он направился в кухню.

В течение следующего часа он старался не смотреть на Джулию. Он беседовал с Кэлом, Элли и девочками и помогал на кухне.

Около четырех часов Элли объявила, что обед готов. Все это время Джулия не отходила от Алисы, спрятавшейся за большим фикусом. Девочка явно была испугана, но Джулии каким- то чудом удалось подвести ее к столу и усадить в автомобильное детское кресло между собой и Кэлом.

Макс сел на единственный свободный стул — рядом с Джулией.

Элли украдкой наблюдала за ними.

— Я очень рада, что вы пришли. За этим столом давно не собирались гости в День благодарения. Возьмитесь, пожалуйста, за руки.

Правой рукой Макс взял руку Аманды, левой — руку Джулии. Он не смотрел в ее сторону.

Элли улыбнулась Кэлу:

— Начнем с тебя.

— Я благодарен за моих прекрасных дочерей. И за то, что в День благодарения нас пригласили в этот дом. Наверное, Лайза без нас скучает. Нет ничего хуже деловых поездок в праздники.

Потом настала очередь его трех дочек.

— Я благодарна за своего папочку.

— За щенка.

— За красивые новые туфли.

Следующей была Элли:

— Я благодарна за то, что моя сестра вернулась домой.

Джулия улыбнулась:

— А я благодарна за то, что с нами маленькая Алиса.

И Джулия поцеловала девочку в щеку.

Макс думал только о том, какая нежная у Джулии рука и как ему спокойно от ее прикосновения.

— Макс? — окликнула Элли.

Все смотрели на него. И ждали.

— Благодарю за то, что я здесь.

Глава 9

Зима ворвалась в лес, оккупировав каждый сантиметр пространства. На смену легкому приятному туману пришли нескончаемые ливни. В эту мрачную пору Алиса расцвела. Словно нежная орхидея, она росла в стенах жилища, которое постепенно становилось ее домом. Она уже могла связать два-три слова, могла ясно выразить свои мысли и желания.

Как ни разительны были перемены, произошедшие с Алисой, Джулия преобразилась еще больше. Она необычайно гордилась успехами Алисы. Девочка по-прежнему ходила за Джулией словно тень, но все чаще отваживалась на маленькие самостоятельные путешествия. Иногда она приходила к «Лэлли», показывая какую-нибудь найденную вещицу, а иногда сворачивалась возле нее клубочком и слушала сказку.

Элли была и счастлива, и нет. Наблюдая за растущей привязанностью Алисы к Джулии, Элли со страхом думала о том, что когда-нибудь они покинут этот дом, а она останется одна, как прежде.

— Ты неважно выглядишь, — заметил как-то Кэл.

— А ты еще хуже, — ответила она.

Кэл рассмеялся, снял наушники и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся с двумя чашками кофе.

— Возможно, тебе нужен кофеин, — сказал он.

Элли посмотрела на него, думая о том, почему раньше ей такие мужчины не нравились: надежные, верные.

— Мне нужно начать новую жизнь.

— В нашем возрасте самое время. — Придвинув стул, Кэл положил ноги на стол, и Элли заметила, что подошвы его теннисных туфель разрисованы красными чернилами. В центре красовалось имя его дочери в окружении сердечек и звезд.

— Кажется, кто-то разрисовал папины кроссовки.

— Саре они не нравятся. Зря я купил ей фломастеры.

— Какой ты счастливый, Кэл: у тебя есть дочери, — вздохнула Элли.

— Тебе тридцать девять. Еще не все потеряно.

— Просто мне так кажется.

— Элли, ради бога, — глаза Кэла сверкнули, — не надоело тебе твердить одно и то же?

— Что ты имеешь в виду?

— Нам скоро стукнет сорок, но ты по-прежнему ведешь себя как королева красоты: ждешь прекрасного принца. В жизни все не так. Нужно спуститься с небес на землю, оставаться верным своему выбору и постараться сохранить любовь. Ты никогда так не делала.

— Тебе легко говорить, Кэл. У тебя жена и дети, которые тебя любят. Лайза…

— От меня ушла.

— Не может быть!

— В августе, — спокойно продолжал он. — Перед началом учебного года она уехала.

— А девочки?

— Остались со мной. Лайза слишком много работает. Иногда она вспоминает о том, что она мать, и приезжает к нам. Сейчас она влюблена и хочет развестись.

— Но почему ты ничего мне не сказал? Мы же на работе видимся каждый день.

— Элли, когда ты спрашивала меня о том, как я живу?

Его слова уязвили Элли.

— Я постоянно спрашиваю тебя, как дела.

— Оставляя пять секунд на ответ. И сразу же переходишь к чему-нибудь более интересному, например к своей жизни. — Он поднялся. — Не слушай меня. Наверное, мне просто нужен друг, который сказал бы мне, что все уладится. — Он снял куртку с вешалки. — До завтра.

Она смотрела на закрытую дверь, и вдруг до нее дошло.

Окружающие давно намекали на то, что она эгоистична. Но Элли всегда отметала эти намеки. Сейчас она спросила себя: «Неужели это правда?»

Она считала, что оба ее бывших мужа ушли от нее, потому что недостаточно ее любили. Но, может быть, это случилось потому, что она хотела — требовала — слишком много любви? А что она давала взамен? Она любила своих мужей, обожала их. Но все же не так сильно, чтобы поехать с Олвином на Аляску или помочь Сэмми окончить курсы водителей грузовиков. Она всегда делала только то, что хотела.

Как только Мел заступил на ночное дежурство, Элли побежала к машине и помчалась к дому Кэла. Когда он открыл ей дверь, его лицо показалось ей усталым и грустным.

— Я стерва, — жалобно проговорила она. — Ты можешь меня простить?

Он слабо улыбнулся:

— Королева в спектакле просит прощения.

— Я не королева в спектакле.

— Да. Ты стерва. — Теперь он улыбнулся во весь рот. — Всему виной твоя красота. Ты привыкла быть в центре внимания.

Она шагнула к нему:

— Я раскаиваюсь.

— Спасибо.

— Все уладится, Кэл, — сказала она. — Лайза любит тебя. Она опомнится и вернется домой.

— Я тоже так думал. Но теперь я не уверен, что этого хочу.

— Чего же ты хочешь?

— Не быть одиноким. — Он посмотрел на нее.

В его глазах она увидела то, чего не замечала прежде: печаль.

Элли вздохнула:

— Зато у тебя есть дочки, Кэл. И они тебя любят.

В пятницу вечером, закончив обход, Макс сел в машину и поехал в кино. Выехав на Магнолия-стрит, он вместо того, чтобы свернуть направо, свернул налево.