Побег из преисподней - Юлия Галанина

— Это, часом, скелет не того бедолаги, что ты впереди нас на ящеров посылал? — невинно спросил Альберих.

Торговец Доминик в ужасе замахал руками:

— Что вы, что вы, упаси Всевышний! Это Орды Нежити развлекались. А по мне, так пусть висит, есть не просит и ориентир хороший.

— Ладно, убедил, — опустошил последнюю кружку Альберих. — Сейчас ты нам поможешь бережно, я подчеркиваю, бережно выгрузить вещи в самое надежное место с самым надежным замком, после чего мы выступим в свой героический поход. И горе тебе, Доминик, если в наше отсутствие ты проболтаешься даже корове, что мы у тебя гостили и пошли на болото. Потому что тогда на колу будет не скелет, а твоя тушка. Понял?

— Могила! — выпучил глаза и рванул рубаху на груди торговец Доминик.

И они все отправились разгружать карету.

Глава двенадцатая Ящеры

В ту ночь Кентаврийские равнины были особенно темны. И не гроза являлась тому причиной: туман войны лежал над травами, и под его покровом Дикая Охота скрытно и быстро преодолела большое расстояние и появилась у городка по имени Кастр.

Никто, кроме архидьявола, не знал, как нашли они снова следы беглецов. Но стоя у края колышущихся под грозовым ветром трав, перед исчезнувшими дорогами кентавров, архидьявол внезапно понял, что чувствует золотисто-зеленый запах магии своего заклятого врага

Накинув на равнину черный туман войны, он разглядел светящуюся пыль, словно пыльцу, осыпавшуюся с крыльев бабочки.

Метки, которые дриада Таниэль прожгла на спинах подручных королевы Мародеров, вели архидьявола сквозь мокрые травы, сквозь грозу.

Предводитель отряда Сисульф летел над демоном-магом, и туман воины казался плащом Адского герцога. Ведьма старалась не отставать ни на пядь: позади сопели оба молоха, Правый и Левый. Молнии били в черный туман, протыкали его огненными стрелами, но пламя гасло, чернота затягивала все вновь.

Ближе к рассвету архидьявол вывел Дикую Охоту на окраину равнин, на ничейную землю. Здесь покров тумана пришлось снять, он выдал бы отряд раньше, чем все остальное. Гроза ушла, небо очистилось, и над промытыми дождем равнинами засияло звездное небо.

Пятерка демонов пролетела над спящим городом и опустилась на крышу «Буйного кентавра».

Зачем Рету потащил с собой Плюшку, он и сам не знал. Но не оставлять же ее в подвале лавочки торговца Доминика вместе с вещами королевы Мародеров?! А тут она на глазах, точнее, едет себе в мешке и в ус не дует.

Но с Плюшкой наперевес воин из Рету получался никудышный — он это и сам готов был признать. Все несли арбалеты, даже Лидриэль, только он один дерюжный мешок с жабкой. Но, с другой стороны, его кинжал остался при нем, а если бы он взял арбалет, то солнечной танцовщице бы не хватило. А так она была страшно довольна, что тоже, как все, хоть и принцесса, и великая путешественница в одном лице.

Солнце после ночной грозы, видимо, хотело отыграться и разошлось не на шутку. Утром, пока крутились около лавки торговца Доминика, это не так чувствовалось, но как только встали на тропу и пошли — навалились жара и духота Солнце било по макушке огненным кулаком, влажные деревья по краям тропы потели, просто баня какая-то, парная, а не лес.

Альберих, поминутно утиравший лицо кухонной тряпочкой, прихваченной со стола торговца Доминика, уверял, что, когда доберутся до гор, станет легче — там ветер овеет, принесет свежесть.

— Это в болоте-то? — хмыкнул Гальванюс, вытиравшийся кружевным платком (словно у опекуна позаимствовал, один к одному).

Легче всего переносила жару Лидриэль — все ж таки эльф, лесной житель, да еще солнечная танцовщица в придачу. Ее солнце не било, как остальных, а ласково гладило по головке.

Заметив, что Рету задыхается от душной жары и тяжелой ноши (жабка не собиралась худеть), Лидриэль коварно попросила

— Я по Плюшечке соскучилась, так нечестно! Всю ночь ее держал и сейчас не выпускаешь. Дай, я тоже хочу понести!

Вырвала мешок у Рету и вручила ему арбалет. А потом взяла, да и вытряхнула Плюшку на пышный зеленый мох.

Жабка сначала зашлась от возмущения, но, увидев, что жалости не дождешься, а Рету идет по тропе впереди, довольно бодро поскакала вслед за солнечной танцовщицей.

Наконец вышли на опушку, увидели старое заброшенное кладбище и скелет, красующийся на колу на пригорке.

Охотников гулять по кладбищу не нашлось, обошли его и холм со скелетом стороной.

Здесь уже были ясно видны горы, у подножия которых заболотилась речка. Особого ветра, как обещал Альберих, не было — но стало легче, хотя бы не так парило.

Альберих и Гальванюс предложили сделать привал, передохнуть и подумать, как быть дальше.

Рету расстелил мешок и сел на него, блаженно вытянув гудящие ноги. Альберих плюхнулся рядом, достал флягу с водой, сделал пару больших глотков и передал Рету. Еще утром Рету побрезговал бы пить из той же посуды, что другой человек, но сейчас хотелось воды, только воды, все равно какой и откуда. Он просто поднял горлышко фляги повыше, разинул широко рот и налил себе в глотку водички, как в чашку. И блаженно сглотнул.

Лидриэль захихикала Она, присев на корточки, чесала Плюшке лоб в знак примирения, а жабка в ответ обвивала ее пальцы своими мягкими выростами.

— Просто припереться в болото — глупо, — начал военный совет Гальванюс, которому ни жара, ни усталость были не в силах помешать выглядеть элегантно.

Он не стал садиться ни на траву, ни на мешок, так и стоял с кружевным платком в одной руке и арбалетом в другой. И от воды отказался.

— А что не глупо? — сварливо спросил Альберих. — Если хочешь мое мнение знать, эта затея с самого начала — сплошная дурость.

— Оставим начало в покое, — отмахнулся небрежно платком Гальванюс. — Если ящеры сидят в болоте, надо к ним подобраться незаметно. Я предлагаю обходной тропкой до гор дошагать, найти там удобную высоту над болотцем и расстрелять их с господствующей позиции, без шума и без драки. Зачем нам лишний риск?

— Идея хорошая, — нехотя одобрил Альберих. — Соваться под их мечи мне как-то совсем не хочется, я обещал жене, что останусь живым.

— А что за обходная тропка? — спросила Лидриэль. — Это так, для красного словца, или она существует?

— Раньше старая, удобная тропа вдоль реки шла, — объяснил Гальванюс. — Тут и вода, и дрова рядышком, все есть. А вторая вела в лагерь наемников Харрада. Она не такая удобная, зато короткая, они по ней к Доминику за выпивкой бегали, когда трубы горели. Мы этой тропкой можем к горам подобраться, а там уже по склону зайти на нужную нам точку. Встречаться с людьми-ящерами в их родном болоте я не хочу, уж увольте. И, как это ни странно, я тоже пообещал жене Альбериха, что ее ненаглядное чудовище, то есть, я хочу сказать, сокровище вернется к ней.