Торговец смертью: Торговец смертью. Большие гонки. Плейбой и его убийца - Джеймс Монро

Я поволновался немного об организационных вопросах моего дела: смущало меня использование продавца-француза для контакта. Но я слишком был занят Жозефиной, чтобы долго размышлять об этом. Весна действительно стучала в двери.

Часть вторая

Глава пятая

Делу — время, потехе — час.

Кто заставляет нас держать данные нами обещания?

Зафрахтованный мной «пайпер» развернулся над Мали и начал спускаться к посадочной полосе, покрытой гофронастилом, который союзники использовали в войну для дорог и временных аэродромов. Остров, как утверждали брошюры, имел восемь километров длины и являлся почти правильным ромбом… с небольшими скалами по углам, подобными скалистому клитору. Он был вулканического происхождения, но коралловые полипы захватили его и сформировали поверхностно. На нем и расположился Океанский клуб.

Я захватил с собой шорты, две пары белых джинсов и прочие вещи для отдыха, включая и вторые документы, в старой поношенной туристской сумке из пластика фирмы «Интернейшнл Чартер». Не стоит нагружаться багажом, когда едешь в страну, где рискуешь перегреться.

Международная авиалиния доставила меня до Карачи. Я спал весь перелет, уставший после прощаний с Жозефиной. Океанскому клубу принадлежали два «пайпера» совершавших рейсы между Карачи и островом. Расстояние в четыреста километров.

Пилот вышел на прямую. Я видел, как вышло шасси. Мы прошли над двумя большими яхтами, стоящими в заливе, затем над зданием клуба на побережье.

Океанский клуб — более современное логическое продолжение курортов, расположенных по французскому побережью Средиземноморья… Французы — единственная нация, способная успешно поставить дело, основанное на сексе. Главное отличие Мали, кроме расположения, — розовые пляжи и коралловое море, предназначенные для солидной клиентуры. Ибо любой обладатель лишней сотни фунтов может провести восхитительные эротические каникулы под пальмами на Средиземноморье.

Мали является частной собственностью местного махараджи. Порт отделен горным карнизом, которым остров Мали укрывает как достаточно крупные яхты, так и грузовые суда. Виллы с тремя спальнями и двумя бассейнами, кондиционированным воздухом и кухней по типу, принятому у «Максима», пришли на смену пальмовым лачугам.

Можно посмотреть и фильмы, премьеры которых проходят в тот же вечер в Париже или Нью-Йорке. Небольшая квадратная площадка для гольфа, целиком на привозной земле, является настоящим шедевром лос-анджелесского профессионала. И нельзя найти и капли вина, которое не было бы марочным и длительной выдержки.

Цена за неделю пребывания позволяет сохранять исключительность места, в том смысле, что им пользуются только миллионеры. Предложения о покупке со стороны Агы хана и Рокфеллера были отклонены. Распоряжается тут какой-то банковский картель, расположенный то ли в Швейцарии, то ли в небольшом альпийском государстве… Какая-то дымовая завеса скрывала истинного владельца.

Там отдыхали нефтяные магнаты из Техаса и их коллеги с греческих берегов с частными флотилиями и с куртизанками. Тем, кто имел неосторожность оставить дома свою молодую дорогостоящую сожительницу, могли за пару сотен долларов в неделю устроить молодых девушек из бедных семей. Это в буквальном смысле земля миллионеров… с забавными игрушками из живых девочек и настоящими казино для впавших в детство богачей. Естественно, я приехал туда, чтобы окунуться в водоворот сладкой жизни.

Пакистанские пилоты были набраны из В О АС, чтобы миллионеры, оставившие свои частные самолеты в ангаре, не нервничали.

Кроме розовых пляжей, Мали располагал прекрасно ухоженной пальмовой рощей, бассейном неправильной формы, госпиталем со шведским персоналом, двадцатипятикилометровой дорогой из металлического настила для того, чтобы можно было, прогуливаясь на джипах, наслаждаться видами океана. Филиалы империи «Видал Сэссун» и «Тиффани» позволяли покупать маленькие подарочки из камней для своих подружек. Ни одно насекомое не могло существовать здесь более пяти секунд, не подвергаясь воздействию ДДТ. Короче, на Мали есть все необходимое для того, чтобы богатые продолжали считать: быть богатым — забавно. Включая импортированных птиц-насекомых, миниатюрных прирученных ланей. VI Пи-Эн не нашла бы лучшего места, посылая меня, даже если я должен буду целую неделю участвовать в заговоре.

Местное население вполне подходило для такой работы. К индоевропейскому происхождению оно добавило изрядное количество крови темнокожих во времена, когда арабы использовали Мали как удобную базу для работорговли. Во время западной экспансии в Индию Мали находился под властью португальцев и французов, что еще раз привело к кровосмешению и немного отбелило кожу. Ужас британского колониального режима обошел Мали стороной. Смешение рас было завершено китайскими торговцами с их стадным инстинктом, отправлявшимися на остров в начале века с целью облапошить бедных жителей.

Люди, прямо не связанные с работой в Океанском клубе, спокойно занимались рыболовством в прибрежных водах или выращиванием на небольших плантациях превосходного гашиша для изнеженных магнатов. Что касается сексуальных отношений, то, поскольку они в подобном услужении с давних времен, они пассивны, терпимы, опытны и немного пугливы. Ни ислам, ни буддизм не привились в стране, а христианские миссионеры, поддерживавшие веру в Бога штыками, тут никогда не появлялись. Жители Мали считаются самой красивой расой на земле по опросам «Нэшнл Джиогрэфик Мэгэзин». Они чаще невысокого роста, легко и грациозно передвигаются, у многих голубые глаза, и кожа несколько светлее, чем у полинезийцев. Их нравы совпадают с самыми безумными фантазиями буржуа, отхлынувших с запада.

Они могут безумно смеяться над любым пустяком. У них нет никаких местных предрассудков, не считая стойкости к сексуальным соблазнам. Быстро адаптируются, как только проникают в страну. Тот, кто выбрал остров для Океанского клуба, кем бы он ни был, сделал это очень осмотрительно. Мали находится в четырехстах километрах от жилых мест, и его субтропический климат смягчается морскими бризами. «Мали» означает «рай» на местном языке.

Шесть пассажиров, все мужчины сурового язвенного вида, вышли из самолета. Несколько «кабриолетов» небесно-голубого цвета, управляемые молодыми малийцами обоих полов и составлявшие весь таксопарк острова, направлялись к нам. Магнаты ждали, пока водители уложат их роскошный кожаный багаж в машины. Я забросил свою сумку в одну из них и улыбнулся шоферу. Я не походил на богача. Я видел, что и он знает: я не из богатых.

— Петерс? — спросил я.

Его широкая улыбка обнажила зубы, подходившие для рекламы зубной пасты. Он легко рулил, похлопывая рукой по борту открытой машины, напевая свою собственную версию «Желтой подводной лодки». Мы пересекли главную часть курорта, затененную пальмами, овеваемую свежим бризом, убираемую вручную каждый день двумя малийцами-подростками, которые передвигались в грузовичке с надписью: «Муниципальный совет города Мали». Мы проехали мимо столовой, если так можно назвать здание по проекту известного скандинавского архитектора, где в меню — осетрина, гусиная печенка, говядина по-хоккайдски и омары а-ля термидор.

Дорога начала подъем к площадке для игры в гольф, откуда открывался прекрасный вид на бухту. Там был небольшой мол, где морские волки-миллионеры могли причалить свои моторные лодки, и три большие серебристые резервуары для заправки их яхт. Мы проехали километров пять, прежде чем шофер свернул на аллею, усаженную пальмами и все время шедшую на подъем к самой высокой точке острова. Маленькие птички с пестрым оперением быстро летали меж деревьев, а воздух был свеж, как жидкий кислород.

С аллеи мы съехали на задний двор виллы, построенной на самом гребне возвышенности. Отсюда открывался великолепный вид на Индийский океан и коралловое многоцветье Мали — зеленые и розовые пятна на бескрайнем голубом просторе. Господи, подумал я, если этот шпион имеет возможность жить здесь, какого черта нужно продавать нам информацию за двадцать тысяч фунтов? Он может отдать их, даже не заметив этого. Малиец улыбнулся, когда увидел мою экзальтированную мину. Я вышел из машины, взяв свою пластиковую сумку.

— Сколько я вам должен?

Он вновь рассмеялся.

— Ничего, сэр, — и он, переключив скорость, развернулся почти на месте и исчез в пальмовой аллее.

Я зашагал к огромному стеклу, и только потому, что у него были ручки в виде золоченых львиных голов, понял, что это дверь. Нажав несколько раз на золоченую кнопку обычного звонка, я мысленно спрашивал себя, почему малиец не сказал мне ни слова. Может быть, они застенчивы?