Бывшие. Мой секрет (СИ) - Юдя Шеффер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это единственный контакт, который я могу себе сейчас позволить.
Поэтому я не сбрасываю его звонки и тоскую, если он долго не звонит.
И я очень, очень-очень-очень хочу ему ответить. Нет, не ответить, просто снять трубку, чтобы услышать его голос. Но не позволяю себе этого.
Потому что молчать глупо, а говорить… Ну о чем нам говорить?!
Поздравить его с ожидающимся пополнением? Сказать, что рада за него? Я не настолько лицемерна. И я не рада. Совсем.
Никогда вслух в этом не признаюсь — это мелочно, — но перед собой кривить душой не хочу.
Если же Кир спросит, как у меня дела, боюсь, не смогу быть настолько убедительной и позитивной лгуньей, чтобы он ничего не заподозрил.
А если он вовсе не меня вызванивает, не я ему нужна, а просто он хочет увидеться с Евой?
Этого я тоже, боюсь, не выдержу…
И также не могу пойти к нему со своими проблемами. Не могу всерьез просить его расплатиться за меня.
Половину фирмы?! Это дело его жизни! Какое я имею право отобрать его у него? Тем более теперь…
"Ты просто трусишь, потому что не уверена, что он пожертвует ради себя своим бизнесом. Ты до смерти боишься в очередной раз узнать, что есть кто-то и что-то, что важнее для него, чем ты. Это ты носишься с ним как с единственным мужчиной на свете, но даже сама не веришь в то, что и ты — единственная для него".
Возразить на это нечего.
Да и зачем?
Утренняя летучка закончилась, и я возвращаюсь в кабинет. Скинув туфли под столом, с ногами забираюсь в кресло. Надо бы подумать над новыми заказами, от которых я отказывалась все врем работы над домом Кирилла, но нахапала за эти дни в надежде заработать сумму, нужную для погашения родительского долга. Но сосредоточиться не получается.
Мысли зациклены на заднице, в которой я оказалась…
У Димы я больше не живу. Перевезя Еву к маме, сама переехала в свою старую квартиру. С нее удачно месяц назад съехали квартиранты, а новых я пока не нашла. Пришлось ее поотмывать, конечно, зато было чем занять себя в выходные.
В офисе тоже появляюсь редко и набегами. Редчайший случай, что я участвую в летучке. Но новые проекты требуют обсуждения и участия всех. У нас снова аврал и снова моими молитвами… Повезло, что у меня такие понимающие и так же, как я, влюбленные в свою работу сотрудники.
Экран телефона вновь загорается, слегка подпрыгнув на столе. Улыбаюсь, уверенная, что это Кирилл, но на дисплее светится имя Лизкиной мамы.
— Теть Света? Что-то…
Договорить я не пытаюсь, меня останавливают ее визгливо-истеричный голос:
— Риточка, приезжай, скорее. Лизоньке плохо. У нее кровотечение. Я не знаю…
— Кровотечение? У Лизы? Откуда? — не могу поверить я и, отторгая инфу, сыплю вопросами: — Что произошло?!
— Не знаю. Говорят, угроза выкидыша. Приезжай, пожалуйста. Я не знаю, что делать, — тетка срывается в рыдания.
Выкидыша? Лиза, что, была беременна и ничего мне не сказала?!
— Куда ехать? — спрашиваю я, вскакивая и суетливо запихивая ноги в туфли, и двигаю на выход из кабинета. — Где вы?
— Мы в больнице.
— В какой больнице? — мне хочется заорать, но я себя торможу — не одна я на панике, тетя Света тревожится не меньше.
Она называет медцентр, и, скинув вызов, я перехожу на бег.
Название кажется мне знакомым, но что это за место, я понимаю только приехав туда. Это же та самая клиника, где я собиралась делать себе искусственное оплодотворение. И тетя Света назвала отделение репродуктологии. Лиза, что, тоже…?
Отмахнувшись от этих мыслей, залетаю в клинику, проношусь по коридору, останавливаясь только у стойки администратора, чтобы спросить, в какой палате Лизавета Баженова. И вновь срываюсь на галоп.
В голове пульсирует гнетущая, давящая мысль, что я была так занята собой и своими проблемами, а еще обидами на сестру, что даже не знала, что она планировала беременность и уже даже провела процедуру! Как я могла не заметить, что Лизка ждет ребенка?!
Сейчас я тоже не в последнюю очередь обижаюсь на нее за то, что она скрыла это от меня. Как можно было не поделиться со мной такой новостью?! Я ведь не только ее кузина, я еще и подруга. Проверенная временем, как мне нравилось думать, однако…
— Рита! — подрывается Лизкина мать, увидев меня, и порывисто прижимает к груди.
— Как она? — обнимаю ее, беспокойно поглядывая на дверь.
Черт! Почему не стеклянная? Ничего невозможно увидеть!
— Говорят, сейчас все нормально. Но не пускают еще.
— А что было-то? Что стало причиной кровотечения?
Претензии за то, что все знали, а я одна нет, оставляю при себе. Выскажу из самой Лизке, когда ей станет лучше. Ее маме сейчас точно не до моих обидок.
— Я не запомнила, — виновато всхлипывает тетя Света. — Эти все медицинские термины… Нет чтобы по-человечески объяснить. Я выхватила главное — что угроза миновала, а остальные подробности мне ни к чему. Я все равно в этом ничего не понимаю.
— Я тоже, — ободряюще тру ее по спине и отвожу к кушетке. — А сказали, когда к ней можно зайти?
— Сказали, как проснется. Жду вот.
— А дядя Андрей?
— Еще не знает. Он на работе. Мне из скорой позвонили… Сообщу ему, когда Лиза проснется. Твоим тоже еще не говорила. Рано.
— Правильно, — одобряю я и предлагаю: Может, кофе принести? Ты бледная.
— Да, Риточка, пожалуйста. У меня, наверное, давление упало.
Больничный кафетерий я нахожу быстро. Беру тетке американо с сахаром, а себе горячий шоколад — от переживаний и шокирующих новостей меня знобит и хочется согреться. Возвращаюсь с двумя дымящимися картонными стаканчиками в руках и, куда-то не туда свернув, умудряюсь заблудиться. Вместо лифта выхожу к лестнице между отделениями. Хочу повернуть обратно, но меня опережает каталка с лежащей на ней женщиной, а медсестра, которая ее катит, еще и держит в руке пакет с раствором, содержимое которого поступает капельно в вену ее подопечной. Им лифт нужнее, и я все же выбираю лестницу.
Поднимаясь, делаю вывод, что лестницей мало кто пользуется, но через два пролета вдруг слышу еще на этаж надо мной негромкий голос. Он кажется мне знакомым, поэтому я инстинктивно замираю и прислушиваюсь.
— Какого хрена тут происходит? Почему мне говорят, что я должна ждать? У
