Коллекция детективов - Дэвид Кук

Парень вернулся без двадцати четыре. Уже минут десять мимо магазина не проезжала ни одна машина, и я знал, что на этот раз его никто не спугнет. Я кивнул парню и постарался сделать вид, будто мне вовсе не страшно.

— Пачку «кэмел», — бросил парень. Я положил сигареты на прилавок. — Пивом уже не торгуешь?

— Боюсь, поздновато, — ответил я, чувствуя, что начинаю потеть. Мой форменный красно-белый халат уже сделался влажным. — Выпивка продается только до полуночи. Во все дни, кроме субботы.

Парень немного покачался на пятках. У него были желтые зубы и оспины на щеках. Он злорадно ухмыльнулся и произнес тоном, которого я не забуду до конца моих дней:

— Ладно, тогда больше ничего не надо.

Я принялся щелкать кнопками. Когда кассовый ящик открылся, парень приказал:

— Выходи оттуда. У меня в кармане пукалка.

Я понимал, что веду себя как дурак, но все же спросил:

— Это ограбление?

— Правильно мыслишь, придурок. А теперь выходи, и поживее!

Я проглотил подкативший к горлу комок и приступил к исполнению указаний грабителя — обошел вокруг микроволновки и машины, которая делает воздушную кукурузу. Они на миг заслонили меня от налетчика, и, кажется, он не видел, как я сунул руку под полу халата и нащупал кобуру.

Когда я вышел из-за прилавка, мой пистолет был нацелен точнехонько в лоб этого парня. В его глазах мелькнуло удивление, тотчас сменившееся испугом.

Должно быть, точно такие же чувства отразились на лице моей жены Бекки, когда она вошла в крошечный ночной магазин за тридевять земель отсюда и спугнула оказавшегося там грабителя. Он сумел унести ноги, а женщина, составлявшая смысл моей жизни, истекла кровью на грязном кафельном полу.

Я спустил курок, и испуганная мина на его физиономии взорвалась. Разумеется, он не успел пустить в ход свой пистолет. Да и был ли у него пистолет?

Я оставил пушку на прилавке, вышел на улицу и позвонил в полицию. Набирая номер, я прикидывал, куда бы теперь податься. Едва ли кто-то удивится, если после такого приключения я уволюсь с работы.

Значит, будет новый город, новое имя, новая служба. Найти место — пара пустяков. Ночные магазинчики все как один, а опыта мне не занимать.

Александр Рогов

ЭКСТРЕННЫЙ ВЫЗОВ

Рисунок: Игорь Гончарук

Лучи фар выхватили из темноты два женских силуэта. Женщины возбужденно махали руками, указывая, куда ехать, потом суетливо побежали перед «скорой» во двор, поминутно оглядываясь, желая убедиться, что мы никуда не исчезли.

— Уйди из-под колес, чума! — бормотнул сквозь зубы Степаныч, поворачивая руль.

В полутемном каменном мешке, образованном тремя шестиэтажными домами я разглядел очертания старых деревьев в глубине двора, крышу детской беседки, легковой автомобиль. Возле автомобиля копошился народ. Видимо, местные жильцы — одеты в большинстве по-домашнему, некоторые даже в тапочках. Все они, как по команде, махали нам руками, будто сомневались в нашей способности соображать. Когда мы подъехали ближе, люди расступились, и мы увидели распростертое на земле тело.

Рядом с телом стояли на коленях две женщины. Одна, постарше, в темном шелковом халате заламывала руки и пронзительно кричала. Лицо ее было искажено гримасой отчаяния. Вторая, лет двадцати пяти, с русыми прямыми волосами и бледным, плоским лицом, как мне показалось, быстрыми сосредоточенными движениями ощупывала лежащего, словно пыталась найти скрытые повреждения. Когда ее осветили лучи фар, она отвернулась и медленно поднялась с колен. На ней были выцветшие джинсы в обтяжку и простенькая куртка цвета хаки.

Степаныч остановил машину, и я выпрыгнул из кабины. Следом за мной выскочила моя помощница Инна — девушка весьма привлекательная и не менее серьезная. Наши с ней беседы неизменно заходят в тупик, едва я пытаюсь вывести их из границ чистого знания. Иногда мне кажется, что она создана для служения медицине, но для чего Бог снабдил ее густыми волосами цвета спелой ржи, носиком идеальной формы, пухлыми розовыми губами и чуточку тяжеловатыми, но все-таки восхитительными ногами?! Для меня это — самая важная тайна природы, и все мои мысли порой сосредоточены на ее разгадке.

Правда, мне постоянно мешают. То и дело возникают обстоятельства, которые отнимают массу сил и времени. Сейчас таким обстоятельством явилось огнестрельное ранение во дворе на Электрозаводской улице. И хотя мы люди мирные и в чем-то даже скромные, отдуваться за чужие шалости с оружием придется сейчас именно нашей бригаде.

Она была уже в полном составе — из салона с носилками выскочили мужественные санитары, студенты мединститута Вадик и Славик.

Сверкая во тьме белизной халатов, мы вступили в круг возбужденных жильцов.

— Так! Немедленно всем отойти! — объявил я суровым голосом. — Не перекрывать кислород! Кто может сказать, что случилось?

— Я скажу, я! — затараторила какая-то женщина, выскакивая в полосу света. — Я живу на первом этаже — окно открыто. Слышу — шум, будто дерется кто-то. Я выглянула. Но плохо видно было. Мужчина вроде побежал — сюда, к машине. А тут — выстрел! Но негромко так, как будто шампанское открыли… Он упал, а эти за ним побежали. А тут муж велел окно закрыть, и я сразу Казариным позвонила, потому что это их машина… Я думала, может, угнать хотят, а это он сам и оказался… А «скорую» уже Казарина вызывала…

Я присел около лежащего на земле, нащупал сонную артерию. Пульс безбожно частил. Из глотки вырывался неприятный свистящий звук. Человек был без сознания.

— Он жив? Доктор, он жив? Что же вы молчите?! — истерически закричали над моим ухом.

Я поморщился и оглянулся.

— Вадим, Славик — быстро в машину! Только осторожно — возможно повреждение позвоночника. Инна, жене — успокаивающее!

Мы положили мужчину на носилки. Санитары, крякнув, подхватили их и помчались к автомобилю. Жильцы расступились. Передо мной на секунду мелькнуло лицо девушки в джинсах — она как сомнамбула двинулась следом за носилками.

Я забрался в салон. Жена Казарина с остановившимися глазами уже сидела в кресле сопровождающего, вцепившись в край операционного стола, на котором лежал ее муж.

Лицо раненого синело, из горла вырывался надсадный сип. Явные симптомы удушья, хотя повреждений шеи я не заметил. Над правым ухом мужчины тянулся сочащийся темной кровью желобок — след, оставленный прошедшей по касательной пулей.

Мы вскрыли трахею и вставили дыхательную трубку, подключили кислород.

— Инна, — скомандовал я, вводя в ротовую полость Казарина ларингоскоп. — Готовь систему — лазикс, преднизолон…

В просвете ларингоскопа я увидел предмет, послуживший причиной удушья. Мне удалось сразу же извлечь его. С виду он был похож на таблетку из черной пластмассы.

Я поднял глаза: Инна фиксировала на локтевом сгибе раненого иглу, Славик следил за манометром, а с бокового сиденья на меня внимательнейшим образом смотрела девушка с плоским, неприятным лицом.

— Вы кто? — резко спросил я.

— Родственница, — невнятно пробормотала девушка, отводя глаза.

Что-то настораживало в ее поведении, в ее сутулой, по-походному одетой фигуре. Она сама казалась здесь инородным телом.

— Вон из машины! — коротко сказал я, машинально опуская черную таблетку в карман халата.

Некрасивое лицо девушки приобрело угрюмое и настырное выражение. Она, кажется, собиралась что-то возразить, но в этот момент темноту озарили тревожные синие сполохи — во двор влетела дежурная милицейская машина. Мне не было до нее никакого дела, но на секунду я отвлекся — девушка исчезла. Я тут же забыл о ней и дал команду в кабину:

— Жми, Степаныч!

Степаныч включил маячок и сирену, и мы помчались. Я велел Вадиму, сидящему в кабине, сообщить по рации, чтобы готовили операционную. Инна подняла на меня свои изумительные ореховые глаза и чрезвычайно серьезно спросила:

— Довезем?

Наш пациент дышал, но по-прежнему находился в коме. По его бледному с запавшими щеками лицу трудно было определить, сколько ему лет. Вообще трудно было понять что-либо, кроме того, что дела его исключительно плохи. Хотя пуля прошла по касательной, она, видимо, вызвала ушиб мозга и внутричерепное кровотечение. Вдобавок эта странная асфиксия.

Я нащупал в кармане пластмассовый цилиндрик. Как в дыхательных путях Казарина могла оказаться эта штуковина? Выходит, он держал ее во рту, а в момент ранения непроизвольно вдохнул. Может быть, какая-то таблетка? Нужно будет спросить жену Казарина, принимал ли муж какие-то необычные лекарства.

В больнице нас уже ждали. В считанные секунды неподвижное тело Казарина было перемещено на каталку, и его повезли в операционную. Нейрохирург Тяжлов, громадный, кажущийся неповоротливым в своем бледно-зеленом одеянии, сумрачно выслушал мои краткие пояснения и мельком взглянул на инородное тело.