Нас не простят - Елена Безрукова

— Нет, — ответил он и встал на ноги. — Кажется, нам пора поговорить.

Дамир закрыл дверь на ключ, а потом подошел ближе, ухватил меня за руку и утянул за собой на небольшой диван в углу.

— Ты думаешь, что эта ночь ничего для меня не значила? — спросил он.

— Да. А разве это не так?

— Не так, — покачал он головой и положил большую ладонь мне на колено, ласково сжав его. — Думаешь, я не понимаю, на что ты пошла?

— Но для тебя это было просто…развлечение?

— Я никогда не относился к тебе как к игрушке. Просто я сорвался… А теперь нам обоим придётся за это отвечать.

Я смотрела на него, но с трудом верила в то, что он говорил.

— Вчера утром ты был такой равнодушный.

— А чего ты ждала от меня? — пожал плечами Дамир. — Что я начну петь дифирамбы? Это не ко мне. Мне и самому нужно было переварить всё. Как ты себя чувствуешь, кстати? Болит всё?

— Болит! — ответила я. — Но больше всего — душа. Что мне делать, Дамир? Я не пойду за Карима. Я не… не смогу с ним спать после тебя… Я не желаю, чтобы ко мне прикасался кто-то ещё.

Его рука на моём колене дрогнула. Он сильнее впился пальцами в кожу. Желваки его заходили ходуном. Синие глаза впивались в моё лицо.

— Думаешь, мне легко представлять, как тебя будет… Я не хочу об этом думать. Я ревную. Я ревную тебя, Камилла. Но мы оба заложники в этой ситуации. Ты это сама знаешь.

— Дамир… Значит, тебе не всё равно?

— Что будет с тобой? Нет, мне не всё равно, — он покачал головой, так и продолжая поглаживать мои ноги своими длинными пальцами. — Я и сам не мог сегодня уснуть, я…хотел снова оказаться в этом домике в заснеженной базе отдыха. Там, где был камин, вино и ты, дерзкая девчонка, которая совсем свела меня с ума.

Пусть это не были слова любви, но всё же я понимала, что Дамир неравнодушен к моей судьбе.

— Дамир, ты…что-нибудь ко мне испытываешь? — решилась спросить я. Раз уж пошли такие откровенные разговоры, я должна знать.

— Я?

— Ты.

В ответ он практически ухватил меня за шею и притянул меня к себе за шею, впечатав свои губы в мои. Дамир не умеет красиво говорить, ему сложно говорить о чувствах — я уже это поняла, но зато он умеет выражать чувства вот так — глубоким поцелуем, как будто говорил мне своими губами всё, что чувствует, и я его понимала. Я водила пальцами по его пробивающейся жесткой щетине и ловила в ответ его губы, пытаясь сказать ему тоже самое, что он мне…

Мы едва сумели остановиться и ограничиться лишь поцелуем. Он прижался лбом ко мне, сжимая меня руками, словно пытаясь со мной слиться в одно.

— Я не знаю, любовь ли это, — говорил он мне. — И вообще не умею все эти нежности говорить, но… Ты готова начать новую жизнь?

— В смысле? — отстранилась я от него.

— А ты думала, что я не искал выход для тебя? Просто я никогда не говорю, пока точно не решил. А решиться мне на это было сложно.

— И какой выход?

— Я помогу тебе уехать, Камилла, — грустно улыбнулся Дамир. — Ты так хотела свободы… Ты замечательный чистый Ангел, ты заслуживаешь счастья.

— Но как? — в шоке спросила я. — Ты ведь сказал, что это невозможно!

— Без моей помощи — нереально. Но я всё устрою для тебя, девочка. Я тебя от всех спрячу. Я же вижу, что с тобой творится. А я бы хотел, чтобы ты жила и…сделала счастливым кого-то другого, кого тоже полюбишь.

— А…ты?

— Я не смогу поехать с тобой, — покачал головой Дамир, и в его глазах появилась грусть. — Тогда тебя вычислят и поймают. Нет, Камилла. Ты поедешь одна. И станешь свободной и счастливой. Не погасни только, звёздочка… Не перегори.

— И мы… Мы что — не увидимся больше?

Я только сейчас осознала, как влипла в него уже. Я не могу с ним так просто расстаться… Но жизнь, конечно, дороже. И свобода. В браке с Каримом мне будет ещё хуже, чем с разбитым сердцем. Я только узнала, что такое взаимное чувство, но всё потеряла… Только Дамиру, как ни странно всё вышло, есть дело до моей судьбы и желаний. У меня больше никого кроме него и нет в этом мире больше, как оказалось.

— Нет, — медленно ответил он.

Из моих глаз брызнули слёзы.

— Ну что ты? — Дамир притянул меня к себе и положил мою голову на своё плечо. Стал поглаживать меня по волосам словно я маленькая девочка. — Ты же всё сама понимаешь. Иного выхода избежать брака нет. Понимаешь же?

— Да…

— Тогда давай будем сильными оба — не плачь, и не трави мне душу. Считаешь, мне легко было решиться? Я сам не понял когда именно и как за такой короткий срок ты…стала мне важна. И я хочу, чтобы ты просто стала счастливой. А я… Не подхожу тебе и без всего этого.

— Я тоже не знаю, когда моё мнение о тебе изменилось, — ответила я сквозь слёзы. — Наверное тогда, когда осознала, что ко мне по-человечески больше никто не относится в этой семье.

— Ты права, к сожалению, — вздохнул он. — Поэтому тебе надо ехать и ни о чем не жалеть. Поедешь?

— …Да.

— Вот и умница.

— А когда ехать?

— Примерно через месяц, — ответил Дамир. — Мне нужно подготовить всё для тебя. Документы новые — тебя будут звать иначе. И нельзя, чтобы решили, будто тебя спрятал я. Доказать это будет невозможно. Придётся тебе быть хорошей девочкой и терпеливо ждать. Не вызвать подозрений родни и изображать невесту. И нам с тобой, конечно, никак контактировать нельзя кроме как по работе. Этот разговор — исключение из правил.

— Ты больше меня не обнимешь даже?

— Никаких контактов, Камилла. Иначе будет только больнее,