Воительница. Сила зверя - Дин Андерссон

Женщина торопливо окунула указательный палец в красный ручеек и осторожно прикоснулась им к первой руне. На этот раз боль не появилась. Она покрыла первую руну кровью и перешла ко второй. Когда ручеек начал иссякать, она сильнее разодрала рану и продолжала наносить кровь на руны.

Наконец все было сделано — руны темнели, обагренные ее кровью.

«Теперь оближи их», — потребовал зверь.

Подавив минутное отвращение, Песнь Крови приблизила лицо к стене и лизнула первый знак кончиком языка.

От руны к руне переходила воительница, пьянея от запаха собственной крови, чувствуя, как в ней зародился и разгорается пожар возбуждения, и скоро она вылизывала руны с неистовством оборотня-ульфбьерна.

Пот струился по ее телу, и оно влажно блестело в разлитом по пещере кровавом сиянии. Дойдя до последней руны, Песнь Крови, тяжело дыша, упала на колени. В ее сознании смешались потоки ярких, волнующих образов.

Внезапно бешеный круговорот видений резко оборвался, и женщина очутилась где-то за пределами пещеры.

Вокруг нее стояло огромное войско чудовищных тварей с покрытыми шерстью человеческими Черепами вместо звериных морд. Отражение такого же чудовища глядело на нее раньше из озера крови.

«Озеро крови?» — про себя удивилась она, ощущая сильное смятение. С глухим рычанием она вернула мысли к грядущей битве.

По одну сторону покрытой бурой зеленью равнины выстроились черные полчища Хель. По другую — расположилось войско Одина и его соратников.

Взгляд Песни Крови, устремленный на рати Одина, приковала к себе высокая с гордой осанкой женщина-воительница в ослепительно сверкающих латах, находившаяся на вершине холма в колеснице, запряженной двумя свирепыми котами. Вокруг нее, плотно сомкнув ряды, стояли в отливающих золотом доспехах, держа наготове копья и мечи, валькирии, прислужницы Одина.

«Фрейя», — подумала Песнь Крови, со слезами благоговения взирая на грозную и чарующую богиню Любви и Жизни. Женщина с отвращением взглянула на собственное тело, на лохматые звериные лапы и когти. «Как бы мне хотелось сейчас быть такой, как она, — думала Песнь Крови, — такой же женщиной-воительницей, способной держать копье и меч со щитом. А я всего лишь уродливое создание, порожденное Хель, созданное из могильного тлена и…»

Поток ее горестных мыслей остановил горящий взгляд одноглазого мужчины, восседавшего на могучем восьминогом боевом коне. Она склонила голову перед величием Одина.

«Не кланяйся мне, — мысленно приказал ей Все-отец. — Мои дружинники ни перед кем головы не склоняют, а ты поклялась быть моей соратницей».

Воительница подняла заросшую черной шерстью голову-череп и заставила себя взглянуть в лицо Одину.

«Я понял твое желание, Песнь Крови, — продолжал Отец Богов, называя имя, которое носил ее зверь-призрак, — и я обещаю его исполнить. Если в этот день битва с Хель завершится нашей победой, я награжу тебя и твое племя.

Те из вас, кто ляжет на поле брани, получат место в Вальгалле, те же, кто уцелеет в сражении, больше не будут называться Черепоголовыми.

По моему велению вас нарекут именем Оборотень. И с ним вы обретете способность по желанию принимать человеческий облик, как это делают уль-фбьерны, обращаясь в зверей, когда захотят. Поколение будет сменять поколение, и постепенно зверь в ваших детях и детях их детей станет отступать в глубину сознания, пока не наступит такое время, что они, если того пожелают, могут совсем забыть о своей животной сути, своих давних-давних предках и станут считать себя людьми целиком и полностью».

Услышанное ошеломило Песнь Крови, как и других Черепоголовых, в сознание которых также вошла проникновенная безмолвная речь Одина. Преисполненная благодарности, она снова поклонилась богу воинской хитрости.

«Не склоняй головы!» — приказал Один.

Песнь Крови быстро вскинула голову.

Выражение его лица смягчилось. «Ты свободна, Песнь Крови, ты и твое племя. Твои дела принесли вам свободу. Я слышал боевой клич: «За Песнь Крови и свободу!» Так тому и быть. Если бы ты не взбунтовалась и не повела своих соратников за собой, вы бы и поныне оставались рабами Хель, борясь против меня, и не перешли бы на мою сторону, чтобы вместе сокрушить Хозяйку Смерти и вернуть ее в мрак и холод подземного царства.

Тяжек будет орлог твоего рода, Песнь Крови, и часто воины — твои потомки недобрым словом помянут меня за боль и страдания, которые принесут им испытания, уготованные мной на их пути. Но без суровой закалки нет настоящих воинов, а те, кто следует за мной, должны быть всегда сильными и свободными, как ты и твое племя».

Один поднял в приветствии копье и крикнул мысленно: «За Песнь Крови и свободу!»

Песнь Крови высоко вскинула голову и смело посмотрела в лицо Одину. «За Одина и Асгард!»[7] — мысленно откликнулась она.

«За Одина и Асгард!» — подумал один Черепоголовый, затем другой, потом еще один и еще, и скоро все племя снова и снова повторяло за ней этот боевой клич.

«За Фрейю и Фольквант!» — дружно закричали валькирии, когда подняла свое копье Фрейя.

И вслед за этим из рядов воинства Одина летел один боевой клич за другим: в честь Тора и Сив,[8] Златовласой Скади, Хеймдалля,[9] Фригг и еще многих других богов. А со стороны войска Хель не доносилось ни звука. Там стояла мертвая тишина.

А затем грянула битва.

Глава двадцать шестая

НА СЕВЕР

С меча Локита сорвался луч фиолетово-багрового света и молнией метнулся к золотисто-желтому защитному куполу, отгораживавшему его от двух стоящих на берегу колдуний.

Хальд произнесла магическое слово. От посоха в ее руках отделился пучок золотисто-желтого огня. Он проник сквозь защитный занавес и ударил в приближающуюся молнию Локита. Раздался оглушительный раскат грома, и во все стороны дождем брызнули золотистые и фиолетово-багровые искры: два несущих смерть заклинания поглотили друг друга.

Еще один золотистый луч вырвался из посоха Хальд, но Локит отразил его щитом-заклятием. Отклонившийся луч поразил воина Хель, стоявшего близко к берегу, и тот, охваченный пламенем и вопя от боли, свалился в теплую красную муть. Озеро сбило пламя, но тут же стало пожирать его плоть. Дикие крики не переставали звучать, пока тело воина не погрузилось целиком в коварное озеро.

Стоявшая рядом с Хальд Гутрун твердила заклинания, чтобы рассеять черные тучи. Локит противодействовал ее магии колдовскими чарами, но на это ему приходилось тратить много сил.

— Продолжай, Гутрун! — подбодрила ее Хальд. — Я чувствую в нем растущую слабость. Он не ожидал, что я стала настолько сильной.