Теодосия и жезл Осириса - Робин ЛаФевер

– А чем связать? – спросил Боллингсворт, в руках которого ничего не было. Кроме меня, разумеется.

– Не знаю. Я что, обо всем должен думать за вас, тупица?

Недовольно пыхтя, Боллингсворт затащил меня в кладовку, посадил на стоявший в углу стул и сказал:

– Сиди здесь.

Он осмотрелся по сторонам, ища, чем бы меня связать, и наткнулся взглядом на мою сумку.

– Что там у тебя? – он выхватил у меня сумку и пробурчал. – Если найду там хоть одну проклятую восковую фигурку, использую ее на этот раз против тебя самой, клянусь.

Он раскрыл сумку и принялся рыться в ней.

– Довольно жалкий багаж для такой умной девчонки, как ты, Тео. Неужели ты нюх потеряла? – он вытащил ивовый прутик, осмотрел его и швырнул на пол. Затем увидел веревку и просиял. – Ах, заботливая ты моя, сама принесла то, что нужно.

И он с ликованием потряс веревкой у меня перед носом.

Честно говоря, ликовать следовало бы не ему, а мне.

Перчаток на руках Боллингсворта не было.

Он снова схватил меня за плечо и развернул на стуле, а затем связал мне руки веревкой. Точнее, попытался связать – веревка оказалась чуть короткой.

– Зачем ты навязала здесь эти дурацкие узлы? – пробормотал Боллингсворт и принялся развязывать их. Я представила себе, что может натворить в замкнутом пространстве корабля вырвавшийся на свободу мут, и мне стало не по себе. Когда на веревке остался последний узел, я не выдержала и проговорила:

– Думаю, теперь веревки хватит.

Боллингсворт подозрительно посмотрел на меня и спросил:

– Почему, интересно, ты не хочешь, чтобы я развязал последний узел?

Не сводя с меня глаз, он потянулся к последнему узлу, но в эту секунду в дверь кладовки просунулась голова Юрия.

– Быстрее! – произнес русский. – Они уже начинают.

Боллингсворт отвлекся, забыл про последний узел и связал мне руки – на этот раз веревки как раз хватило. По счастью, рукава моего платья были плотно застегнуты на пуговицы, поэтому Боллингсворт связал мои запястья прямо поверх обшлагов.

– Подожди немного, и я тобой займусь. Не хочу оставаться в долгу, – он потрогал рукой свой тюрбан, рассмеялся и вслед за Юрием вышел в кают-компанию.

Не знаю, нарочно или нет, но он оставил дверь кладовки приоткрытой. Наверное, все же нарочно, чтобы дать ядовитому газу добраться до меня.

Как только Боллингсворт вышел, я принялась освобождаться от веревки, но осторожно, так, чтобы не дать ей прикоснуться к моей обнаженной коже. У меня, конечно, были при себе амулеты, но надолго ли их хватит против такого мощного проклятия, я затруднялась сказать.

Негромкое журчание голосов начинало стихать, очевидно, все или почти все офицеры уже расселись по местам. Затем я услышала голос капитана Бэкона и замерла, перестав сражаться с веревкой, чтобы услышать, что он говорит.

– Друзья мои, сегодня нас ожидает интересная встреча. Сейчас адмирал Сопкоут скажет несколько слов, а затем представит нам своих гостей. Давайте поприветствуем их.

Раздались аплодисменты. Я еще сильнее налегла на свои путы, но все было бесполезно. Аплодисменты стихли, и тут раздался новый звук – приглушенный стук металла по металлу. Я прислушалась. Звук раздавался позади меня.

Я попыталась вывернуть назад голову, но это оказалось практически невозможно. Звук тем временем становился громче. Я уперлась в пол ногами, развернула себя на стуле и теперь смогла увидеть стену позади себя.

А затем едва не упала в обморок, когда эта стена вдруг раздвинулась и из нее, словно черти из преисподней, появились две маленькие темные фигуры.

Один из чертей положил руку мне на плечо, и мое сердце куда-то провалилось. Я уже открыла рот, чтобы закричать, но тут услышала.

– Тише, тише, мисс. Это всего лишь я!

Еще секунда, и я узнала голос Стики Уилла, а затем рассмотрела и отъехавшую в сторону заслонку в стене.

– Как ты здесь оказался? – напряженным шепотом спросила я. – И что с вами произошло? Сопляк ужасно беспокоится.

Я тоже очень переживала из-за исчезновения Уилла, но решила об этом не говорить. Сейчас, во всяком случае.

– Мы с Крысенышем пробрались на борт во время загрузки угля, сегодня, на заре. Слегка запачкались при этом.

– Друзья мои, офицеры… – начал за дверью свою речь адмирал Сопкоут.

– Нам нужно спешить, – сказала я Уиллу. – Ты можешь развязать меня?

– Как делать нечего.

– Нет! Погоди! Прежде чем притронуться к веревке, залезь вон в ту сумку и вынь из нее два амулета – себе и Крысенышу. Наденьте их. Веревка проклята, – пояснила я, встретив недоуменный взгляд Уилла.

Уилл вытащил из сумки два самодельных амулета и с отвращением осмотрел их.

– Мальчишки не носят такие цацки.

– Это не цацки. Я же говорю, это амулеты, которые защитят вас от сидящего в этой веревке злого духа. Ну, надевайте же!

Недовольно ворча, Уилл и Крысеныш надели себе на шеи амулеты, затем Уилл принялся развязывать веревку, продолжая тем временем свой рассказ:

– После того как мы расстались, Сопляк отправился домой, а Крысеныш остался со мной. Мы вернулись в «Соленого Пса», там же оставался немец и тот тип с изжеванным лицом. Мы решили послушать, может, они еще что-нибудь важное скажут. Но вместо этого они привели нас прямо к погребу, а там спрятаны украденные мумии. Да, они все в погребе «Соленого Пса».

– Отличная работа, Уилл. Что сказал Вигмер, когда ты сообщил ему об этом?

– Ничего не сказал, – потупился Уилл. – У меня просто не было времени, чтобы повидаться с Виги. Мы с Крысенышем отправились не в Сомерсет-Хаус, а на корабль.

Он в последний раз потянул за веревку, и я почувствовала, что мои руки свободны.

Руки у меня были свободны, а сердце упало. Я-то рассчитывала на то, что Вигмер и Братство придут нам на помощь, но получилось так, что мы остались со слугами Хаоса один на один.

Я положила веревку к себе в карман, подняла с пола ивовый прутик, и мы все трое, стараясь не шуметь, придвинулись к приоткрытой двери. Я осторожно выглянула наружу.

– …рад представить вам Эзана Сегула, кронпринца Абиссинии…

Я снова спряталась в кладовку и проговорила:

– Прямо возле этой двери два человека. Еще двое в передней части кают-компании, двое у дальней двери, еще один сзади. Я знаю, что у них пистолеты, но они постараются до последнего не пускать их в дело, чтобы не всполошить офицеров.

– У вас есть план, мисс?

– Э… не совсем. Дай мне минутку подумать.

– …и его верховный жрец Йешаг Лебна, – продолжал Сопкоут. – Они сегодня здесь, чтобы увидеть самый выдающийся военный корабль в мире, поскольку собираются строить свой собственный флот. А ведь всегда стоит начинать с самого лучшего, вы согласны?

Адмирал рассмеялся, вслед за ним рассмеялись и сидевшие в кают-компании офицеры.

Я уже была близка к панике. У нас практически не осталось времени, у меня не было ни подходящих инструментов, ни, самое главное, подходящих идей. Мальчишки за моей спиной начали перешептываться, но я не слышала, о чем, потому что внимательно следила за тем, что говорит Сопкоут.

– Чтобы выразить нам свою признательность, принц Сегул разрешил своему верховному жрецу совершить священный абиссинский обряд благословения воды. Считается, что это принесет нашему кораблю удачу и сделает его неуязвимым для врагов. Принц Сегул, прошу вас.

Все, это конец. Как только жезл будет погружен в воду, кают-компанию заполнит ядовитый газ. Может быть, выбежать в кают-компанию и прокричать всю правду о том, что происходит? Это хотя бы на время задержит «обряд благословения воды». Я уже набрала полную грудь воздуха, но тут Уилл ткнул меня в плечо.

– Что? – спросила я, недовольная тем, что меня остановили.

– Мы подсчитали, что сможем уложить четверых из них. Я пущу в дело свой пружинный выкидной нож, а Крысеныш рогатку. Он уложит двоих, может, даже троих, прежде чем они очухаются.

– Он так хорошо стреляет из рогатки?

– Еще как хорошо, мисс. Именно из нее он и бьет своих крыс.

– Ну, хорошо, а как же остальные? Они-то останутся.

– Может, останутся, а может быть, и нет, – сказал Крысеныш. Я впервые услышала его голос, он оказался неожиданно глубоким и низким, напоминающим воющую в тумане сирену.

– Что ты хочешь сказать?

– Смотри.

Я посмотрела в щель и ахнула. Повернутый ко мне затылок Боллингсворта распух от появившихся на нем волдырей, кожа на нем приобрела зеленоватый оттенок. Сработала веревочка! Проклятие продолжало расползаться по телу Боллингсворта, я поняла это, когда заметила, как он пошатнулся на ногах.

Справа от себя я уловила какое-то движение – у двери появился матрос. Он подошел к дежурному офицеру и что-то сказал ему на ухо.

– Собака? – негромко переспросил офицер.

– Да, сэр, собака.

Собака? В моем сердце затеплилась надежда. Неужели это действительно он?

– Хорошо, поймайте ее как можно скорее. Нельзя допустить, чтобы высокие гости увидели, как у нас по кораблю разгуливает какая-то собака!