Чернее чёрного. Весы Фемиды - Найо Марш

— Знаю. Я часто поражался, как можете вы этим заниматься.

— В самом деле?

— Вы всегда мне казались человеком деликатным.

— Сожалею, что я вас разочаровал.

— А я сожалею, что был нетактичен.

— Сэм, — негромко произнёс Аллен, — разница между работой в полиции и в других, более благородных учреждениях, кроме прочего состоит ещe и в том, что грязное бельё мы стираем сами и не подбрасываем его другим.

Мистер Уиплстоун порозовел.

— Я этого заслужил, — сокрушённо признался он.

— Нет, не заслужили. Это были грубые и неуместные слова.

Люси Локкет, которая умывалась с тщательностью хирурга, отпустила одно из своих двусмысленных замечаний, положила передние лапки Аллену на ногу и вскочила ему на колени.

— Не боишься? — рассмеялся Аллен и почесал еe за ушами. — Хорошие девочки так не делают.

— Вы даже не представляете, — заметил мистер Уиплстоун, насколько должны быть польщены. Это нечто невероятное.

Аллен подал ему кошку и встал.

— Пойду, надо поскорее с этим разделаться. Не знаете, она наверху?

— Полагаю, да.

— Я надеюсь, много времени это не займёт.

— Но если… Если я могу вам как-то помочь…

— Я дам вам знать, — кивнул Аллен.

Поднявшись в мансарду по лестнице, он постучал. Когда открывшая миссис Чабб его увидела, отреагировала она точно также, как и при предыдущем визите: замерла в дверях, онемев от испуга, приложив пальцы к губам. Когда он спросил, можно ли войти, отшатнулась в сторону. Он вошёл и взгляд его упал на фотографию девушки с открытым лицом. Медальона, как и прошлый раз, на месте не было. Он спросил себя, не у Чабба ли тот.

— Миссис Чабб, — начал он, — я не буду вас долго задерживать и надеюсь, что не напугаю. Садитесь, пожалуйста.

Точно как накануне она упала на стул и уставилась на него. Придвинув поближе свой стул, Аллен наклонился вперёд.

— Со времени нашей вчерашней встречи, — начал он, — мы узнали о трагедии в посольстве и о людях, в ней замешанных, гораздо больше. Я хочу вам рассказать, какова была роль вашего супруга.

Губы еe дрогнули, словно пытаясь произнести: " — Он никогда… " — но с них не слетело ни звука.

— Я только хочу, чтобы вы меня выслушали и потом сказали, прав ли я, прав отчасти или полностью ошибаюсь. Я не могу, как вы понимаете, заставить отвечать, но полагаю, вы все решите сами.

Выждав некоторое время, он продолжал.

— Все было примерно вот как. Полагаю, ваш муж, как член группы, о которой мы вчера с вами говорили, решил принять участие в покушении на президента Нгомбваны. Полагаю, согласился он потому, что ненавидит чернокожих, и особенно нгомбванцев. — Аллен покосился на смеющееся девичье лицо на фотографии. — Ненависть его родилась из трагедии, и все пять лет только углублялась.

Когда стало известно, что ваш муж будет одним из официантов, обслуживающих гостей в павильоне, родился план. Чабб получил от своих руководителей подробные инструкции обо всем, что нужно делать. Группа заранее получила подробную информацию о распорядке приёма от агента внутри посольства. И план действий Чабба был основан на ней. Ваш супруг когда-то служил в десантных частях и очень хорошо подходил для задачи, которую предстояло выполнить. Когда свет в павильоне и в саду вдруг погас, а из здания донёсся выстрел, он должен был обезвредить и обезоружить телохранителя с копьём, вскочить на помост и проткнуть президента.

Миссис Чабб энергично трясла головой и протестующе разводила руками.

— Нет? — спросил Аллен. — Не так? Или вы об этом не знали? Ни тогда, ни потом? Но ведь знали вы, что-то готовится, верно? И боялись. А потом узнали, что ничего не вышло, так?

Она прошептала:

— О нет. Он этого не сделал.

— Да, ему повезло. Все получилось наоборот: другой официант вывел его из игры. А то, что произошло потом, уже не его рук дело.

— Вы не можете его обвинить. Ничего не сможете ему сделать.

— Потому я к вам и пришёл, миссис Чабб. Вашего супруга мы спокойно могли бы обвинить в соучастии в покушении на убийство. Но само убийство нас интересует гораздо больше. Если Чабб порвёт с той компанией — между прочим, миссис Чабб, это настоящая банда, — и правдиво ответит на вопросы, полиция не станет слишком настаивать на его ответственности за ложные показания и соучастие в заговоре. Не знаю, верите вы мне или нет, но очень прошу, попытайтесь уговорить мужа решительно порвать с теми людьми, не ходить больше ни на какие сборища, и прежде всего отказаться от всяких дальнейших затей, ни против нгомбванцев, ни против белых. Скажите ему, пусть заканчивает с такими делами, миссис Чабб. Вы должны ему это сказать. И чтобы не вздумал совершить очередную глупость, например, попытаться сбежать. Это для него хуже всего.

Аллен уже начал думать, что так и не дождётся ответа, как вдруг лицо еe сморщилось и миссис Чабб разрыдалась. Поначалу почти невозможно было разобрать, что она пытается сказать. Обрывки слов срывались с уст без всякого смысла. Но вскоре речь стала более связной. Она утверждала, что в событиях вчерашней ночи вина того, что произошло пять лет назад. Без конца повторяла, что не мог он выбросить это из сердца, что никогда не говорил ни слова, но она знала, как муж страдает. О гибели дочери они никогда не упоминали, даже в еe день рождения, — для них он всегда был самым ужасным днём. Что касается еe самой, у неe всегда сжималось сердце при виде чёрных мужчин, но Чабб, как понял Аллен, реагировал совсем иначе. И доходило до инцидентов. Бывало, он вёл себя весьма странно и страдал от головных болей. Врач выписал какое-то лекарство.

— То, за которым он сегодня отправился в аптеку?

Миссис Чабб подтвердила. И добавила, что если речь идёт банде, ей никогда бы в голову не пришло, что муж окажется среди таких людей.

— Всегда он все держал в секрете, — продолжала она, — и каждый раз, когда пыталась что-то разузнать, тут же обрывал. Я знала, что-то не в порядке, раз происходит нечто странное. Они его заманили, использовали его чувства, память о нашей Гленн. Это мне было ясно. Но никогда не знала толком, в чем дело.

Потом Аллен узнал, что после происшествия в посольстве Чабб стал немного разговорчивей. Он даже бросил, что дал выставить себя идиотом. Мол, выполнял приказ, и что за это получил? Он, с его опытом? Был зол, и шея у него болела.

— Он говорил вам, что на самом деле произошло? Все?

— Нет, — покачала она головой. — Лишь вспоминал, что