Впотьмах - Людмила и Наталья Корниловы

— А если букетик не помогал?.. — хохотнул Эж.

— Считали, что фаза луны была не та, или при заговоре слова перепутали… А может, вмешалась чья-то посторонняя злая воля, или чакры у кого-то были закрыты… Короче, бред полный, тем более что отговорок можно придумать бессчетное количество. В действительности все очень просто: если знать, сколько денег родственники больного отдавали шарлатанам за такие вот травки, отвары и непонятные порошки, в надежде на обязательное выздоровление…

— То все эти разговоры о чудесном исцелении, что мы сейчас слышим…

— Обычное самовнушение или эффект плацебо.

— Да, романтичной натурой тебя не назовешь… — усмехнулся Эж.

— Что есть — то есть… — не стала спорить я. — Но если тебя так заинтересовали все эти волшебные излечения, то советую тебе внимательней посмотреть на исцелившихся, и еще раз послушать их фантастические истории. Очень скоро сам придешь к выводам о том, что ничего подобного в принципе быть не может.

— Ну, то, что мы оказались в этом мире — подобное, знаешь ли, тоже относится к невероятным историям, и без колдовства тут не обошлось.

— И все же я остаюсь при своем мнении. Что же касается Ксении Павловны, то тут совсем иная история, и к прохиндеям-шарлатанам ее никак не отнести…

Утро началось с неприятных новостей: стало известно, что неподалеку от деревни, на дороге, найдены растерзанные тела трех человек. Судя по их виду, это были паломники, которые направлялись в Тарсун. Как видно, они понадеялись на сравнительно безопасную дорогу и защиту свыше, а потому отправились в путь втроем. Возможно, они решились передвигаться самостоятельно потому, что у них не было денег на уплату за охрану в караване… Беда в том, что все трое были людьми средних лет, и не рассчитали свои силы, а потому до наступления ночи не успели добраться до безопасного места под крышей. Увы, но до деревни они не дошли совсем немного…

Слухи о бедах и неприятностях, как правило, разносятся быстрее молнии, и потому очень скоро о случившемся знали все, кто находился на постоялом дворе. Казалось бы, произошедшее напрямую никого не касается, но, тем не менее, люди старались как можно быстрее покинуть «Привал путников», и их можно понять.

— Не знаешь, что же с теми беднягами случилось?.. — поинтересовалась я у Эжа, когда караван паломников вновь двинулся в путь. Он успел о чем-то переговорить со слугами, и даже сунул им пару мелких монет, так что наверняка выяснил кое-что о ночном происшествии.

— Видишь ли, здешние жители стараются лишний раз не говорить о тех созданиях, что водятся в округе, и выходят по ночам… — отозвался тот. — И уж тем более они уклоняются от любых разговоров на эту тему. Их можно понять: каждый из живущих здесь всерьез опасается, как бы излишне длинным языком ни навлечь бед на свою голову — не просто же так в этом мире по ночам люди стараются не выходить из дома. Тут действует правило: не буди лиха, пока оно тихо, то бишь держи свой рот на замке. Единственное, что мне удалось узнать — тела погибших паломников были располосованы, словно когтями, но не съедены, а значит, на тех несчастных напали не звери. Вывод делай сама.

— А может…

— Вот только не вздумай выдать гениальную идею, что это были разбойники с большой дороги… — покосился на меня Эж. — Во-первых, здешние лиходеи тем и отличаются от своих земных собратьев, что в основном орудуют днем, а во-вторых, те небольшие деньги, что были у несчастных, так и остались при них. А еще вокруг погибших, несмотря на жуткие ранения, было совсем немного крови. Вдобавок ко всему у них при себе не имелось никакого серебра — при них не отыскалось даже серебряной чешуйки, что в этом мире совершенно недопустимо. Так что вывод напрашивается сам собой — без особой на то нужды здесь по ночам гулять вредно. Даже ради того, чтоб посмотреть на ночных светлячков.

— Эж… — я понизила голос почти до шепота. — Эж, Ксения Павловна мне, разумеется, рассказывала о том, что за существа здесь появляются ночами, и…

— Прежде всего, Ксения Павловна обо всем знать не может… — мой спутник оборвал меня на полуслове. — Конечно, кое-что ей было известно до меня, да и я, когда ненадолго возвращался в наш мир, рассказал ей то, что разузнал о здешних гм… обитателях. Сразу предупреждаю — лишнее тебе лучше не знать, спокойней спать будешь.

— А тебе-то откуда обо всем этом стало известно? Сам же говорил, что здешние люди не отличаются излишней говорливостью.

— Откуда?.. — усмехнулся Эж. — Тюрьма, знаешь ли, научит многому. Когда днями и неделями сидишь в битком набитой камере, где и спать-то можно только сидя, то едва ли не единственное, чем там можно заниматься — это разговорами, люди говорят все, о чем ранее бы промолчали. Время в замкнутом помещении течет медленно, и услышанное запоминается неплохо. Мои сокамерники ранее жили в самых разных местах этой страны, хватало и иноземцев, так что за время своего заточения я наслушался самого разного, в том числе говорили и о тех тварях, что обитают в этом мире.

— Надеюсь, ты все же расскажешь мне кое-что о них.

— Что, гложет извечное женское любопытство?.. — в голосе Эжа слышалось уже привычное ехидство.

— Почему сразу «гложет»?.. — мне очень хотелось сказать своему спутнику что-то резкое, но я сдержалась. — Мне просто хочется знать, что нас может ожидать.

— В этом мире — ничего хорошего. Скажу так: если даже пять процентов из того, что я тогда услышал, соответствует действительности, то нам с тобой этого хватит за глаза, и даже выше.

— Не могу утверждать, что все это прибавляет мне оптимизма.

— Не тебе одной…

…К Тарсуну мы подошли на следующий день, после полудня. Не знаю, что я ожидала увидеть, но перед нами оказался настоящий городок из больших и маленьких храмов, святилищ, часовен, молельных мест… Вдобавок ко всему здесь располагалось несколько монастырей. А еще я никак не ожидала, что здесь настолько многолюдно: паломники приходили и приезжали сюда даже из самых дальних мест, а еще тут хватало как служителей культа, одетых в одинаковые серые одежды так и здешних жителей. А еще некоторые из церковников ходили с оружием — как видно, были тут чем-то вроде стражи. Удивительное дело — нищих здесь тоже находилось немало, причем они сидели едва ли не на каждом углу, поставив перед собой чашу для подаяний.

— Надо бы хоть какую-нибудь гостиницу