Синий маяк - Ксения Литвинова

— Имя есть. Назову, если станете пытать, — обещаю я, отчаявшись углядеть в небесах Эйку, — но по доброй воле мне бы не хотелось знакомиться.

— Все вы, волшебники, с приветом, — сообщает Ксарда, ничуть не обидевшись, — пошли, покормим тебя. Убить всегда успеем, но сперва поищем выгоду. Зря мы, что ли, пятерых потеряли?

Мне кажется, что совершенно зря, но я благоразумно замолкаю. Всё равно она будет действовать, как решила. И слушать лишь то, что ей интересно. Мы сворачиваем с тропы в ту самую каменную щель, а потом в другую и третью, и я окончательно теряю направление. Движемся медленно, так как надо нести убитых и покалеченных. Но Эйки среди них нет. Пока мы поднимаемся по замшелым лестницам и переходим пропасти по осыпающимся мосткам, я всё время кручу головой, но не понимаю, куда она делась? Остаётся принять на веру слова Ксарды про сеть. Именно так я себя и ощущаю — связанным по рукам и ногам. Несмотря на то, что вреда мне не причинили, только забрали вещи.

Когда мы хитрыми тропами обходим морок, становится виден небольшой город. Сильно вытянутый в длину. По сути, это цепь сторожевых башенок по краям ущелья и немного примыкающих к ним построек. Самое необъяснимое, что меня просто бросают в лагере. Ксарда патрулирует окрестности и не намерена прерываться. Возвратится, тогда и договорим. А до тех пор мне совершенно нечего делать.

Чем обычно тут занимаются люди — камни сторожат? Этого они не объясняют, но на простые вопросы отвечать не отказываются. И настроены спокойно, будто я не убивал их товарищей. С другой стороны, я стрелял, и они стреляли. Ксарда велела меня не трогать без нужды, вот они и не трогают. Или проверяют: побегу — не побегу. Я не бегу. Мне надо понять, что с Эйкой. Но про это местные единогласно молчат. Тут вообще всё единогласно. И порядок ближе к военному.

Ущелье охраняли ещё их отцы — некоторые и теперь живы, но общаться не желают. Вероятно, устали охранять. Потом через ущелье бежали случайные люди, и многие осели в башнях. Тут, если сразу не убивали, то потом нормально относились. В первую очередь это касалось женщин. Кого так забирали, кого по любви — как звезда улыбнётся. Дальше я стараюсь не думать, слишком боюсь за Эй. С наскоку к ней не подступишься. Но если долго не кормить… Наверняка ведь её не кормят! Да и чем ей тут питаться?

Мне вот кусок не лезет в горло. Хотя еду предлагают. В основном рыбьи ножки и голубую траву со скал, якобы сладкую. Старожилы питаются скудно. Самим хватает, но с рождением детей здесь строго — чтобы без лишних ртов. Проблема в том, что они не могут покинуть ущелье. Какая-то магическая петля их тут держит. Вот они и охраняют дорогу, чтобы чужие не лезли. Как-то к ним прорвались оборотни, попортили много крови. С той поры здесь во главе всего бдительность. Днём и ночью. А у Ксарды в этом смысле врождённый талант.

При её имени улыбаются даже беззубые старики. И в рыбных местах она понимает, и сообразит, чем стёкла заклеить, чтобы не дуло. Чудо, а не женщина! Только вот мох жевать не даёт, это досадно. Тут мох какой-то растёт под камнями. Вроде волосатых ягод — для отдохновения ума и развития воображения. Мне предлагали попробовать, но я уже сказал, что ни крошки у них не возьму. Я только воду пью из ручья, и то с оглядкой.

Так проходят три дня. С утра до вечера я болтаюсь без дела в надежде приметить Эйку. Ночью мне разрешают прилечь в караульной башне. Но спится там беспокойно, уж очень тоскливо свистит ветер в треснутых окнах. Я предлагал срастить щели магией. Или приколдовать что-нибудь полезное. Но здешнему населению привычней без колдовства. И Перо их предводительница забрала с собой.

К возвращению Ксарды я чувствую себя совершенно измотанным. Но к чести её сказать, она быстренько ополаскивается у ручья и сразу приглашает меня к себе. На свежий улов.

— Голодаешь? — интересуется.

Я молчу. Жду осмысленного вопроса. Ксарда промокает короткие волосы обрывком простыни и тоже молчит. Разглядывает меня. На помятой сковородке перед ней остывает жареная рыбка, и аромат такой, что голова идёт кругом. Отбросив тряпку, Ксарда принимается за обед и глядит почти весело. Даже сопереживает:

— Что, совсем худо?

— Да как вам сказать, — отвечаю, я, окинув взглядом скромную обстановку — койка, да табуреты. — В общем, не жалуюсь. Но долго ли будет продолжаться такое моё бессмысленное существование?

— От тебя зависит, — бодро подсказывает она, — ешь давай! Я сама с тобой поем, чтобы не боялся отравы.

— Я не от недоверия к вам не угощаюсь, а от безысходности. Вы мою спутницу наверняка не кормите. Без неё жить не буду.

— Как скажешь, — усмехается Ксарда, обкусывая плавник. — Но всё-таки обожди чуток, пока Связь ослабнет. Лучше её резко не обрывать, а когда оборвётся, тогда и будет видно.

— Что будет видно? — спрашиваю я, холодея.

— Станешь ты без своей кровососки жить или нет.

Я пытаюсь не представлять себе, как можно постепенно ослабить Связь. По крайней мере, сейчас не представлять, при этой каменной женщине. Ксарда тщательно обсасывает рыбьи ноги и ждёт, пока до меня дойдёт.

— Ты про Связь-то знаешь? — с сомнением уточняет она. — Да сядь, а то упадёшь!

— Я знаю про Связь, — подтверждаю я, опустившись на табурет.

Вчера было терпимо, а сегодня уже пошатывает. Сидя всё-таки легче. Сбежать так и так не выйдет — нет ни смысла, ни возможности. Башенка торчит на самом краю обрыва, всеми окнами выходя на просторы голубых скал. У входа караулит охрана, да и Ксарда не промах. Мой меч у неё на поясе, а заговорённым кинжалом она рыбку разделывает.

— От Связи можно избавиться. Похвораешь, но выживешь, — растолковывает Ксарда. — А до гавани мы тебя сопроводим в лучшем виде.

— До какой гавани? — слабо удивляюсь я.

Я пока даже про маяк не рассказывал, хотя это моя любимая история.

— Гавань, это где корабли, — усмехается Ксарда, бережно скобля сковородку. Надеюсь, ей не слышно, как у меня сердце колотится.

— Что за корабли?

Ксарда морщится, выдёргивая из десны рыбью косточку, и объясняет с лёгкой досадой:

— У тебя плащ пошит из корабельного флага. Карты с собой, опять же. И дорога никуда, кроме гавани не ведёт. Но я ни на чём не настаиваю. Я скажу иначе — мне надо к кораблям. Вот ты нас туда и проведёшь. В обход проклятия. Возьмём человек