Летняя гроза - Кэтрин Харт

— Живот у тебя торчит вверх и вперед, — наметанным взглядом определила Таня. — Будет мальчик.

— Как ты можешь быть уверена, мама?

— Я знаю.

После того как сбылось предсказание знахарки, Гроза не стала расспрашивать мать дальше.

Но до того как предсказание Тани подтвердилось, прошли еще две недели. Ночь была ясной, светила полная луна, мириады звезд мерцали на темно-синем бархате неба. Ничего этого Гроза не видела. Схватки начались еще до наступления темноты. Была уже полночь, схватки усилились и участились.

— Не бойся боли, Гроза, — посоветовала ей мать. — Отдавайся ей, как плывет по реке опавший лист.

— Теперь я знаю, почему это называют родовой деятельностью, — выдавила Гроза, стараясь дышать поглубже.

— Кричи, если хочешь. Здесь тебя никто за это не осудит. Ты не упадешь в глазах своего отца и Вольного Ветра, хотя твой бедный муж будет нервничать еще сильнее.

Смешок Грозы совпал с очередной схваткой и оказался похожим на стон, хотя молодая женщина и попыталась подавить его. Когда боль отпустила, Гроза взглянула на мать измученными глазами.

— Пожалуйста, мама, больше не смеши меня, очень больно.

Таня улыбнулась и осторожно промокнула выступившую на лбу Грозы испарину. Как мужественно переносит ее дочь это испытание!

Сердце Тани наполнилось гордостью. Гроза уже почти не напоминала капризного, избалованного ребенка, каким была еще совсем недавно.

Новая схватка, сильнее предыдущей, пришла и отпустила. Скорчившееся тело Грозы расслабилось, собирая силы для следующей схватки.

— Пить, — прошептала она.

Таня прижала к губам дочери влажную ткань, чтобы она могла пососать ее. На ткани остались следы крови: Гроза искусала себе все губы.

— Постарайся не кусать губы, милая. Зажми в зубах полоску кожи, но не кусай губы или язык, не прикусывай щеки.

Таня дала Грозе ремешок.

— Уже скоро, моя дорогая, — поддержала она дочь.

Подкладывая Грозе под спину кипу одежды, Таня пожалела, что Звонкий Жаворонок не может прийти ей на помощь. Девушка была не замужем, и считалось, что молодой девушке не должно присутствовать при родах.

— О! — Удивление на лице Грозы привлекло Танино внимание. — Мама!

Таня перебралась к коленям Грозы, которая почти села от боли. Она помогла дочери развести ноги и увидела головку ребенка.

— Мне надо вытолкнуть его! — выдохнула Гроза, тяжело и часто дыша.

— Тише, Гроза. При следующей схватке сделай глубокий вдох и как следует натужься.

Гроза сделала, как ей велели, хотя боль, казалось, грозила разорвать ее надвое. Раз, другой она выталкивала ребенка, со всей силы впиваясь зубами в кожаный ремень. Обхватив колени руками, Гроза сделала последнее мощное усилие и почувствовала, как выскользнул ребенок, попав в ожидавшие руки Тани, ставшей свидетельницей его появления на свет.

Гроза совсем без сил откинулась на кипу одежды, ожидая крика своего новорожденного младенца.

— Мальчик, — объявила Таня. — Сын, большой и красивый.

Через несколько секунд оглушительный крик наполнил вигвам, послужив знаком для тех, кто был за его стенами. Там ждали исхода родов Вольный Ветер и Пума.

В тот момент, когда раздался первый крик ребенка, луну медленно укрыла тень. Больше ни облачка не было в небе, кроме этой длинной тени. Посмотрев вверх, Пума и Ветер различили фигуру воина, шагавшего по поверхности полной, круглой луны. По расчетам Пумы наступил миг полночи, мгновение, отделяющее один день от другого.

— Этот ребенок будет идти между днем и ночью, между миром тьмы и света, в тени его сияния, — предсказал Пума, по-своему истолковав то, что увидел.

Ночной ветерок донес его слова до вышедшей из вигвама Тани.

— У тебя сын, — ответила она на озабоченный взгляд Ветра. — Крепкий, здоровый мальчик.

— А Летняя Гроза? — спросил он, глядя в сторону вигвама.

— Хорошо. Как раз сейчас она кормит младенца, — мягко улыбнулась Таня. — Иди к ней, Вольный Ветер. Подари своим глазам праздник, дай им увидеть твоего сына и его мать.

Когда Ветер нырнул в вигвам, Таня устало прильнула к мужу.

— Наш первый внук, Пума, — счастливо вздохнула она. — Прелестный малыш.

Пума прижал к себе Таню, деля с ней радость.

— Он получит имя Облако, Идущее Меж Двух Миров, — сказал он жене. — Он будет идти между светом и тьмой в тени жизни.

Когда Гроза окончательно оправилась для путешествия, небольшая семья присоединилась к расположившемуся на новом месте лагерю племени. Мужчины охотились, а женщины ухаживали за посевами и выделывали шкуры. Они собирали первые ягоды и ранние летние яблоки и сушили их, делая запас на зиму, когда от свежих фруктов останется одно воспоминание. Местоположение нового лагеря оказалось получше, чем предыдущим летом, здесь было больше травы и деревьев, и Гроза радовалась хотя бы этому. День сменялся днем, и жизнь шайеннов шла своим чередом.

А затем произошла небольшая, но принесшая беспокойство перемена. Распространился слух о новых шагах, предпринимаемых правительством Соединенных Штатов. Хотя было не совсем понятно, что именно готовится, стало точно известно, что новшество коснется всех племен на Индейских территориях, известных как территория Оклахома, и их земель в резервациях. Больше всего тревожились о том, что правительство хочет снова украсть у индейцев земли, пусть бедные, но от этого не менее ценные.

Правительство загодя направило делегацию для разъяснения вождям племен предлагаемого Закона Дауэса, иначе называемого Закон о распределении земли. Пума и Вольный Ветер, знающие английский язык и способные лучше других понять путаный документ, посетили эти собрания. Они вернулись озабоченными.

— Этот Закон Дауэса уже принят конгрессом больше полугода назад, — объяснил собравшимся Пума. — Мы, как обычно, лишь поставлены перед свершившимся фактом. — В голосе его прозвучала испытываемая им горечь.

— Что это означает для нас? — спросила Гроза. Ответил ей Ветер:

— Это означает именно то, чего мы боялись, хотя белые люди пытались представить дело совсем наоборот. Они думают, что, если станут говорить другими словами и подслащивать свои речи, мы поверим, что они оказывают нам огромное благодеяние. А на самом деле они снова забирают у нас наши земли.

— Они приехали, чтобы получить наше одобрение тому, что они уже сделали, — враждебно добавил Зимний Медведь, — словно мы бессловесный скот, который пойдет туда, куда они укажут. Их слова — что плевок! — И чтобы подчеркнуть свои слова, Зимний Медведь сплюнул на землю, будто очищая рот от мерзкого привкуса.