Пылкий романтик - Мэдлин Хантер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ресницы Джонса вдруг едва заметно дрогнули.
Сомнений у Пен больше не было. Перед ней тот самый человек, который приезжал к миссис Кенуорти под видом агента Джулиана.
Тот самый человек, который убил Клео.
Пен вдруг похолодела от ужаса. Она думала, что эти люди собираются просто вернуть ее графу, а что, если...
Джонс вдруг перевел взгляд на дверь. Все его тело инстинктивно напряглось.
Пен тоже прислушалась, пытаясь понять, что именно привлекло внимание Джонса. Но никаких новых звуков, кроме стонов раненого, не расслышала.
– Вы не ответили мне, – сказала она. – Как давно вы работаете на Глазбери?
– Сиди тихо! – буркнул тот, продолжая прислушиваться.
– А если я не буду сидеть тихо? Что вы сделаете? У меня, к вашему сведению, есть влиятельные друзья, которые, если со мной что-то случится, просто так это не оставят. Мой брат – виконт.
– Сиди тихо, я сказал!
Джонс поднялся, подошел к двери, выходящей на улицу, и прислушался. Затем, вернувшись к окну и взяв подсвечник, он отодвинул занавеску и стал пристально вглядываться в темноту.
Дверь кухни отворилась, и на пороге возник хозяин – человек еще весьма молодой, но уже грузный, с редеющими волосами. Передник его был забрызган кровью.
– Операция закончена, – объявил он. – Но я бы не советовал вашему другу сейчас садиться в седло. Хотите – ночуйте, возьму по пять фунтов с носа.
– Пять фунтов?! – присвистнул Джонс. – В своем ли ты уме, приятель? За такую дыру. Можно подумать, у тебя здесь первоклассная гостиница!
– Вы заявились ко мне нежданно на ночь глядя. Я оперировал вашего друга. Я все-таки не коновал, в хирургии кое-что смыслю. Как, по-вашему, стоит ли это чего-нибудь?
– Как бы то ни было, приятель, оставаться у тебя мы не добираемся. Ты его подлатал? Закончил? Тогда нам пора в путь.
Хозяин удалился на кухню. Но Джонс, несмотря на свое заявление, почему-то не спешил с отъездом, по-прежнему вглядываясь в окно. Затем, после некоторого колебания, он зачем-то задул свечи, оставив Пен в кромешной темноте. Подойдя к входным дверям, он раскрыл их и встал на пороге, словно чего-то ожидая.
В слабом свете, доходившем с улицы, Пен видела его силуэт. В руке Джонса был пистолет. Он стоял спиной к Пен, словно считая, что Пен ему не страшна, пока у него пистолет. Он даже не боялся поворачиваться к ней спиной.
Отчаяние ли придало Пен решимости или что другое, но в голове ее вдруг мелькнула безумно смелая мысль. Схватив со стола подсвечник, Пен подкралась к Джонсу и что есть силы ударила по его голове.
Джонс зашатался, но не рухнул, а обернулся к ней, скалясь, словно раненый зверь.
– Ах ты, сука! – тихо, почти беззлобно проворчал он. В лицо Пен уставилась зияющая пустота дула.
Но не успела она испытать шок, как пистолет вдруг исчез столь же стремительно, сколь и появился, а вместе с ним внезапно куда-то пропал и сам Джонс.
На пороге стояла другая фигура. И Пен узнала ее. И сердце ее забилось от радости.
Джулиан вернулся. Он разыскал ее.
Джулиан был не один. С ним в дом вошли еще двое незнакомых мужчин: один постарше, другой помоложе. Они несли бесчувственного мистера Джонса.
– Ну вы его и ударили, сэр! – обратился к Джулиану тот мужчина, что постарше. Его длинные седые волосы ниспадали из-под широкой фетровой шляпы, – Вы оказались правы – это было неглупо с вашей стороны проверить всех местных хирургов. С раной в бедре человек далеко не уедет без врачебной помощи.
В дверях кухни показался хозяин дома.
– Эти люди – преступники? – Растерянный вид хирурга казался немного наигранным. – Но как я мог это знать, джентльмены?
–А вам не показалось странным, сэр, – прищурился мужчина в шляпе, – что один из ваших гостей ранен, а дама – явно их пленница?
– Пен, познакомься. – Джулиан указал на своих спутников. – Это мистер Флетчер – мировой судья здешнего округа, а это его сын.
Флетчеры были хорошо вооружены. У обоих под сюртуками на ремнях крест-накрест висело по два пистолета. Младший, парень лет двадцати, выглядел явно разочарованным, что из ночного приключения таки не вышло порядочной пальбы.
– Разрешите воспользоваться вашим экипажем, сэр, – обратился Флетчер-старший к Джулиану. – Он нужен нам, чтобы препроводить этих типов в тюрьму.
– Надеюсь, тюрьма надежная?– усмехнулась Пен.
– Вполне надежная, мэм. Будьте уверены, до суда не сбегут. Но вы понадобитесь нам, мэм, чтобы дать показания. И ваша спутница тоже.
Пен уже готова была возразить, но Джулиан опередил ее:
– Разумеется, мистер Флетчер, она исполнит свой долг!
Час ушел на то, чтобы доставить похитителей Пен в тюрьму, еще один – на объяснения Джулиана с властями. Когда они освободились и сели в экипаж, уже брезжил рассвет.
Пен горячо обняла Джулиана. Наконец-то все позади!
– Слава Богу, с тобой все в порядке! – воскликнул он, страстно целуя ее.
Джулиан задернул окна в карете, обнял Пен и велел кучеру трогать.
Несколько миль они ехали молча. Тишина была напряженной. Несмотря на объятия Джулиана, Пен чувствовала, что его что-то гнетет. Казалось, воздух в карете накалился.
– Спасибо тебе, Джулиан! – проговорила она.
– Тебе спасибо, что догадалась ударить его по голове. Это помогло нам быстро его скрутить.
– А что с Кэтрин? – поинтересовалась она.
– Едет к своей дочери.
– Послушай, Джулиан! Я непременно обязана давать эти дурацкие показания? Так не хочется возвращаться!
– Да думаю, можно и без них. Флетчер – судья опытный, уж сумеет, я думаю, посадить этих красавчиков, Джонса и Хенли, на галеру и отправить куда-нибудь в Нью-Саут-Уэллс. Показаний тебе лучше не давать. Ведь и Флетчер, и хозяин гостиницы считают тебя миссис Манли. В таком случае тебе тоже придется объясняться с Данте, почему ты вдруг воспользовалась девичьей фамилией покойной матери его жены.
– Сама не знаю, – пожала плечами она. – Просто первая фамилия, которая пришла мне в голову. Так и объясню Данте, если понадобится.
Покосившись на Джулиана, Пен заметила, что разговор не разогнал его хмурого настроения. Он по-прежнему сидел мрачнее тучи, погруженный в себя.
– Почему ты не ругаешь меня? – спросила она. – Честно говоря, я ожидала, что ты сейчас начнешь говорить, что я поступила как идиотка, что это рискованно и все такое.
– Мэм, – усмехнулся он, – вы даже и представить себе не можете, что я начал бы говорить, если б начал!
Пен подумала, что сейчас Джулиан уберет руку с ее плеч, но он не убрал. Пен ждала, что он еще что-то скажет, но Джулиан молчал.
Когда они проехали еще несколько миль, Пен заметила, что Джулиан, кажется, немного остыл. Во всяком случае, тишина перестала быть такой гнетущей.