Враг с планеты Земля - Владимир Анатольевич Тимофеев

Уцелевшие обитатели одной из планет-рудников вряд ли стали бы разбираться, кого там ещё принесло по их души. Пальнули бы сразу из всех орудий, и никто им на это не попенял бы. В их небольшую систему, как выяснилось, вошли сразу два роя-кокона. Однако здешние шахтёры оказались парни не промах. У них на стационаре висели сразу четыре орбитальных платформы, к слову, неплохо замаскированные.

Законно они там находились или не очень, с какими целями и против кого изначально направлены, никого уже после случившегося не волновало. Главное, что свою часть работы они выполнили. Взяли первый корабль в четыре огня и выбили саранчу подчистую. Второй кокон, увы, сумел проскочить и даже повредил две платформы. Орудия пришлось минут двадцать перенацеливать, а за это время кокон достиг поверхности и раскололся. Твари сразу же начали расползаться по территории и ставить защитный периметр, остановить их удалось в считанных тинах от жилой застройки. Народу в итоге полегло много, ярости выжившим было не занимать, поэтому мы и решили не лезть к ним.

В том, что помощь на этот раз запоздала, Жлобень винил себя, а я, соответственно, пытался составить ему конкуренцию. Потом, правда, чуток поостыв и уточнив информацию, поняли, что наговаривали на себя зря. Мы бы туда в любом случае не успели. Наблюдательный пост Лиги не имел связи около получаса. Противник применил ГРЭБ, и это стало сюрпризом. Мы были, конечно, в курсе, что саранча умеет учиться, но такую подлянку от тварей всё-таки не ожидали…

О том, что у герцогини тоже начались схватки, я узнал после разговора со Жлобенем и сразу же, не откладывая, приказал лететь к Мегадее. Однако опять, как и в случае с Пао, слегка опоздал. Роды у экселенсы принимал доктор Тарлепий. Анцилла сама настояла, чтобы это делал именно он. То ли чтобы продемонстрировать доверие бывшему флорианцу, то ли из политических соображений — я в этом разбирался слабо, мне важен был результат.

— Удивительно быстрые роды, и никаких осложнений, — развёл руками Тарлепий, когда я ворвался в его кабинет, чтобы узнать, что и как.

— Считаете, это плохо? — не понял я доктора.

— Нет-нет, экселенц! Конечно же, нет, — поспешил оправдаться тот. — Это профессиональное. Просто моя помощь экселенсе практически не понадобилась. Там справилась бы и обычная акушерка. И, кстати, мои поздравления, экселенц! У вас прекрасная здоровая дочка. Индекс по шкале состояния — максимальный…

Родильное отделение Имперского территориального госпиталя по внутреннему оснащению мало чем отличалось от того, что устроил в моём баронстве Сапхат. Разница заключалась только в существенно большем количестве охраны и персонала. И это понятно. Всё-таки глава великого дома Империи по статусу явно превосходила «обычную» баронессу с закрытой «технологически отсталой» планеты. Тем не менее, это нисколько не помешало мне, как и на Флоре, выпроводить из палаты всех, включая Тарлепия.

Новорождённая лежала в таком же кювезе, как и её старший (на целых четыре дня) братик. Тоже спелёнатая и тоже спящая.

— Правда, хорошенькая? — спросила Анцилла, точь-в-точь как Паорэ.

— Вся в маму, — развёл я руками. — Имя уже придумала?

— А ты как хотел бы?

— А как её бабушку звали?

— Лиара. Лиара Ван Тиль.

— Мне нравится. Лиара Ван Румий… звучит неплохо.

— Согласна…

Около трёх недель после рождения Лиары в космосе было на удивление тихо. Ни одного появления саранчи в пределах обитаемой части Вселенной. К добру это или к худу, мы понять не могли. Жлобень склонялся к мысли, что к худу. Я с ним соглашался, но мне очень хотелось надеяться, что я ошибаюсь. Эмоции против разума — дело обычное. Особенно, когда ощущаешь себя безумно счастливым.

Большинство граждан космических государств затишья на окраинах не заметили, как не замечали там раньше и суеты. Власти хранили молчание и делали вид, что всё идёт так, как надо. Многочисленные диванные эксперты с каждым прошедшим днём всё меньше и меньше интересовались животрепещущей темой, а эксперты «прикормленные» снисходительно объясняли «плебсу», что давешний всплеск нападений, как они и предсказывали, сошёл на «нет», в истории такое бывало, поэтому беспокоиться незачем.

О чём никто из них не подозревал, так это о том, что день «Д» уже близок. Что скоро никому не известные здесь Земля и Юпитер выйдут из аномалии, и, возможно, тогда всё, что происходило раньше в подвергающихся атакам системах, покажется просто цветочками. Каким оно будет, новое пришествие врага, не знали ни я, ни Пао, ни Ан, ни даже Мела. Но что оно обязательно состоится, были уверены на двести процентов. Уж слишком спокойными выглядели сегодня живущие во Вселенной люди. Слишком беспечно вели себя те, кто должен был, по идее, отслеживать признаки грядущей войны и помнить о том исходе, который случился пару тысячелетий назад.

Никто кроме нас не готовился к неизбежному. Да и мы по большому счёту, максимум, что могли — это заниматься переформированием экипажей боевых кораблей, включая в них высокопрофильных, и наблюдать за всем непонятным, что происходит в ближнем и дальнем космосе.

Конечно, у нас всегда будет шанс пробить сотни порталов на атакованных коконами планетах и организовать новый исход человечества в МБВ, но доводить до этого нам не хотелось. Новое сокрушительное поражение может оказаться последним. Во что превращаются люди в мире-без-времени, мы уже видели. В нём они становились людьми не только без будущего, но без прошлого. Существами, живущими одним днём, ни к чему не стремящимися и ни на что не способными.

К несчастью, донести наши опасения до власть предержащих мы пока не могли. Даже в Империи. Регентский триумвират, сколь бы лоялен он ни был ко мне и Анцилле, просто не имел права принимать всё на веру. А то, что наши соображения о грозящей миру опасности, приняты во внимание не будут, мы убедились, сделав несколько пробных попыток выложить часть из них под вымышленными именами и через цепочку посредников в популярных имперских масс-медиа.

Общество встретило угрожающие предсказания в штыки. Неведомых авторов обзывали кликушами, обсмеивали, обвиняли в измене, обещали найти и повесить.

Один раз, воспользовавшись оказией, я пообщался на эту тему с Суйюнем. Тот, несмотря на опыт работы «в органах» и достаточно развитое критическое