Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен

нарушение союза с Бургундией, который он сам поклялся соблюдать? "Ради Бога… подумайте, какой скандал обрушился на Вашу голову из-за Вашего лжесвидетельства, какой вред вы нанесли своему королю, какой ущерб вы причиняете нам, какую радость Вашим врагам и смятение Вашим друзьям". Но в Англии мнения разделились. Глостер был яркой фигурой, у его агрессивных методов ведения дел были свои поклонники. Среди них были граф Саффолк и сэр Томас Ремпстон, служивший когда-то в свите Глостера. Они сомневались в военной ценности союза с бургундцами, и им не хватало более объективного взгляда Бедфорда на интересы Англии. Почему бы вам не объединить усилия с англичанами, предложил однажды Саффолк герцогу Бретани, ведь вместе мы смогли бы справиться с герцогом Бургундским. Позднее к сторонникам Глостера присоединился и граф Солсбери. Граф публично рассорился с Филиппом Бургундским, назвав того развратником, потому что, по слухам, герцог пытался соблазнить его жену. Поговаривали, что в какой-то момент граф Солсбери пришлось отговаривать от возвращения в Англию чтобы помочь Глостеру[196].

Когда Хамфри прибыл во Францию, регент находился в трудной политической ситуации. Чуть более чем через месяц в Маконе должна была открыться мирная конференция под патронажем герцога Савойского. Англичане не были приглашены, и неявная угроза примирения Бургундии и Валуа, должно быть, занимала большинство умов. До сих пор Бедфорд отказывался порвать со своим взбалмошным младшим братом. Он пытался сохранить мир, выступая в роли посредника, миротворца, а затем арбитра. Прибегнув к силе, Глостер в корне изменил ситуацию. Это заставило Бедфорда отказаться от нейтралитета и превратило его в сдержанного, но активного противника авантюр своего брата как во Франции, так и в Вестминстере. В окружении Бедфорда были и такие, кто считал, что все это лишь показуха и что он будет продолжать пытаться усидеть на двух стульях сразу или даже оказывать тайную поддержку своему брату. Возможно, так думал и сам Глостер. Если это так, то последующие события должны были показать, что он ошибался.

Как только Хамфри сошел на берег, герцог Бургундский отправился в Париж со своими главными советниками. Там они застали послов герцога Брабантского. В течение нескольких дней все они тесно общались с регентом. В конце октября герцоги Бедфорд и Бургундский выступили как арбитры с совместной декларацией. Они обязали соперничающих претендентов принять участие в очередных переговорах и объявили о своем намерении созвать конференцию с участием всех заинтересованных сторон. В противном случае они пригрозили силой навязать разумное урегулирование по собственному усмотрению. При этом ни один из претендентов не должен был прибегать к оружию. К обоим претендентам были направлены послы с копиями совместной декларации и указаниями добиваться ее выполнения. Иоанн Брабантский подчинился, так как не хотел бросать вызов Филиппу Доброму, от поддержки которого полностью зависел. Поэтому Иоанн оставил гарнизоны в главных городах и замках западного Эно, а армию  собранную им в Нивель у восточной границы Эно, распустил. Затем он удалился в Лувен, где предложил провести конференцию с представителями Хамфри. Это был серьезный просчет, поскольку герцог Глостер по своему характеру был не склонен к переговорам и отказался пойти навстречу сопернику. Узнав о том, что армия в Нивель распущена, он отправил в Париж новое послание, в котором объявил о своем намерении немедленно выступить в поход на Эно. Когда это бескомпромиссное заявление достигло Парижа, Филипп Бургундский заявил Бедфорду, что в этом случае он поддержит своего кузена, Иоанна Брабантского, военной силой. 18 ноября 1424 г. Глостер и Моубрей во главе своей армии вышли из Гина и направились на восток[197].

Графство Эно, или Геннегау (фр. Hainaut, нем. Hennegau) было франкоязычным фьефом Священной Римской империи, и располагалось в южной части обширной плодородной равнины между Шельдой и Мёзом (Карта V). Это был один из наименее урбанизированных регионов Нидерландов, малонаселенный, с небольшим количеством крепостей, незначительной промышленностью и всего одним крупным городом — Валансьеном. Этот регион практически не был затронут войной со времен первых кампаний Эдуарда III и был плохо подготовлен к сопротивлению вторжению. Единственной серьезной линией обороны с запада была естественная преграда в виде реки Шельда. Герцог Брабантский рассчитывал, что Глостер двинется прямым путем из Кале через Фландрию и Турнезе, а затем вторгнется в Эно с севера. Там была сосредоточена большая часть его гарнизонов. Но Хамфри, точно осведомленный о дислокации войск Иоанна, обошел их, взяв курс на юг через Артуа. Он переправился через Шельду у города Бушен на юго-западе графства, который принадлежал матери Жаклин, вдовствующей графине, и не оборонялся[198].

В Эно очень сочувствовали Жаклин, которая была наследницей баварской династии, правившей графством в течение 80-и лет. Но эти симпатии не распространялись на герцога Глостера. В городах была серьезная обеспокоенность перспективой военной оккупации графства английской армией. Перед отъездом на континент, супругов в Кентербери посетила делегация Штатов Эно, чтобы выразить свой протест. Мать Жаклин, Маргарита Бургундская, энергичная дама лет 50-и, чьи владения включали большую часть юго-востока графства, была главным сторонником Жаклин на этой территории. Она обратилась с письмами во все города и к ведущим дворянам Эно, призывая их принять Хамфри и Жаклин в качестве своих правителей.

После вступления Хамфри в графство настроения изменились. Отсутствие герцога Брабантского и разбросанность его армии оказались решающими факторами. Сопротивление рухнуло практически в одночасье. Одним из первых покорился сеньор де Гавр, которого Иоанн Брабантский назначил командовать обороной. Его примеру последовали все города и дворянство, за исключением фламандского города Халле на северной границе и нескольких влиятельных баронов, тесно связанных с бургундским и брабантским дворами. 27 ноября 1424 г. герцог Глостер в сопровождении Жаклин и Маргариты Бургундской въехал в Монс, столицу Эно. В течение последующих дней в городе собрались Штаты Эно, которые отказались от верности герцогу Брабантскому, признали Жаклин и ее мужа своими сюзеренами и выделили им субсидию в размере 80.000 ливров на содержание армии[199].

Оказавшись перед лицом внезапной потери Эно, Филипп Добрый сделал то, что грозился сделать на конференциях в Париже. 21 ноября 1424 г. он созвал войска из всех своих владений, чтобы поддержать кузена. В течение следующих шести недель бургундские войска начали скапливаться на северных и восточных границах Эно. Рейдовые отряды перебирались через границу, сжигая деревни, убивая и грабя, вызывая поток беженцев через территорию, которая еще недавно была одним из самых спокойных регионов Северной Европы. Джон Моубрей не замедлил ответить тем же. Он собрал своих людей из гарнизонов, в которых они были расквартированы, и во главе большого рейдерского отряда отправился через границу в Брабант. Англичане дошли до Брюсселя, оставляя за собой след из сожженных деревень и захватив большое количество скота и лошадей. Иоанн Брабантский, никогда не отличавшийся хорошим здоровьем и твердым характером, не выдержал. Он страдал от физического и психического расстройства. Его собственный Совет беспокоился, что он "ведет себя не так, как подобает такому великому сеньору", и сомневался, что он