Темный пришелец - Диана Галлахер

— Инопланетяне не помогут нам на этот раз, — сказал Бьер, неправильно истолковав реакцию Тагла. — Добровольная смерть дю-агнов — часть жизненного цикла беев. Мы справились с этим однажды, но сейчас ситуация изменилась.

— Конкретнее.

Тагл хотел, чтобы Бьер продолжал, пытаясь выиграть время, чтобы обдумать разные варианты объяснений своего внезапного решения.

— Проблема не в том, есть или нет странные разумные существа, могущие помешать нашей колонизации этой звездной системы. Настоящая ситуация — более определенная. Летит ли сюда корабль или нет? Если нет, то для нас нет и надежды.

Тагл напрягся, слушая психолога.

— Если мы не получим с Хасу-дин сообщения, это еще не значит, что корабль колонизаторов не летит к нам.

Удивленный резкостью Тагла, Бьер отшатнулся назад.

— Не понимаю.

— Все, что угодно могло случиться с сигналом на его пути от Хасу-дин к нашему передатчику. Возможно, кто-то допустил ошибку в расчетах. — Тагл раздражался все больше. Его верхняя губа завернулась к носу. Зов крови и неразбериха с расписанием усиливали его злость. Из глотки его вырвалось глухое рычание, и он произнес: — Я так и не уяснил, зачем Совет решил установить четкие временные границы для передачи сообщения.

Бьер пожал плечами:

— Цена…

Глаза Тагла засверкали:

— Учитывая то, что поставлено здесь на карту, стоимость передачи сигнала не могла быть решающим моментом при составлении графика работы.

— Я… я не думал об этом. — Бьер взглянул на Тагла и, опустив глаза, откашлялся. — В любом случае в нашем положении причины Совета Медиаторов уже не играют никакой роли. Они навязали нам свое расписание, и, если мы не получим сообщения с Хасу-дин, нам придется смириться с тем, что корабль не прилетит, и приготовиться к последствиям.

— К добровольной смерти дю-агнов? — спросил Тагл.

Психолог кивнул.

— Нет. Я не могу допустить этого! — Тагл выпустил и убрал когти. — Я просто не могу сидеть на одном месте и позволить своим людям умирать, когда еще есть шанс. Я не смогу.

— Ты не в состоянии что-либо сделать, Тагл. — Бьер вздохнул. — Поверь, мне хотелось бы надеяться на лучшее, но мы уже прожили сорок семь лет в полной изоляции. Дю-агн не станет жить и работать в течение еще тридцати пяти лет без подтверждения, что его труды не пропали даром. Корабль колонизаторов — единственное, в чем заключается смысл их жизни. Никакие рассуждения, независимо от того, насколько разумными они кажутся, не могут изменить их природу. Без надежды они умрут.

Тагл шумно вздохнул.

— Как беи вообще выжили с таким инстинктом самоуничтожения? В этом нет никакого смысла.

— Как раз наоборот, Тагл. Добровольная смерть — просто крайнее проявление нашей способности подчиняться, и согласно основным принципам эволюции, сформулированным штагном Лао ти ар, эта способность подчиняться помогла дю-агнам выжить. Бея, который сдается на милость победителя, не убивают. Он живет и передает потомству свои гены.

— Не все венья-агны были побеждены, убиты или отправлены в изгнание в прошлом, — заявил Тагл с вызовом. — Тогда почему только пять процентов населения являются венья-агнами?

— Потому что, — начал Бьер терпеливо объяснять, — ген связи между правым и левым полушариями мозга редко передавался детям, когда один из их родителей был венья-агном, а другой — дю-агном. Шли века, число венья-агнов уменьшалось, а вместе с ними пропадал и ген.

Тагл задумался и наконец спросил, нахмурясь:

— Тогда скоро не останется ни одного венья-агна?

— Нет. Благодаря экспансии беев и новым неограниченным ресурсам, война постепенно прекратилась. Процентное соотношение дю-агнов и венья-агнов в обществе оставалось стабильным в течение очень долгого времени. В конце концов число новорожденных венья-агнов будет увеличиваться. В действительности тридцать процентов населения являются латентными венья-агнами. Когда они вступают в брак, у них есть прекрасный шанс произвести на свет других венья-агнов. Латентные венья-агны — ключ к будущему беев.

Тагл взглянул на Бьера. В глазах его появилась решимость.

— Латентные венья-агны — ключ к будущему миссии. Они несут в себе ген венья-агнов и желание выжить любой ценой. Мы должны заставить их проснуться.

— Это может оказаться нам не под силу, Тагл.

— Должен быть какой-то способ. Команда корабля колонизаторов рассчитывает на то, что мы построим промышленную базу. Мы еще не закончили.

— Ты не понимаешь. — Бьер устроился в кресле рядом с Таглом и вздохнул. — Если завтра мы все умрем, наша смерть никак не отразится на экспансии беев в этой звездной системе. — Он вдруг примолк, погрузившись в размышления.

Тагл притворился простаком. Если Бьер также осознал, что Совет Медиаторов, возможно, решил саботировать миссию, не послав им сигнал об отправке корабля, то это только подтвердит его собственные подозрения, возникшие у него двадцать два года назад. Он осторожно дотронулся до руки Бьера.

— Мы не начали добычу руды на астероидах и не подготовили достаточного количества топлива, которое необходимо для полетов на дальние расстояния. Это, безусловно, отрицательно скажется на беях.

Бьер покачал головой, затем вздохнул:

— Но мы выполнили нашу первоначальную задачу. Мы прилетели на Чай-те, сделали вывод о том, что она пригодна для беев, и о том, что она не населена разумными существами. Мы также выполнили и вторую нашу задачу. Мы собрали заправочную станцию, и теперь она работает на полную мощь. С этой точки зрения наша дальнейшая судьба не имеет никакого значения для Хасу-дин или корабля колонизаторов.

Тагл, сощурив глаза, уставился на психолога.

— На борту корабля будет тысяча шестьсот беев, Тагл. Все они образованны и отличные специалисты. Если мы не закончим, им просто придется внести некоторые изменения в свое расписание. Мы им больше не нужны.

Холодная ярость встрепенулась в душе Тагла.

— Ты думаешь, что корабль взлетел, но сообщение не было передано… намеренно?

— Не знаю. Может, они боятся результатов эксперимента. — Психолог помолчал.

— А если передатчик опять сломался?

— Нет. Там находится Богн, и он держит все под контролем. Тина проверила программу в компьютере и сделала нужные добавления.

Амулет на шее Тагла засветился, затем вспыхнул голубым огнем и запищал. Штагн уставился на экран переговоров.

Нажав несколько кнопок, он приложил руку к стене. Когда на ней загорелось слово «Готово», Тагл произнес свое имя. Наступила минутная пауза, и они с Бьером молча ждали.

Послание поступило с Луна Бейз. Штагн напрягся, читая сообщение, которое передавалось при помощи цветового кода. Стоша ди ви умолял Тагла прилететь на Луну. Рита была ранена, а Лиш ти уон погибла.

— Добровольно? — спросил Бьер.

Тагл задал Стоше тот же вопрос. Когда на экране засветился ответ, в висках штагна застучала кровь и он похолодел. Лиш умерла насильственной смертью.

— Несчастный случай?

— Не знаю, Бьер, но это была не добровольная смерть. — Тагл дал сигнал о своей немедленной отправке на спутник Земли. — Это не была добровольная смерть.

Бьер посмотрел на него непонимающими глазами.

— Лиш ти уон — дю-агн, Бьер! Все другие аналитики погружаются в сон. Лиш погибла. Почему? Я должен выяснить. Что бы ни пересилило желание Лиш забыться вечным сном, это может пробудить остальных. — Отстегнувшись, Тагл поплыл к люку. — Я лечу на Луна Бейз. Сейчас же.

Бьер долго возился с застежками, но наконец встал и последовал за Таглом в коридор.

— От тебя будет мало толку, если ты умрешь в пути. Несколько дней ничего не изменят. Чем медленнее…

— Максимальное ускорение! — Тагл несся по коридору, не оглядываясь. — Несколько дней могут все решить. Сколько дю-агнов окажутся вне пределов досягаемости, как только пройдет время, отведенное для получения сигнала?

Бьер настаивал на своем:

— Будет поздно, когда ты доберешься до станции землян. Срок кончается через двадцать девять дней.

Тагл остановился и резко повернулся к Бьеру.

— Может быть, все кончено для дю-агнов. Может быть, мы ничего не сумеем сделать, чтобы спасти их. Но есть латентные венья-агны, и надо бороться за них.

Бьер схватил руку Тагла и улыбнулся:

— Да, конечно…

Латентные…

Штагн грубо вырвал свою руку.

— Мне наплевать, летишь ты со мной или нет. Если да, то я жду тебя в доке через час.

Штагн-джий развернулся и заспешил к своей каюте, чтобы подготовиться к полету на шаттле.

Рита зашевелилась и застонала от боли. Норий тут же отвернулась от приборов и приложила подрагивающую руку к горячей щеке раненой бей. В ответ на прикосновение бледные веки приоткрылись и показались блестящие расширенные зрачки. Улыбнувшись одними уголками рта, биолог прошептала имя врача и закашлялась.