Брачные союзы Дома Романовых - А. Манько

Важным актом утверждения на российском престоле являлась коронация в Москве, и Екатерина II придавала этой исторической традиции большое значение. О предстоящем торжестве население было извещено Манифестом от 7 июля 1762 года. Подготовку коронации императрицы поручили сенатору, генерал-фельдмаршалу, президенту Военной коллегии князю Никите Трубецкому и выдали ему на эти цели 50 000 рублей.

Традиционно первопрестольная тщательно готовилась к предстоящим коронационным праздникам, преображалась и становилась нарядной. Сюда прибыли члены Сената, генералитет и затем Двор. Наконец, в конце августа в Москву выехал князь Н. И. Панин с наследником — великим князем Павлом и позже всех — сама Екатерина в сопровождении придворных.

9 сентября императрица прибыла в село Петровское — владение графа Кирилла Григорьевича Разумовского и остановилась для отдыха. Через день здесь собрались члены Синода и высшее духовенство, придворная знать, иностранные послы. Торжественный въезд императрицы в Москву состоялся 13 сентября.

Коронация Екатерины II происходила 22 сентября 1762 года по традиции с полным церемониалом. В десятом часу утра императрица вышла из своих внутренних покоев во дворце в большую аудиенц-камеру, куда уже принесли и положили на столы царские регалии. Отсюда шествие направилось к Успенскому собору. Императрица шла под балдахином в серебряном парчовом платье, сшитом по тогдашней французской моде, с орденом Св. апостола Андрея Первозванного. Золотая порфира [51] была усеяна вышитыми двуглавыми орлами. На Екатерине были серебряные парчовые башмаки с высокими каблуками. Ее голову украшала императорская корона, обновленная петербургским ювелиром Позье. Шлейф императрицы, отороченный золотым позументом, несли восемь камергеров.

У входа в Успенский собор императрицу ожидали двадцать архиереев, множество архимандритов и других высших духовных лиц, проводивших ее в церковь, где она приложилась к святым иконам и поднялась на возвышение. Коронацию совершал митрополит Новгородский Дмитрий Сеченов по установленному ритуалу. Выйдя из церкви, Екатерина II посетила кремлевские соборы и вернулась во дворец, где началась церемония награждения в связи с коронацией.

Как уже упоминалось, впоследствии Екатерина II в своих «Записках» заметила, что давно, еще накануне ее свадьбы, сердце не предвещало ей большого счастья, «одно честолюбие меня поддерживало… в глубине души у меня было что-то, что не позволяло мне сомневаться ни минуты в том, что рано или поздно мне самой по себе удастся стать самодержавной Русской императрицей». 22 сентября 1762 года стал самым счастливым днем в жизни Екатерины II. Монаршеской милости были удостоены лица двух категорий: те, которые проявили особое усердие во время дворцового переворота, и те, что отличились храбростью в Семилетней войне. В день вступления своего на престол императрица щедро наградила своих сторонников. Она возложила на княгиню Екатерину Романовну Дашкову орден Св. Екатерины; Григорий Григорьевич Орлов, бывший тогда цалмейстером артиллерии, был пожалован действительным камергером и кавалером ордена Св. Александра Невского. Начальствовавший в Кронштадте адмирал Иван Лукьянович Талызин получил орден Св. апостола Андрея Первозванного, а вице-адмирал Семен Иванович Мордвинов и генерал-майор Михаил Львович Измайлов — орден Св. Александра Невского. Алексей Григорьевич Орлов из офицеров был пожалован генерал-майором, а Федор Григорьевич, его брат, капитаном Семеновского полка. А в начале августа 1762 года Екатерина II щедро вознаградила всех участников событий 28 июня, содействовавших ее воцарению, «за спасение Отечества от угрожавших ему бедствий»: одних — деревнями, других — пенсиями, а прочих — денежными выдачами. В день коронации Екатерины II княгиня Екатерина Дашкова была пожалована статс-дамой; генерал-аншефы князь Александр Голицын и граф Захар Чернышев, а также действительный тайный советник князь Яков Шаховской получили орден Св. апостола Андрея Первозванного. Пять братьев Орловых, помимо повышения в чинах и наград, были возведены в графское достоинство Российской империи. Монаршая признательность коснулась, разумеется, и малороссийского гетмана и президента Академии наук графа и богача Кирилла Разумовского, много помогавшего дворцовому перевороту [52]. Граф был пожалован в сенаторы и генерал-адъютанты: Екатерина II оказывала ему полное доверие и поручала дела особо важные.

После коронации состоялся торжественный обед в Грановитой палате, затем Екатерина II принимала поздравления. А позже — балы, театрализованные представления, иллюминации, фейерверки и народные гуляния.

Создана для престола

Екатерина II, завладев императорской короной, проявила большую заботу о ее сохранении. Нелегко приходилось ей в первый год царствования. Одно дело править по династическому праву и совсем иное — удержать трон, отнятый силой. Ведь она совершила двойной захват государственной власти: насильно отняла ее у мужа и не передала ее своему сыну, цесаревичу Павлу — законному наследнику отца. После убийства Петра III для Екатерины II, как в свое время и для Елизаветы Петровны, предметом особого беспокойства был Иоанн Антонович. Кстати, к моменту воцарения Екатерины II несчастный оказался душевнобольным. В середине августа 1762 года императрица встречалась со шлиссельбургским узником. Она понимала, что опасен не он сам, а его имя, и поэтому в специальной инструкции строго указала, что в случае попытки силой освободить «безымянного колодника» стража должна его умертвить, но «живым никому в руки не отдавать».

Подпоручик Смоленского пехотного полка В. Я. Мирович, конечно, ничего не знал о существовании такой секретной инструкции для охраны, когда в ночь с 4 на 5 июля 1764 года организовал бунт солдат с целью освобождения Иоанна VI Антоновича и провозглашения его вновь императором. Именно во время начавшегося бунта капитан Васильев и поручик Некий в точности исполнили данную им инструкцию: ворвавшийся в каземат Мирович увидел там уже бездыханный труп бывшего императора. Так кровавая развязка завершила собой беззаконие 1741 года. Поручик Чекин в рапорте графу Н. И. Панину изложил суть дела кратко, по-солдатски: «Наши отбили неприятеля, они вторично наступать начали и взяли пушку, и мы, видя превосходную силу, арестанта обще с капитаном умертвили». Труп бывшего императора Иоанна VI Антоновича тайно был похоронен в глухом месте, у стены крепости, и его могилу сравняли с землей.

15 сентября 1764 года Мировича казнили: он как на следствии, так и во время казни вел себя достойно. Народ столичный, отвыкший смотреть смертную казнь и ждавший милосердия от государыни, ахнул, увидев голову осужденного в руке палача. Тело Мировича сожгли вместе с эшафотом. Как свидетельствуют документы, донесение о смерти Иоанна Екатерина II встретила с большим облегчением. И все же кончина молодого императора-узника не принесла полной радости сердцу императрицы: в 60–70-е годы XVIII века в России и за ее пределами появились самозванцы, выступавшие под именем Петра III.

При посягательстве на самодержавную власть Екатерина II проявляла беспощадную решимость и подавляла любые попытки отнять ее. Зоркий ум, твердая воля, осторожность и утонченная хитрость были надежными союзниками императрицы в защите престола. Об этом убедительно свидетельствовала не только смерть Емельяна Пугачева, выступившего в 1773–1775 годах во главе народных масс под именем императора Петра III, но и трагический финал еще одной претендентки на русский престол, на этот раз из-за границы.

…В 1864 году в императорской Академии художеств в Петербурге, а позже в залах Третьяковской галереи появилась картина К. Д. Флавицкого «Смерть княжны Таракановой», которая сразу же привлекла всеобщее внимание. Молодая женщина в бессильном отчаянии прижалась к стене тюремной камеры. Мутная вода Невы ворвалась в каземат, испуганные крысы ползут на жесткую тюремную постель. Дверь не откроют. Узница по царскому указу обречена на страшную гибель. Она вскочила на кушетку, уперлась головой в стену, с распущенными волосами, измученная, с глазами, полными горя и страдания, ожидает неминуемой смерти. Уровень бурлящей воды неумолимо поднимается. Еще минута-другая — и поток поглотит ее. Полотно русского художника наделало тогда много шума в России и за ее пределами.

Художник изобразил на полотне известную авантюристку XVIII века, выдававшую себя за княжну Тараканову, дочь императрицы Елизаветы Петровны и ее фаворита Алексея Разумовского. Княжна претендовала на русский престол.

Личность самозванцев в истории обычно покрыта тайной. Кто же была в действительности женщина, называвшая себя Таракановой? Ответить на этот вопрос с абсолютной уверенностью историки не могут и сегодня. Легенд много, но где истина?