Вороново крыло - Энн Кливз

— Вы знаете, нет, — отказался Юэн. — Спасибо за приглашение, но вряд ли я окажусь приятной компанией.

Последовала неловкая пауза. Фрэн чувствовала, что сейчас Юэн ее обществом явно тяготится. Но ей не хотелось оставлять его один на один с навязчивыми идеями. И потом, она кофе только пригубила. Нехорошо взять и уйти так сразу — она поставит в неудобное положение обоих.

— Каковы ваши планы, Юэн? — наконец нашлась она. — На будущее. Останетесь? Или продадите дом и уедете с островов?

— Так далеко я еще не загадывал.

Внимание Юэна привлекла лодчонка, пересекавшая залив. Фрэн чувствовала, что он по-прежнему силится проникнуть в смысл записей дочери, докопаться до причины ее гибели. Это единственное, что его интересовало.

— Как по-вашему, инспектор Перес — человек толковый? — неожиданно спросил он.

Фрэн ненадолго задумалась.

— Я бы ему доверилась. По крайней мере, он человек непредвзятый.

— Я отдал ему все свои находки: чек из магазина, блокнот, план фильма. Себе оставил только копии. Теперь все — у него.

Фрэн видела, насколько тяжело было Юэну расстаться с записями дочери.

— «Огонь и лед», — продолжал Юэн. — Надеюсь, инспектор проникнет в глубокий смысл названия. Я пытался объяснить…

Фрэн не знала, что на это ответить, — за Переса она говорить не могла. К тому же и сама не была уверена в том, что до конца поняла замысел Кэтрин. Возможно, никакого глубокого смысла и не было. Росс выстраивал свою сложную теорию, основываясь лишь на строчках стихотворения и нескольких листках школьного задания.

Юэн продолжал рассуждать, будто сам с собой:

— Да, конечно, в ночь, когда Кэтрин убили, все было во льду. Лед. Ледяная ненависть. Разрушительная. А завтра — фестиваль огня. Огонь — это страсть…

Фрэн ждала продолжения, но Юэн, видимо, осознал, что бормочет всякую бессмыслицу.

— Да нет, что это я, — смутился он. — Ничего зловещего в празднике нет. Так, лишний повод для мужчин показать себя, вырядиться на потеху публике. А потом упиться.

Фрэн сказала, что, пожалуй, пойдет и провожать ее не нужно. Но вряд ли он услышал.

Глава сороковая

Наступило утро понедельника. Салли проснулась еще затемно, включила ночник на прикроватной тумбочке, нащупала будильник и посмотрела, который час. В кухне возилась мать: открывала и закрывала дверцы буфета, позвякивала ложечкой в чашке. Каждое утро она вставала пораньше, хотя никакой необходимости в этом не было. На работу собиралась еще с вечера, заранее складывая в аккуратную стопку рыжие тетради с проверенными работами. Неужели ей ни разу не хотелось поваляться лишний часок? Иногда Салли свою мать даже жалела — у той и подруг-то нет, только родители, которые ее побаивались.

В ванной Салли посмотрелась в зеркало над раковиной, улыбнулась своему отражению. Прыща на носу как не бывало. Вот ведь, утро понедельника, а настроение отличное. Ни тебе тревожного урчания в животе, ни мигрени, ни прежних страхов. Она собиралась в школу и почти ждала встречи с одноклассниками. Забравшись в ванну и включив душ, Салли откинула голову назад — вымыть волосы.

Мать за завтраком выглядела рассеянной. Овсяная каша у нее пригорела, в морозилке не оказалось ни одного ломтика хлеба — не из чего было приготовить тосты. Насыпая себе в чашку мюсли и добавляя молоко, Салли мечтала о грядущем фестивале огня. Праздник много значил для Роберта — тот будет в отряде викингов под предводительством своего отца. Отряд пройдет по улицам Леруика, обогнет муниципальные здания. Она должна быть с ним и все это увидеть.

И конечно же, увидит. И шествие, и пылающую в огромном костре ладью — никто ей не запретит. С детских лет родители брали ее на праздник, но, едва костер потухал, увозили домой. Только завтра она уж точно не вернется во Врансуик, чтобы в десять часов уже лежать в кровати. Ни за что.

— Сегодня вечером я снова сижу с дочкой миссис Хантер.

— Вот как? — Мать стояла у раковины, отскребая со дна кастрюли пригоревшую кашу; ее красные костлявые локти напоминали сырые куриные ножки. Салли показалось, мать не слышала, что она сказала, — по местному радио диктор громко, но отчего-то пискляво передавал прогноз погоды на вечер.

— Я заскочу к ней прямо после школы — приготовлю для Кэсси чай, пока она будет собираться. Голодать не буду — миссис Хантер обещала оставить мне что-нибудь из еды. Ты как, не против?

— Да нет.

Надо же, как легко! Ни тебе расспросов, ни едких замечаний насчет родительских качеств Фрэн. У Салли мелькнула мысль: может, с матерью что-то не так? Может, у нее менопауза? Когда там она обычно наступает: пора уже или еще нет? Однако мысль пришла и ушла — Салли и без того было о чем подумать. Хотя время до автобуса еще оставалось, она вышла пораньше — на всякий случай. Вдруг мать передумает.

Первым уроком была английская литература. Они до сих пор мусолили «Макбета» — читали всем классом вслух по ролям. После того как не стало отличницы Кэтрин, учителя и ее наконец заметили. Объясняя, они уже не раздражались по каждому поводу, и Салли стало легче учиться. К тому же теперь, прежде чем сказать, она думала. И не трещала без умолку. А все потому, что перестала нервничать.

Скотт задал сочинение на тему отношений между леди Макбет и ее супругом. Раньше она дрожала бы как осиновый лист, ожидая дня раздачи проверенных работ. И чтобы не думать о плохом, приставала бы со своей болтовней ко всем и каждому. Теперь ей просто было любопытно, что препод скажет. Не поколотит же он ее, в самом деле. Даже если сочинение полный отстой. У Салли мелькнула мысль: а ведь Скотт не так уж и плох. До красавчика Роберта ему, конечно, далеко, но он чуткий, доброжелательный. Зря Кэтрин с ним так жестко.

Подойдя к тому месту, где сидела Салли, мистер Скотт присел на краешек ее стола — совсем как когда-то присаживался на стол, за которым сидела Кэтрин. При этом он опирался на деревянную крышку — его рука совсем рядом с ее рукой. На нем был старомодный пиджак — Салли чувствовала запах шерсти.

— Блестящая работа, Салли. Кое-какие мысли весьма интересны. По сравнению с прошлым семестром ты делаешь успехи. Пожалуй, я порекомендую тебе кое-что для дополнительного чтения.

Салли слышала, как сидевшая рядом Лиза прыснула. Ну да, после уроков, в комнате отдыха, они еще поржут. А сейчас Салли лестно было слушать похвалы в свой адрес.

— Спасибо, мистер Скотт. Было бы здорово.

Целый день Салли не покидало ощущение, будто все они — первоклашки и готовятся к празднованию Рождества. В воздухе радостное возбуждение, как перед праздниками. Все оживлены, об учебе никто не думает. Накануне фестиваля огня всегда так. Десятиклассники к предпраздничной суете относились с насмешкой, но и в комнате отдыха звенело от смеха и голосов, народ дурачился.

На большой перемене одноклассники, как она и ожидала, решили ее подколоть.

— Видала? Наш душка Скотт на тебя запал, — сказала Лиза. — Точняк.

Кто-то прибавил:

— Ты с ним того, поосторожней. Он все клеился к Кэтрин, и вон чем закончилось.

На мгновение все затихли. Но тут Джеймс Синклер запустил недоеденным сэндвичем в Саймона Флетчера — завязалась настоящая кутерьма.

Последнего урока у Салли не было, и она решила прогуляться — пошла к общественному центру, в зале которого ладью приводили в порядок, нанося финальные штрихи. Роберт уже был там — покрывал древесину олифой. И, судя по тому, как перемазался, можно было подумать, он провозился с ней весь день. Хотя они заранее договорились о встрече, Роберт при виде Салли на мгновение опешил. Салли не понимала, что это с ними — матерью, Робертом, даже отцом — творится. Как будто каждый обитает в своем мире фантазий и будничные дела им в диковину.

Ладья ей понравилась: большая, с драконьей головой высоко на носу — раздутые ноздри и яростный взгляд притягивали так, что глаз не отвести. Роберт расплылся в довольной улыбке. Снял с полки рогатый шлем, водрузив себе на голову, прижал к груди щит:

— Ну, как тебе? Отец будет позже. Вот хочу, чтобы к его приезду все было готово.

Салли подумала, что он как маленький мальчик, которому лишь бы покрасоваться перед другими. Ей вдруг вспомнился мистер Скотт, читающий классу Шекспира. И на долю секунды мелькнула предательская мысль: что, если Роберт совсем не тот, кто ей нужен? Но тут же она снова залюбовалась густой светлой шевелюрой, аккуратной бородкой… Мистер Скотт такому парню в подметки не годится.

Роберт вскинул щит высоко над головой, и Салли восхитилась: до чего же он сильный! Запросто мог бы поднять и ее, оба ее запястья вместились бы ему в горсть.

— Сегодня снова сижу с дочкой Фрэн Хантер. Я тебе говорила. Ты как, придешь?

Заметив на лице Роберта секундное замешательство, Салли догадалась — он совсем забыл.