Всем сестрам по серьгам - Инна Туголукова

Шестаков мог бы ей, конечно, кое-что ответить насчет частоты визитов или, допустим, совести и материнской любви, но, поймав умоляющий Аленин взгляд, смолчал, сдержался.

— Ну что, Анька, — бодро сказал он, притягивая к себе готовую заплакать дочку, — поедем в «Детский мир» менять пальто?

— Поедем! — задохнулась от счастья Анька. — На машине? А голубые польты бывают?

— Нужно говорить «пальто», — поправил Андрей. — Разве тебя мама не научила? А пальто всякие бывают, даже серо-буро-малиновые.

— Не хочу серо-буро! — надулась Анька. — Хочу голубое! Я теперь только голубой цвет люблю, а розовый не люблю. Ненавижу!

— Это мы вчера пластинку слушали «Голубой щенок», — пояснила Алена, натягивая на дочку шубку. — Так что, боюсь, одним голубым пальто тебе не обойтись.

— А что же ей теперь, два пальто покупать? — удивился Сашенька.

— Ш-ш-ш! — приложила палец к губам Алена и заговорщицки ему подмигнула: — Боюсь, как бы она не потребовала еще и щенка!

— Живого?! — замер от восхищения Сашенька.

— Ну Бог с тобой! — сделала большие глаза Алена и прошептала одними губами, чтобы не услышала хитрая Анька: — Голубого…

— Слышишь, пап? — лукаво осведомился Сашенька, и Наталью передернуло от этого неожиданного обращения.

— Ничего, — успокоил его Андрей. — Нас голыми руками не возьмешь.

Закрыв за ними входную дверь, Алена поманила Мими в коридор и тихонько спросила:

— Погуляешь с Сашенькой часок?

— Я что, гувернантка?

— Мне с твоей мамой поговорить надо.

— Хватит уже называть ее моей мамой! — зашипела Мими. — Сколько можно повторять одно и то же?!

— Ладно, успокойся. Гулять пойдешь?

— Да уж конечно, пойду! С этой, что ли, сидеть буду…

— Тогда помоги, пожалуйста, ему одеться и отчаливайте. — Она вернулась в гостиную, где Наталья продолжала безучастно курить, и позвала: — Пойдем на кухню, у меня там рассольник доваривается.

Наталья лениво поднялась, затушила бычок в горшке с сансевьерой, двинулась следом. И Алена, обернувшись на пороге кухни, натолкнулась на ее недобрый пристальный взгляд.

— Выпьешь чаю, пока я обед приготовлю?

— Наливай. — Она с хрустом разломила баранку, кинула в рот кусочек и придвинула поближе вазочку с вареньем. — Тебе что, деньги нужны? Так у меня их нет. Напрасно губы раскатала.

— Мне ничего от тебя не нужно! — раздражилась Алена. — Я позвонила, потому что… Даже не знаю, как сказать. Ты только не волнуйся…

— А я и не волнуюсь, с чего ты взяла? — удивилась Наталья. — Давай говори, зачем звала, и хватит уже комедию разыгрывать.

— Понимаешь, я только тебе могу это сказать, никому другому…

— Ну так говори уже, в конце концов! Сколько можно?!

— Мне позвонил… наш отец…

— Кто?!

— Наш отец. Слава…

Наталья открыла рот, и кусочек баранки мягко плюхнулся в вазочку с вареньем.

— Ты чего, белены объелась? — почему-то шепотом спросила она.

— Ничего я не объелась!

— Давай рассказывай все по порядку!

— Он позвонил вечером, дети уже спали, я взяла трубку, а он говорит: «Здравствуй, дочка, это твой отец». А я, понимаешь, в последнее время очень много о нем думала. О них с мамой. Даже фотографию его на стенку поставила. И вдруг он словно материализовался из моих мыслей! Я чуть с ума не сошла, представляешь?

— Я тоже много о нем думаю в последнее время, — задумчиво сказала Наталья. — Именно о нем, а не о матери. А почему он тебе позвонил? — ревниво спросила она.

— Ну а кому же еще он мог позвонить? — удивилась Алена. — Телефон-то остался прежний, а твоего номера он не знает. Да он вообще ничего о нас не знает! Столько лет прошло!

— А что он сказал? Он из-за границы звонил? Про меня он спрашивал?

— Он ни о чем не спрашивал, даже о маме. Мы вообще почти не говорили. Он только сказал, что пока появиться не может, мол, это опасно, что попал в беду и срочно нужны деньги, хотя бы тысяч двадцать, он потом обязательно вернет, а за деньгами пришлет надежного человека. Вот, собственно, и все.

Наталья безучастно смотрела куда-то мимо нее.

— Таких денег у меня нет. Да и вообще никаких нет. И взять их не у кого. Он же, наверное, доллары имел в виду, а не рубли. У тебя, я думаю, тоже нет такой суммы. — Алена вопросительно посмотрела на сестру и, не дождавшись ответа, продолжила: — Но ведь мы не можем остаться безучастными к его судьбе. Это же наш отец. Когда он позвонил, я так растерялась, что ничего толком не сообразила, ну, ты понимаешь. А потом пришла в себя, все обдумала и вот что решила. Я хочу пригласить его сюда, к нам. Во всяком случае, он будет сыт и окружен родными людьми. А потом мы все вместе что-нибудь придумаем. Если же это опасно, он может жить в Ухтомской. Это ведь дом его родителей. А мы, станем помогать ему продуктами, одеждой. Но если и этот вариант окажется неприемлем, придется продать половину участка. Это же его законная доля. Но для этого требуется согласие всех прямых наследников, я узнавала. Единственная проблема в том, что это длительное дело, а деньги ему нужны уже сейчас, срочно. Вот я тебе и позвонила…

— Я всегда знала, что ты дура, но не думала, что процесс так запущен, — сквозь зубы процедила Наталья. — Даже если бы у меня были такие деньги, да не такие, а в сто раз большие, я все равно не дала бы ему ни копейки! — Она покраснела и уже почти кричала. — Кто он такой?! Где был все эти годы?! Что для нас сделал?! А теперь, смотрите-ка, радость какая! Здравствуй, Маша! Я Дубровский! Положи деньги в дупло и живи спокойно, пока мне опять не понадобится твоя помощь!

— Наташ, но ведь это наш отец! И он попал в беду…

— Вот дура! Ну и дура! С чего ты взяла, что это наш отец? Кому поверила? Он что, показал тебе результаты генетической экспертизы? Прошло двадцать два года! Ты вдумайся в эту цифру своей тупой башкой! А если завтра еще один проходимец назовется твоим отцом, ты его тоже у себя поселишь? Или деньги вручишь на блюдечке с голубой каемочкой?

— Но кто же может знать?.. Да нет! Ну что ты говоришь! Кто станет так подло шутить?!

— Ладно, хватит кудахтать! Когда он должен тебе перезвонить?

— Сегодня в два часа. — Она взглянула на кухонные ходики. — Уже скоро. Я думала, ты приедешь на неделе и мы все обсудим.

— На неделе я работаю. Меня в отличие от некоторых никто не содержит. В общем, так. Я сама с ним поговорю. Ответишь на звонок, а потом просто передашь мне трубку.

Это был крах еще одной мечты, еще одно предательство, насмешка судьбы. Не то чтобы она всерьез верила, что вдруг в ее жизни объявится отец, да не простой, а богатый и могущественный. Но тайна его загадочного исчезновения как бы не исключала такого же чудесного возврата, воскрешения из небытия. А вместо этого является какой-то нищий оборванец и собирается повесить на них свои проблемы, а взамен забрать то немногое, что еще осталось и что, кстати, можно обратить в реальные деньги — как она об этом раньше не подумала! — и наконец-то выбраться из болота!