Мы носим лица людей - Тори Ру

вещей, ураганом разбросанных по комнате, вытягиваю ноги, вдыхаю и закрываю глаза. Я шепчу, но постепенно мой голос набирает силу и улетает на невозможную высоту, и стекляшки настенного бра позвякивают в такт:

– Спроси у жизни строгой, какой идти дорогой?

Куда по свету белому отправиться с утра?

Иди за солнцем следом, хоть этот путь неведом,

Иди, мой друг, всегда иди дорогою добра!

Я кричу, и моя боль, мое отчаяние улетают вверх, в космос, за пределы вселенной – прямо в вечность, туда, где мы с Максом идем вдвоем по несбыточной светлой дороге и крепко держимся за руки.

– Я люблю тебя, мама! – выкрикиваю я и упрямо улыбаюсь. – Я люблю вас, ребята. Я люблю тебя, Макс! Я люблю и никогда не забуду тебя – ты один вечно будешь перед моими глазами!

Почти задохнувшись, я прихожу в себя, моргаю и вскрикиваю: на краю кровати сидит бледный отец, сверлит меня взглядом бесцветных покрасневших глаз и нервно вертит в пальцах клочок белой бумаги.

– Их еще продают?.. – начинает он без голоса, закашливается и прочищает горло, – кеды… Я в таких же когда-то гонял. Давно. В твоем возрасте.

Отец кажется мне галлюцинацией, порожденной нервным срывом, я не знаю, зачем он пришел, не понимаю, о чем он говорит.

– Дашка, слушай… – продолжает он. – В общем, дело такое… я хотел сказать: мы с Настей решили, что места в доме хватит всем, поэтому… учись здесь, шут с тобой. Твоя мама очень хотела, чтобы ты окончила обычную школу, так что – вперед…

Я не верю ни единому его слову, растерянность и сомнения разливаются по венам холодной водой, мной овладевает предобморочное оцепенение…

– Что? – спрашиваю шепотом, и отец встает с кровати.

– Оставайся здесь, делай, что хочешь. – Он бросает мне на колени мятый конверт и проводит ладонью по темному ежику. – Ты много всякого натворила, но умудрилась остаться человеком… Н-да… Кстати, я этому мальку хоккейную экипировку на обратный адрес отправил.

Папа выходит и плотно закрывает за собой дверь, а я тупо и долго разглядываю конверт: синие штемпели, адрес, накорябанный крупными буквами детской рукой… Шмыгаю, трясущимися пальцами извлекаю притаившееся в нем письмо и, проморгавшись от слез, читаю:

«Милая Даша, спасибо тебе и твоему папе, что я не умер. Макс рассказал мне про вас, дал ваш адрес. Я рад, а мама постоянно плачет и говорит вам спасибо. Еще я в первый раз в жизни летал на самолете. В больнице было интересно, но теперь я уже дома и осенью пойду в школу. А в следующем году я вернусь в хоккейную секцию. Когда я стану чемпионом мира, я всем про вас расскажу. Ваня».

Я смотрю на голубые занавесочки на окнах, книжки о любви, карту звездного неба на стене, и меня накрывает оглушающая тишина… И облегчение сметает на своем пути все дамбы – я начинаю реветь, всхлипываю, икаю, задыхаюсь, а мои плечи дрожат.

Все закончилось. Все хорошо…

Мы раскололи и его броню, и все закончилось хорошо…

Щипаю себя и хлопаю по щекам: это не сон. Черт возьми, это не сон…

Глава 54

Сегодня первое сентября, но, вместо того чтобы жеманничать с Мартой и Олей на торжественной линейке в родной школе, я сбежала оттуда, и только мои пыльные синие кеды сверкали резиновыми подошвами.

Битый час трясусь на ухабах в пригородном автобусе, следующем до старого рабочего района, и с ликованием рассматриваю грозные строения заброшенных заводов, серые бетонные заборы и просторные пустые поля, мелькающие за заляпанным экраном окна.

Девочка в коричневой школьной форме и белом кружевном фартуке, с огромными бантами в светлых волосах, до ужаса похожая на свою маму, на советскую школьницу, на Алису Селезневу из старого детского фильма, – это я. Улыбаюсь, и лицо рискует треснуть от огромного, словно солнце, счастья.

Выпрыгнув из автобуса почти на ходу, я, как угорелая, бегу к школе на отшибе, и нервы закручивают внутренности в тугие узлы. Спотыкаюсь на неровностях асфальта и почти падаю, но не сбавляю скорости до тех пор, пока под враждебные взгляды местных девочек пулей не влетаю во двор серой кирпичной постройки с огромными окнами в голубых трухлявых рамах.

У главного входа мельтешит разномастная толпа: заспанные первоклашки с букетами во весь их малый рост, волнующиеся мамы, старшеклассники с помятыми недовольными лицами…

Смотрю им под ноги в поисках начертанного мелом на асфальте обозначения «11 Б» и, узрев нужные цифры и букву, удовлетворенно выдыхаю и приземляюсь на ржавую загородку напротив. Со своего наблюдательного пункта я напрягаю зрение еще довольно долго… и вскакиваю, как от удара током, когда четыре парня в строгих костюмах показываются на дорожке у школьных ворот.

Четверо друзей: Ли, Ротен, Слава и Кома… а, точнее, Коля, Рома, Слава и Макс – самые красивые мальчики, самые преданные друзья, самые лучшие люди на всей земле – с букетами цветов направляются к своему классу.

Ни один из них не ожидает увидеть меня здесь – сейчас я должна быть в сотнях километров от этого места, в далеком, огромном и чужом городе.

Задыхаюсь от напряжения, счастья и предвкушения и быстрым шагом иду навстречу ребятам.

Но за долю секунды до того, как парень с длинной светлой челкой, похожий в темно-синем костюме на модель с обложки «Джи Кью», повернет в мою сторону свое прекрасное лицо, я останавливаюсь.

Замедляется время.

Из школьных колонок с шипением раздается песня про прекрасное далеко, и я вдруг воображаю себя той самой гостьей из будущего – смотрю на ребят, и сейчасмне действительно становится по силам увидеть будущее каждого из нас…

Через год мы все окончим одиннадцатый класс, а впереди нас ждут только великие дела.

Ли с Агнией поступят в медицинский институт и спасут впоследствии немало жизней. Ротен, как и мечтал, станет студентом физмата, окончит его с красным дипломом и посвятит себя науке. Он будет счастлив с моей подругой