Тайна сабаев - Владимир Шмельков

– Сабаи! Сабаи! – выкрикивал один из охотников и указывал своим сородичам рукой на то место, где находился хищник. Возможно, в свете огня все они теперь видели светящиеся звериные глаза. Преследователи замерли на своих позициях. Ллой негромко крикнул ночным стрилом, и вскоре около него показалась в темноте едва видимая ему голова Локо. Бесшумно Ллой придвинулся к нему и что-то прошептал в самое ухо зверю. Охота на гуабонгов мало чем отличалась от охоты на животных, и сабаи знали, как вести себя в подобных случаях, им нужна была только команда. И Ллой такую команду дал. Через какое-то время в противоположной от него стороне послышалось грозное рычание сразу нескольких зверей. Всё внимание гуабонгов было теперь направлено именно в ту сторону, и это дало Ллою шанс подкрасться к врагу незамеченным с тыла. Он встал во весь рост, крепко сжал в руках оружие и оскалился. Каждый осторожный шаг приближал его к похитителям принадлежавшей ему вары и обри. Широкую волосатую спину одного из гуабонгов не узнать было нельзя. Стоял к Ллою спиной и размахивал вмести с остальными перед собой оружием, запугивая сабаев, ни кто иной, как Оун. Рычание самопроизвольно вырвалось изо рта Ллоя, и этот гуабонг его услышал. Он резко повернулся и увидел в свете костра знакомое лицо одного из юбуров, давно пропавшего. Только теперь видом своим тот ничем не отличался от любого взрослого гунга и даже внешне был сильнее некоторых из них. Как он здесь оказался, и что ему было нужно? – пытался понять Оун. Он даже вспомнил имя юбура – Ллой, так, кажется, его звали. Враг он или друг? Однако ответом на все вопросы был злобный оскал зубов, после которого последовал резкий бросок юбура вперёд. Дубина его взметнулась в воздух и начала опускаться, целясь в голову Оуну. Тот успел оценить навыки боя, которыми теперь обладал юбур – его бывший сородич. Оун тоже был опытным охотником и воином, и жизнь научила его отражать чужие атаки. На полпути к голове гунга его собственная дубина встретилась с дубиной нападавшего, и удар был отражён. Однако опытный гунг оценил его силу. Одновременно с отражением удара другая рука с зажатым в ней патругом сделала мах в сторону, и на груди Ллоя остался глубокий порез, но охваченный яростью тот даже не заметил раны. В его руке зажат был патруг острее и много длиннее, чем у Оуна, и тот оценил его боевые качества, когда теперь уже его собственное плечо было распорото чуть ли не до кости. Оун яростно зарычал и бросился с остервенением на своего врага, но тот не уступал ему в силе и ловкости. Единственное, что дало гунгу временное преимущество, это то, что Ллой на какое-то время отвлёкся, услышав из кустов голос Улы, звавшей его. Ценой тому был ещё один глубокий порез на груди. Затем он услышал голосок Нъяма, и радость охватила грубое сердце гуабонга. Оба близких и дорогих ему апшелока живы! Осознание этого удвоило силы. За спиной Оуна его сородичи вовсю отбивались от целой стаи сабаев и не могли придти к нему на помощь. Один из щенков Локо в пылу атаки даже умудрился проскочить между отбивавшимися гуабонгами и ухватить клыками за бедро того из них, что дрался с хозяином. Его острые молодые зубы вырвали бы хороший кусок мяса из ноги Оуна, но Оун не был бы тем, кто он есть, если б позволил зверю сотворить с собой такое. Его тяжёлая дубина с размаху врезалась в бок сабаю, сломав тому рёбра и превратив в кашу внутренности. Со зверем было покончено, и на какой-то миг гуабонг почувствовал своё превосходство над хищником, но сразу за этим последовал сильнейший удар в его собственное темя, во время которого послышался хруст костей и лязг зубов. Сильное тело Оуна рухнуло к ногам Ллоя. Трое ещё остававшихся в живых гуабонгов не в состоянии были даже повернуться в его сторону – стая сабаев лишала их такой возможности. И это стоило всем троим жизни. Клыки хищников, острый патруг и дубина Ллоя докончили дело. Вот теперь, когда враги были мёртвы, а Ула и Нъям – в безопасности, хозяин сабаев дал тем возможность насладиться своей победой – четыре мёртвых тела могли вполне накормить всю стаю. Но прежде чем отдать гуабонгов на растерзание, Ллой обезглавил труп Оуна и вырезал из его груди сердце. Он с наслаждением какое-то время подержал за волосы голову ненавистного ему врага, продолжая время от времени скалиться, после чего подошёл к кустам, где в стороне от костра лежали опутанные полосами коры липкого дерева его вара и его обри. Ллой разрезал путы и обнял своих. После взаимных ласк голову врага он протянул Нъяму, которому в будущем предстояло стать воином и охотником, и игрушка такого рода должна была пойти ему на пользу. Ула с умилением глядела на своего обри, вертящего в не по-возрасту сильных руках окровавленную голову одного из похитителей. Все трое так и просидели в кустах, пока сабаи не насытились телами гуабонгов, а один кусок поджаренного теми до схватки мяса утолил голод его элои и малыша Нъяма. Сердце Оуна Ллой нанизал на прут и поджарил на огне, после чего съел его с удовольствием. Хотя он не любил плоть двуногих, но всё же верил, что съеденное сердце врага передаст ему его силу. Ула рассказала, что во время сбора съестного в лесу, Нъям незаметно для неё, увлечённый охотой на блюму, убежал вглубь леса. Хватившись его, она бросилась на поиски и вскоре догнала, но была сбита неожиданным ударом по голове, после чего очнулась уже на плече того самого гуабонга, голова которого стала игрушкой их обри. Ула приложила ладонь бакара к своему затылку, и тот почувствовал мокрую от крови рану. Ллой сам истекал кровью, что сочилась из глубоких порезов на его груди, но не обращал на это внимания. Кровь когда-то сама должна остановиться, и суетиться вокруг такой мелочи не стоило. Насытившиеся сабаи теперь окружили мёртвое тело одного из своих. Ллой с Улой тоже встали рядом с ними. Локо и Джу обнюхивали и облизывали своего погибшего обри и, наверное, так прощались с ним. Остальные щенки поскуливали, инстинктивно страшась смерти своего собрата, их головы были опущены, а уши прижаты. Ллой присел на корточки и погладил шкуру погибшего в схватке за близких ему апшелоков сабая. Он помолчал немного, потом встал. Его обри Нъям играл в стороне с головой Оуна и не обращал на ритуал прощания никакого внимания. Ллой подумал, что на месте мёртвого сабая мог сейчас лежать Нъям, и от такой страшной мысли тело его содрогнулось.

Возвращаться в пастою в темноте не имело смысла, тем более что скоро должен был наступить рассвет. Правильнее было подождать его у костра, который развели убитые гуабонги. На том и порешили. Когда от первых лучей Ярка засветились верхушки деревьев, Ллой дал команду своим отправляться в обратный путь. Прежде он бережно закрыл ветками мёртвое тело сабая. Ула выглядела очень уставшей, и нести на руках Нъяма, да ещё его игрушку ей было тяжело – Ллой это заметил. Он передал элои патруг, а своего обри посадил на плечо, от чего тот был в восторге, боевая же дубина оставалась в его могучей руке. Мёртвая голова покоилась на коленях малыша. Путь назад был знаком гуабонгу – он, как и любой представитель его племени, как и каждый апшелок, прекрасно ориентировался в лесу. Сытые сабаи весело бежали рядом. Они уже забыли о потере своего сородича. Когда Ярк стоял в зените, острый слух Ллоя впереди засёк какое-то движение. Он спустил Нъяма на землю и отстранил его и Улу себе за спину, при этом патруг опять перекочевал в его ладонь. Поднятая вверх рука говорила всем, кто с ним, и сабаям тоже, чтобы затихли. А звери и так уже насторожились. Неожиданно Локо и Джу резко рванулись вперёд и скрылись в кустарнике, за ними все их обри. Ллой медленно двинулся к толстому стволу дерева и поманил за собой свою вару. Укрытие позволяло им всем троим остаться незамеченными для тех, кто впереди. Шорох усиливался, однако рычания сабаев слышно не было. Гуабонг расправил плечи, приподнял до их уровня дубину с патругом, и приготовился защищать свою хлою от того, кто бы там ни был впереди. Ула прижала к бедру Нъяма и прикрыла ему рот ладонью. Кто-то пока невидимый приближался, и был он явно не один. Челюсти Ллоя сжались, и мышцы напряглись. Он в очередной раз выглянул из-за дерева, и первым, кого он увидел, был Локо. Сабай выскочил из кустарника и бросился к нему, за ним Джу и следом весь выводок. Поведение зверей было странным, и на какое-то время сбило гуабонга с толку. Всё прояснилось, когда из листвы показалась голова Эйка. Гур бросил взгляд на сабаев у дерева. Он сразу заметил выглядывавшего из– за ствола Ллоя, от чего его заросшее лицо расплылось в улыбке. Ллой глубоко вздохнул и снял с себя напряжение. За Эйком следом показались ещё гуры, и среди них Холдон с Мбиром. Все они были рады увидеть гуабонга живым, хотя и с глубокими ранами на груди. Когда же из-за дерева показалась Ула со своим обри, все они начали выкрикивать хвалу Маре. Мбир присел и расставил в стороны руки, а Нъям со своим трофеем бросился к нему в объятья. Потискав малыша, старый охотник взял из его рук за волосы голову Оуна и рассмотрел её внимательно, потом высоко поднял над собой.