Лето в Андалусии - Люси Колман

– Почему ты решила ехать только к победителю, почему бы не посетить их всех в серии интервью? Каждый из них – действующий шеф-повар, я прав? – выдвигает идею Томас, его энтузиазм растет с каждой секундой.

– Если судить по их биографиям, так оно и есть.

Это не похоже на Томаса, поскольку он, кажется, полностью игнорирует связанные с идеей затраты. С другой стороны, это будет еще одно видео из первых рук для наших читателей, которые будут следить за Риком, когда он посетит участников. Рик такой фотогеничный, к тому же у нас есть все эти замечательные места для съемок и целый ряд различных блюд… это может быть грандиозно.

– Ладно. Мне нравится. Мне это действительно нравится. Слава богу, хоть кто-то может мыслить нестандартно и предложить что-то новое.

– Тогда тебе должна была понравиться моя фотография вспыхнувшего гриля, – отвечаю я.

Он от души разражается смехом.

– Лейни, только ты могла выкинуть что-то подобное. Девочка, в тебе так много от твоего отца.

Теперь я знаю, что он изрядно пьян, потому что на трезвую голову Томас никогда бы мне этого не сказал. Никто в этом бизнесе никогда не говорит со мной о моем отце.

– Ладно, мне пора, уже принесли вино.

– Надеюсь, это дешевая бутылка, если мы за нее платим, – бормочет он и отключается.

Возвращается Мейбл и протягивает мне бутылку вина, чтобы я могла рассмотреть этикетку. Я киваю, и она поднимает руку, как бы спрашивая, ломать печать или нет, поскольку Рика все еще здесь нет. Я пододвигаю через стол свой бокал, и она наливает немного вина для дегустации. Все в порядке, и пока она наполняет мой бокал, через двор спешит Рик.

– Прости за то, что опоздал. Держу пари, ты умираешь с голоду.

– Ничего страшного. Я только что разговаривала по телефону с Томасом. Но не могли бы мы сделать заказ прямо сейчас, поскольку Мэйбл, похоже, очень хочет, чтобы мы разобрались! – Она чем-то смущена, и, опустив взгляд на меню, я понимаю, что она дала мне его на испанском, а не на английском. – Почему бы тебе не выбрать за нас обоих, Рик? – предлагаю я, и он выпаливает цепочку слов, которые, очевидно, что-то значат для него, но для меня оказываются полной неожиданностью.

Как только Мэйбл отходит, он наклоняется ко мне:

– Блюдо – филе морского окуня с кремом из лобстера.

– О-о, звучит заманчиво. Отличный выбор.

– Немного поздновато для делового звонка, – замечает Рик, наливая себе вина. – Надеюсь, Томас доволен тем, что ты сдала.

– Да, похоже, что так.

– Тогда это достойно тоста, – говорит он, поднимая свой бокал. – Выпьем за любезных главных редакторов и финансовых партнеров.

Мы осторожно чокаемся бокалами, и я с любопытством смотрю на него.

– Ты говорил с Кэти?

– Да. Потому и опоздал. Я позвонил ей по видеосвязи, потому что сообщать плохие новости легче, когда ты, по крайней мере, можешь видеть, как реагирует собеседник. И я думаю, это был правильный способ, потому что в конце концов она со мной согласилась.

Я смотрю на него, надеясь, что он продолжит.

– Ее первоначальная реакция, как бы это сказать… была… громкой.

Мысленно я вижу ее лицо и то, как оно искажается, когда она недовольна.

– Но когда я объяснил, что чересчур распыляться сейчас может быть вредно для «Алеатори», она поняла мою точку зрения. Все предполагают, что в этом году на церемонии награждения мы получим звезду, но я стремлюсь к большему и не могу расслабляться. Я попросил ее отложить свои планы по открытию второго ресторана еще на год.

– И она согласилась?

– Она не возражала.

Я делаю большой глоток вина. Речь идет о той самой Кэти Кларксон. Она живет своей жизнью в головокружительном темпе, и если бы она была моим деловым партнером, я бы хотела, чтобы это было зафиксировано в письменном виде. Но у них иные отношения, и я должна постоянно напоминать себе об этом, потому что это все меняет.

– В любом случае хватит обо мне. Значит, Томас считает, что он получает то, за что заплатил?

Я чуть не поперхнулась вином.

– Сомневаюсь, что он когда-нибудь в этом признается, но ему понравилась идея рассказать о победителе и, возможно, о некоторых других конкурсантах в серии статей.

– Что ж, это хороший знак. Он, должно быть, скучает по тебе, раз звонит так поздно.

– Думаю, да, и это одновременно благословение и проклятие. По крайней мере, если я незаменима, я доказываю свою состоятельность.

К нам подходит Розалия, и я в нетерпеливом ожидании откидываюсь на спинку стула, пока она расставляет перед нами тарелки.

– Maravilloso [46], – говорю я, и Розалия слегка кивает в ответ. – Подача, достойная блюда от Рика Оливера!

Она уходит с самой широкой улыбкой, так что, возможно, на этот раз мой комплимент не пропал при переводе.

– А ты бы сделал как-нибудь по-другому? – рассеянно спрашиваю я Рика, опуская взгляд на еду. – Что это за соус на краю тарелки?

Рыба лежит в центре большой тарелки с широкими краями, а на ней изображен цветок, состоящий из изогнутого контура длинного стебля, нескольких крошечных листочков и тонкого ломтика моркови, нарезанного в виде цветочной головки.

Рик берет вилку, подцепляет немного на зубцы, чтобы попробовать.

– Я думаю, что украшений сбоку тарелки многовато, но это редуцированный соус [47] на основе лимона и лайма. Хорошо, но в нем нет особой необходимости. Рыба отлично прожарена, все еще слегка полупрозрачная, а соус из лобстера нанесен очень аккуратно. В некоторых ресторанах рыбу макают в соус, но мне нравится, как ее сбрызгивают, а оставшуюся часть подают в маленьком кувшинчике. Блюдо из риса с дикими травами – идеальный выбор, а добавление картофеля с травами станет приятным сюрпризом. Либо и то и другое. Эта идея мне подходит. В любом случае доказательство – в еде. Приступим.

Все, что Рик слышит от меня, – это «о-о-о», «вкуснятина» и «м-м-м» в разные моменты, пока я ем.

– Я так рад, что ты не судишь соревнования, – комментирует он. – Тебя могут посадить за то, что ты издаешь подобные звуки на публике.

Я знаю, что он просто шутит, и это заставляет меня смеяться. После разговора с Кэти он явно настроен игриво, и теперь, когда большая тревога, кажется, спала с его плеч, он стал совсем другим человеком. Я понимаю, что тоже перестала волноваться. Из Ле Кротуа мне пока никто не звонил, и я расцениваю это как хороший знак. Если бы только этот вечер мог длиться вечно, размышляю я, какой замечательной была бы