Я тебя искал. Я тебя нашла - Наталья Литтера

– Как это нет! – возмутился Ваня. – Но играть не получится, факт. Зато я стихи пишу.

Если бы он сказал, что летал в космос, – она бы восхитилась меньше. Стихи Яна очень любила.

– Почитаешь? – выпалила она не задумываясь. И даже за руку его схватила – но тут же отняла. Но смотрела с надеждой, умоляюще. Ну почитай, пожалуйста, почитай…

И он почитал.

Ты снишься мне, ты – тайна в тайне,

Твой взгляд, твой смех, твоя улыбка.

И наша встреча – неслучайна,

И наша встреча все ж ошибка.

Ты снишься мне дождем осенним,

Ты снишься мне листами клена,

Ты снишься как осколок лета,

Как эхо кружевного звона.

Яна слышала только отдельные слова. Она упивалась звуком голоса, произносящего рифмованные строки, и тем, каким стал Ванин взгляд. Он читал и видел что-то свое. Точнее, кого-то… особенного.

Ты снишься мне дождем осенним. Когда они встретились, накрапывал дождик. Неужели…

Кажется, румянец покрыл ее всю! Но Яне удалось произнести слова:

– Это… собирательный образ?

– Нет, – вздохнул Ваня. – Это посвящено одной женщине. Очень необыкновенной.

Сначала она услышала – «необыкновенной». И только потом – «женщине».

Женщине. Так про Яну не скажет никто. Ей до сих пор спиртное не продают без паспорта. Она не женщина, совершенно точно. А значит – не ей.

Яна встала резко. Крышка на чайнике тоненько звякнула.

– Она, наверное, и правда необыкновенная. – Голос слушался… да никак не слушался. Пришлось прокашляться. – Мне пора. Надо пришить… ухо.

И зашить себе рот заодно. Чтобы не нести всякую ничем не обоснованную чушь.

– Эй, ты куда? – Ваня переводил взгляд от тарелки с недоеденными блинчиками на нее, потом на чайник. – Давай еще посидим, не торопись.

Да пропади они пропадом, блины эти!

– Нет, мне надо идти. Пока.

Уже в спину нагнал вопрос:

– А телефон? Номер… оставить…

В зеркале, мимо которого она проходила, отразилось совершенно бледное лицо без следов румянца. Яна подняла коту лапу и загнула ему все пальцы, кроме одного, среднего. И прибавила шагу.

* * *

Жизнь у Вани шла наперекосяк. И как ее выправлять – он не знал. С институтом не ладилось, пошла пора контрольных, не успеваешь воздуха глотнуть после одной, как тут же дают следующую. Вот с чем дела шли отлично, так это с маркетингом и управлением персоналом. Маркетинг – сплошное творчество, а управление персоналом – так у Вани же своя группа музыкальная, там сплошное управление. И если бы все обучение состояло из таких предметов, было бы ему счастье. Но нет. Национальная экономика, экономика предприятия, финансовая математика, бухгалтерский учет. И везде задачи, задачи, задачи… Сплошная абракадабра. Можно забить на все и поехать в ночной клуб, оторваться под музыку, познакомиться с девчонками, в общем, отдохнуть. Так ведь тоже не получалось!

Ваня поймал себя на том, что в клуб не хочет, потому что будет скучать. Вот когда ему там было скучно? Никогда! Так что же сейчас?

А сейчас все мечталось о далекой недоступной женщине. Которая мало того, что не впечатлена Ваней, мало того, что замужем, так еще и является матерью друга. Может, даже лучшего друга.

В итоге сидишь, как дурак, дома, перебираешь струны, и откуда-то сами по себе рождаются строчки

Ты снишься мне, ты – тайна в тайне,

Твой взгляд, твой смех, твоя улыбка…

Если бы кто-нибудь год назад сказал Ване, что он вместо идейных роковых стихов начнет сочинять лирику, – не поверил бы. Где Ваня и где лирика. Но вот ведь…

И, главное, к другу так просто теперь не завалишься. У него занято. У него личная жизнь. К Илье с расспросами Ваня не лез, ему Тани хватало. По ее глазам и поздним приходам домой все сразу становилось ясно. Оставалось только вздыхать. Родная сестра увела друга.

В общем, не ладилось ничего.

И Яна сегодня обиделась. Чего обиделась – непонятно. Так хорошо сидели, болтали, чай с блинами пили. Она вообще забавная – эта девчонка. И кот у нее что надо. Суок вон играть собралась. Это все Ваня понимал, отлично понимал, как родственная душа родственную душу. Только она вдруг встала и ушла.

Короче, жизнь летела под откос, а как все исправить, Ваня не знал.

Танька вернулась поздно. Тихо пробралась в свою комнату, что-то там мурлыкала по телефону, все никак не могла наговориться с умником своим. Да о чем с ним говорить? Он же… он же только умничать и умеет. Дождавшись окончания мурлыканья, Ваня постучал в дверь.

– Входи.

Таня была уже в домашнем, довольная и улыбчивая. По ее виду подумаешь, что умник просто гигант секса, не меньше.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – поинтересовалась она.

– Нормально, а что? – хмуро ответил Ваня.

– Ну просто выглядишь…

– Нормально я выгляжу. Вот ты мне скажи. Представь, ты сидишь с парнем в кафе, вы болтаете, пьете чай с блинами, смеетесь, потом ты просишь его прочитать стихотворение. Он читает, и ты после этого уходишь. Причем так, будто тебя оскорбили. Это как?

– Какое стихотворение?

– Ты снишься мне дождем осенним,

Ты снишься мне листами клена,

Ты снишься как осколок лета,

Как эхо кружевного звона.

Красиво же?

– Красиво, – подтвердила Таня. – Скажи, а ты это стихотворение ей посвятил?

– Нет, это я… в общем, не ей.

– А-а-а, – протянула она. – И еще удивляешься.

– Да это, может, вообще лучшее мое стихотворение!

– Стихотворение, может, и лучшее, а ты Ванька – балбес. Кто же одной девушке читает стихи, посвященные другой? Я бы на месте той девчонки тебя после этого вообще из списков вычеркнула.

И Ваня крепко задумался. Думал он об этом три дня, а на четвертый решил сочинить для Яны песню. Где девушку найти, он знал, как исполнить – способ найдет. Заканчивать едва начавшееся знакомство не хотелось. Яна ему нравилась. И мама умника нравилась тоже. И вообще, Ваня понял, что запутался. Ему нравились обе, и совсем не так, как все девушки до этого!

С песней для Яны дела продвигались туго. То мелодия не получалась, то слова не находились. Муки творчества во всей красе. А тут, как назло, новая контрольная. И Ваня понял, что не справится. И что личная жизнь Ильи – это, конечно, святое, но бывают такие моменты, когда ей можно пожертвовать. Во имя дружбы.

В общем, Ваня поехал в гости.

Хозяин квартиры долго не подходил