100 великих кладов - Николай Непомнящий

О сокровищах фрегата вспомнили лишь спустя два десятилетия. В 1821 году король Нидерландов Вильгельм I выдал жителям острова Тершеллинг концессию на право заниматься поисками и подъёмом золота «Лютина», оставляя себе половину найденного. Спустя два года эта концессия была переуступлена английскому королю Георгу, который в дальнейшем передал её «Ллойду». С этого времени поисками клада занимались англичане. За пять лет, с 1855 по 1861 год, они подняли с борта «Лютина» около 40 тысяч фунтов стерлингов. В 1859 году, помимо золотых монет и слитков, был найден судовой колокол «Лютина». В 1896 году его подвесили в центральном зале «Ллойда», и с тех пор родилась традиция: каждому важному сообщению здесь предшествует удар колокола, снятого с затонувшего фрегата.

До начала XX века было предпринято несколько попыток найти золото «Лютина». Создавались акционерные общества, организовывались экспедиции, тратились огромные состояния. Иногда после месяцев упорного труда поисковикам удавалось откопать уже совсем развалившийся корпус фрегата, но в течение нескольких часов его снова заносило песком. В 1895 году англичане даже попытались возвести стену «Лютина», которая препятствовала бы заносам. Для этого на дно было уложено более семи тысяч мешков с песком весом по сто пятьдесят килограммов каждый. Но и это не помогло. За полвека поисков с затонувшего корабля удалось поднять всего тысячу фунтов стерлингов.

В мае 1911 года на месте гибели «Лютина» работала экспедиция английского капитана Гарднера. В её распоряжении имелось специально оборудованное судно «Лайонс», на борту которого были установлены мощные насосы. С их помощью под двенадцатиметровым слоем песка был обнаружен остов «Лютина». К концу лета корпус фрегата был полностью освобождён из плена наносов, и водолазы обнаружили, что пороховой погреб, где хранилось золото, от времени разрушился. Сотни железных ядер, спаянных ржавчиной, образовали толстую корку. Это был огромный сейф, созданный природой. Капитану Гарднеру удалось взорвать образовавшуюся броню. Но наступившие осенние штормы заставили экспедицию прекратить работу. За зиму «Лютин» снова занесло песком. На возобновление работ денег у капитана Гарднера не было. Всего им было поднято несколько золотых и серебряных монет.

В дальнейшем ещё не раз предпринимались попытки достать золото со злополучного фрегата, однако ни одна из них не увенчалась успехом. И лишь поднятый с него колокол, который висит в штаб-квартире компании «Ллойд» в Лондоне, напоминает о том, что сокровища «Лютина» по-прежнему ждут своего часа.

Операция «Эдинбург»

28 апреля 1942 года из Мурманска на запад отправился конвой QP-11: тринадцать транспортов под охраной шести эсминцев, четырёх сторожевиков и тральщика. Возглавлял конвой британский крейсер «Эдинбург», на котором держал флаг контр-адмирал Бонхем-Картер. Первый день плавания прошёл спокойно, но с утра 29 апреля над кораблями появились вражеские авиаразведчики. Немецкое командование бросило на перехват конвоя несколько подводных лодок с приказом в первую очередь выбить корабли эскорта, обладавшие сильным зенитным вооружением. После этого на беззащитные транспорты должны были обрушиться самолёты-торпедоносцы.

Одна из субмарин — U-456 — обнаружила «Эдинбург» 30 апреля. В 16 ч 18 мин корпус крейсера содрогнулся от сильного взрыва по правому борту под кормовой башней. Спустя несколько секунд второй столб воды и дыма поднялся над кормой. Это попадание торпеды решило судьбу «Эдинбурга» — он лишился двух винтов, руля и мог передвигаться только со скоростью 3,5 узла, с трудом управляясь машинами. Бонхем-Картер решил вернуться в Мурманск, вызвав на помощь эсминцы «Форсайт» и «Форстер».

За 30 часов, миновавшие после встречи с U-456, небольшой отряд британских кораблей прошёл всего 60 миль. Утром 2 мая, когда он находился в 185 милях от Кольского полуострова, сигнальщики заметили в дымке на горизонте три низких силуэта. Это были немецкие эсминцы. Завязался бой. Развернувшись носом к противнику, «Эдинбург» успел огнём носовых башен потопить эсминец «Z-7», но при этом сам получил торпеду — и опять под кормовую башню, только в левый борт. Другая немецкая торпеда попала в «Форстер», на время потерявший ход. Остановился и «Форсайт», в машинном отделении которого разорвался крупнокалиберный снаряд.

Идти своим ходом крейсер уже не мог. Больше того: его корпус начал разламываться. К вечеру на место боя из Мурманска пришли четыре английских тральщика, но и они, и оба сильно повреждённых эсминца не могли помочь крейсеру. Адмирал Бонхем-Картер прекрасно знал, что в портах оккупированной гитлеровцами Норвегии стоит фашистская эскадра, которой ничего не стоит захватить «Эдинбург». Между тем на борту крейсера находилось несколько тонн советского золота — плата за военные поставки союзников. И адмирал принял единственно верное в этой обстановке решение — 800 моряков перешли с крейсера на эсминцы и тральщики, после чего «Форсайт» и «Форстер» выпустили в обречённый корабль по торпеде. Через несколько минут «Эдинбург» затонул…

О «золотом крейсере» вспомнили вскоре после войны, когда несколько судоподъёмных компаний, в том числе норвежская, изъявили готовность извлечь драгоценный груз. Ситуация изменилась лишь в 1965 году, когда «Эдинбургом» занялся водолазный специалист К. Джессоп. По архивным материалам он установил точные координаты последнего боя «Эдинбурга», выяснил, где лежали слитки. В мае 1981 года в Баренцево море вышло судно, обычно обслуживающее буровые установки в открытом море. На сей раз оно буксировало подводный аппарат, оснащённый широкополосным гидролокатором, который «прочёсывал» морское дно на 500 м по сторонам от излучателя. После того как прибор обнаружил объект, по размерам напоминающий крейсер, другой локатор узконаправленного действия обрисовал его очертания, затем под воду спустили телевизионную установку и сняли видеофильм. На его кадрах отчётливо виднелись корпус военного корабля, лежащего на правом борту, огромные пробоины. По спасательному боту, применявшемуся на крейсерах типа «Белфаст», и характерной форме надстройки англичане сделали вывод, что «Эдинбург» найден.

На смену первому судну пришёл «Стефанитурм», также обслуживающий морские нефтепромыслы. Достигнув заданной точки, моряки поставили вокруг крейсера три акустических буя-ответчика. Их сигналы вместе с информацией о силе и направлении ветра и волн поступали в бортовой компьютер, а тот автоматически включал разом или поодиночке два гребных винта, подруливающее устройство и три выдвижные поворотные рулевые колонки так, что судно удерживалось на месте либо по просьбе водолазов смещалось на метр (и даже меньше) в сторону.

Под водой работали профессионалы-водолазы. Их было 12 — англичане, австралийцы и новозеландцы. За неделю до начала операции их поместили в барокамеры. Долгие часы давление в камерах поднималось до 22 атмосфер, а воздух заменялся гелиевой смесью, которой подводники дышат на больших глубинах. Когда же «Стефанитурм» зафиксировался над крейсером, водолазы через шлюз перебрались в водолазный колокол, который через сквозную шахту опустили деррик-краном на 270-метровую глубину.

Медленно опускался колокол в мир безмолвия. Каждая пара водолазов, отработав на дне 4 часа, поднималась на судно и переходила в барокамеру, а её место занимала очередная смена. Джессоп знал, что слитки лежат в погребе боезапаса зенитной артиллерии, под носовой надстройкой. Сначала туда хотели проникнуть через пролом, возникший в борту после взрыва торпеды, но выяснилось, что сделать это невозможно — на пути водолазов встало хаотическое нагромождение искорёженного металла. Поэтому пришлось прорубить лаз в 16-мм обшивке под броневым поясом.

Оказавшись в погребе, подводники увидели прогнутую палубу, куски арматуры, обломки снарядных ящиков, тросы, снаряды, патроны, и всё это покрывала вязкая смесь мазута с илом. Водолазам пришлось поодиночке, подсвечивая переноской, резать и выносить куски металла, отсасывать ил, извлекать неразорвавшиеся снаряды. И всё это на огромной глубине, под большим давлением, почти в полном мраке. Только 16 сентября австралиец Д. Росси передал на поверхность первый слиток золота. Потом их было поднято ещё 430 — каждый весом от 11 до 13 кг…

С грузом золота на борту судно отправилось в Мурманск, где его ждали советские и британские представители. После того как Джессоп и его команда получила причитающееся им вознаграждение, слитки разделили между СССР и Англией в пропорции 3:1 — таковы были доли страховки за золотой груз, выплаченные обеими странами в 1942 году. Участники экспедиции намеревались в следующем сезоне продолжить поиски, но в реальности им удалось вернуться у месту гибели «Эдинбурга» лишь спустя пять лет. По новому советско-английскому соглашению право ведения глубоководных работ было передано английской фирме «Вартон Уильямс», которая участвовала в качестве фирмы-партнёра в предыдущей экспедиции.