Телепорт.ru - Максим Владимов

они всех своих одарённых в кучу, открыли окно для отвлекающей группировки, потом, в спешке, основное — для эвакуации. А в него не идёт никто! Потому что наши им голову поднять не дают. Тут уроды задёргались, начали войска в портал пихать, а ты сообразил им подарочек прислать. Ответный. У них, конечно, там всё было по уму — не бетонный дот, как ты опасался, но не намного хуже, какое-то мобильное броневое заграждение. Но и их возможности тоже не беспредельны — когда акция стала затягиваться, поддерживающим портал одарённым тоже пришлось из-за брони своей вылезти и подойти к окну вплотную. Там-то их взрывом и накрыло, почти всех.

— А кто тогда последнее окно открывал, к ангару? — перебил я.

— Я ж говорю — “почти”. Один, самый сильный, был только ранен. Но очень, очень расстроен! Мы ему, можно сказать, в душу плюнули своим тротилом! Не захотели покорно на заклание идти, сопротивляться посмели! Ну и вот — перевёл он дух, перевязался, вояки их подтянули какие-никакие резервы, и здрассте-пожалуйста, получите ещё одно окошко, прям в ангар.

— Силён был мужик, — скрепя сердце, признал я.

Генерал покивал, поджав губы.

— Что есть, то есть. Точнее — что было! Здоровье, “подорванное”, хе-хе, не сдюжило бодания с вашими объединёнными силами! До госпиталя даже не довезли, как агентура доложила. Так что, теперь у них в работе полдесятка салаг сопливых, и ни о каких силовых акциях в нашу сторону пока не может быть и речи.

Я состроил максимально самодовольную рожу и шутовски погладил себя по груди.

— Вот-вот, — Ивлев ткнул в мою сторону пальцем, — как-то примерно так. И вот мы плавно подошли к пониманию того, кого за что наградили. Высшие награды получили те, кто внёс максимальный вклад в уничтожение критически опасного противника. Личный. С риском для собственной жизни. Кто закрывал “окна” в непосредственном противостоянии или управлял робоминой собственного инициативного изготовления — те Герои. А кто помогал, ручки крутил на аппаратуре, или стрелял из укрытия — тем ордена. Понятно теперь?

Я покивал. Да, понятно. Всё понятно. Только…

— А Жоре почему другой орден?

Ивлев глянул этак с жалостью, но потом снизошёл:

— Ну так он ведь военнослужащий у нас. По документам. Надо бы озаботиться вопросом, кстати… и лучше всего - тебе.

Опустив пока разбирательство с вопросом, как именно “озаботиться”, и почему именно мне, я задал последний вопрос из воображаемого списка:

— А почему болтать нельзя? Не то, чтоб я прям очень хотел, просто интересно.

— Чтоб противнику информации не подкидывать. Они, конечно, и так знают немало, наверняка… но всё же. Чем меньше — тем лучше! Вы все под ударом, потому как замены вам нет. Особенно — тебе и Либанову. Это, кстати, стало одной из причин, почему так легко согласовали переход Мордина на вольные хлеба — надо ваш коллектив множить и резервировать. Почкованием, если по-другому не получается. И тебя прошу, по-товарищески: займись резервом! Возьми хоть каких-то людей в работу по своей линии, есть же в Биоцентре молодёжь? Вон как с Георгием хорошо получилось — нет, скажешь?

— Хорошо, — согласился я, хоть и думал в этот момент совсем о другом.

— Вот и замечательно, — по-своему понял меня Ивлев. — Ну что, всё? Пойдём тогда? Гляну хоть одним глазком на взаимодействие родов войск, так сказать…

Глава 15

Есть такая русская поговорка: хочешь насмешить бога — подай ему на ознакомление план мероприятий. Вот как-то так у нас и получилось: совместные с “новыми коломенскими” тесты, на которые по плану отводилось полдня, затянулись аж на неделю с лишком. Больше того, своим экспромтом награждательным Ивлев тот самый, плановый, день уничтожил примерно полностью, да и следующему тоже досталось.

Нет, мы честно попытались! Но абсолютно вся банда думала о чём угодно, только не о работе. Помучились пару часов, да и разбежались, в пять сек договорившись приступить по-настоящему завтра. Благо, генерал к тому времени уехал, а кроме него желающих возражать не нашлось.

Что делали до конца дня, думаю, вполне очевидно: отметили от души! Для большинства из нас госнаграда оказалась первой, только у Одинцева уже что-то было “за добросовестный труд, достижения и заслуги в сфере образования”, да — неожиданно — один из аспирантов умудрился отслужить пограничником и зацепить там какую-то медаль.

Собрались в “перспективной”.

Поначалу была мысль рвануть в “Теорию”, туда даже отправили гонца из молодых, но, во-первых, через 5 минут припёрся и начал душнить подпол (и откуда узнал, гад?!), а во-вторых — вернувшийся студент обломал бесповоротно: администрация бара не согласилась закрыть лавочку так вот сразу, без предупреждения. Типа, заранее надо заказывать, за неделю, не меньше. Ну и хрен тогда с вами, золотые рыбы! Тупо заслали Скиповских в магазин. В качестве приятного бонуса — ни ящики с пивом таскать не пришлось, ни выслушивать стенания Артемьева по поводу выхода ценных научных кадров за периметр.

Отмечали всей бандой, вместе с вояками, фобосами и врачами — по первости даже присесть некуда было! Прям как на рауте каком великосветском: все такие культурные, трезвые, ходят мелкими шагами с бокальчиками шампанского. Плюнуть хочется! Врачицы каким-то невероятным чудом умудрились приодеться в гражданское, завиться-накраситься — вот как можно было успеть? Внесли ложку мёда в нашу рабоче-крестьянскую банду сугубо мужского нечёсанного состава. Только Лина пришла вместе с нами из подвальной лабы как была, в джинсах и свитере, и переодеваться не захотела.

Меня очень здорово напрягал Либанов, нарезавший круги у дальнего окна с категорически зверским лицом. Неудивительно: в кои-то веки на награждение подскочила Алина, и теперь они с подполом мило ворковали у стола с закусками, не замечая ничего вокруг. Вот знал бы, что такая хрень приключится — не