Возвращение джинна - Василий Головачев

— Меня ты, во всяком случае, не убедил. Лучше скажи, каким образом можно запустить процесс фазового перехода вакуума, чтобы из трех измерений получилось три с дробью.

— Я назвал эти инициаторы Трансляторами негуманской метрики, или Преобразователями метрики пространства. Выбирай, какое название лучше.

— Пусть будут Преобразователи.

— ПМП сокращенно.

— В чем их суть? Что они собой представляют?

— Я думаю, это превращенные в своеобразные сверхбомбы боевые роботы — моллюскоры у иксоидов, «джинны» у гиперптеридов. Один из них торчит сейчас в коре Луны.

— Кому это понадобилось оставить его на Луне?

— Да фиг его знает! Может, гиперптеридам, может, иксоидам, а может быть, ангелоидам.

— Твои ангелоиды… — Игнат поискал сравнение, — фикция, плод больной фантазии. Ведь нет никаких доказательств, что они существуют.

— Кто знает, — философски пожал плечами Шоммер, не обижаясь на «плод больной фантазии». — Есть у меня одна мыслишка…

— Дяденьки! — взмолилась Зари-ма. — Мне уже немога… невмаго…

— Невмоготу? — подсказал Игнат.

— Мне невмоготу вас слушать! Надо спасать Артема!

— Почему его надо спасать?

— Я чувствую!

Игнат и Шоммер переглянулись.

— Она права, давай заканчивать пустопорожние теоретические дискуссии. Пора искать внука. Весь вопрос только в том, где его искать.

— По-моему, это просто, — проворчал Шоммер.

— Вот как? Почему же ты молчал до сих пор?

— Потому что без Лам-ки процесс поисков твоего внука бесперспективен.

— Выкладывай, что придумал.

— Мы знаем, что Артема с группой Мигули запустил в космос моллюскор. Так?

— Короче!

— Вот и давай спросим у Лам-ки, куда именно может запустить людей боевой робот иксоидов.

Зари-ма побледнела.

— В их дом… туда, где они живут…

— Или на кладбище роботов…

— Но на Рачи-ке… на Полюсе Артема нет! Я бы почувствовала!

— Разве кладбище одно? Если есть кладбище «джиннов», то почему бы не быть кладбищу моллюскоров?

Игнат встретил затуманенный взгляд Зари-мы, взялся за подбородок.

— Я об этом не подумал… Считаешь, есть надежда?

— Как говорил мой папа: надежда — это риск, на который приходится идти.

— Твой папа был умным человеком. А мы ничего не потеряем, предложив Лам-ке эту идею. Зари-ма, девочка…

— Я уже разговариваю с Лам-кой. Он говорит, что такое кладбище существует, но очень далеко…

— А как ты с ним разговариваешь? — с недоверием и любопытством спросил Шоммер. — Он читает твои мысли?

Словно в ответ на вопрос ксенолога прямо над его головой просыпалась струйка изморози, и он замолчал, вытаращив глаза.

— Он… меня… понял…

Игнат усмехнулся:

— Интеллект Лам-ки не уступает интеллекту наших инков, а то и превосходит его.

— Он создан негуманами, по нелинейным логикам…

— А воспитывался Зари-мой. Однако не будем отвлекаться. Зари-ма, что он еще говорит? И что значит — очень далеко? Где именно находится кладбище моллюскоров?

— Не здесь… не в этой Вселенной…

— Он может доставить нас туда?

Зари-ма снова мысленно заговорила с владыкой оазиса, кивнула.

— Может, хотя это опасно.

— У нас нет выбора. Знаешь что, пусть Лам-ка заглянет в мои мысли, я ему все объясню.

— Сейчас.

Секунду спустя над головой Ромашина сгустилось облачко тающих снежных искр, он вздрогнул, меняясь в лице. Внутри головы подул холодный сквознячок, проник во все «тупики и закоулки» мозга, разнял все нейронные системы и снова собрал в единую структуру.

«Я понял, — раздался в «дымящем котле» головы Игната гулкий мысленный шепот робота. — И готов помочь. Ты здесь главный распорядитель?»

— Я отвечаю за всю команду, — вслух проговорил Игнат, спохватился, перешел на мысленную речь: «Но мы делаем одно дело. Я раскрыл тебе все карты, теперь ты знаешь, зачем мы тебя искали».

«Положение не столь трагично, как ты думаешь. Твой приятель прав, на Луне действительно находится инициатор фазового перехода вакуума, или ПМП, но ни один человек не сможет его запустить».

«Если только этот человек не прибегнет к помощи боевого робота иксоидов или твоих создателей — гиперптеридов».

«Таких, как я, уже нет ни в нашей, ни в вашей Вселенной».

«Ошибаешься, целая армия «джиннов», только что родившихся из бриллиантид, живет сейчас в Солнечной системе, в кольцах Сатурна».

«Я же забрал их с собой, когда уходил, и нейтрализовал».

«Кроме тех бриллиантид, что росли на астероидах колец, тысячи «икринок» «джиннов» расползлись по всей Системе, находясь в руках частных коллекционеров. Все они превратились в зародыши «джиннов» и собрались в кольцах Сатурна».

«Это меняет дело. Я могу активировать их изначальные программы».

«Чтобы они превратились в боевых роботов? А если они разнесут Солнечную систему? Нет, этого делать не стоит».

«Хорошо, что ты предлагаешь?»

«Надо срочно отыскать Артема, отправившегося с командой за тем человеком, который может завладеть моллюскором, и вернуться с ним в Систему. Там будет видно, что делать».

«Я должен получить согласие Зари-мы».

«Непременно. Хотя мне она доверяет».

Сквознячок перестал «шевелить извилины» Игната.

Шоммер с любопытством смотрел на него, взглядом спрашивая: о чем вы говорили? Игнат покачал головой, не желая терять времени на объяснения.

Зари-ма посмотрела на него, улыбнулась.

— Я сказала, что ты имеешь право учить меня и отменять мои решения, как мой рада-па… как мой отец. Лам-ка согласен тебя слушаться.

Игнат мысленно позвал:

«Лам-ка?»

В голове подул знакомый сквознячок:

«Я слышу».

«Будь все время на связи».

«Принято».

Игнат оглядел ждуще-оживленные лица спутников.

— Переодеваемся в «кокосы» и отправляемся в путь. На все сборы и процедуры — четверть часа.

Зари-ма с радостным возгласом умчалась в спальню, в мыслях уже переживая встречу с мужем.

Шоммер с сожалением кинул взгляд на стол.

— Эх, когда еще мы посидим в такой спокойной и уютной обстановке… а с другой стороны, Лам-ка всегда обеспечит нам такой же райский уголок в любом аду. Хорошо все-таки иметь «джинна», исполняющего любые желания. Слушай, старик, попроси его подключиться ко мне, а? Я бы с ним побеседовал на кое-какие темы.

— Не сейчас. Найдем Артема — побеседуешь. Займись туалетом.

Через несколько минут они собрались на лужайке под стенами коттеджа, каждый со своими мыслями, переживаниями и надеждами.

— Готовы? — спросил Игнат ради соблюдения принципа демократии. — Жалобы, предложения, пожелания есть?

— Пусть понежнее обращается с нами, — проворчал Шоммер. — Не дрова в космос запуливает.

— Значит, пожеланий нет. Тогда поехали.

«Я постараюсь как можно нежнее», — пообещал Лам-ка мысленно, обнаруживая чувство юмора.

Вокруг людей сгустилась белая морозная дымка, и они растворились в холодной вспышке серебристого света.

С вершины скалы была хорошо видна рыжая пустыня, вкрапления красных скал, длинные языки прозрачно-белых мелких камней и угрюмые черные пальцы на горизонте. К этим необычной формы скалам устремлялась зеленоватого цвета дорога, пересекая пустыню из конца в конец. Она ни на что не опиралась и являлась деталью иного мира, подчиняясь своим законам и расчетам.

— Это они? — кивнул на черные пальцы Шоммер. — Могильники моллюскоров?

Игнат не ответил, разглядывая мрачный пустынный ландшафт кладбища боевых иксоидских роботов, куда перенес их Лам-ка. Нельзя было понять, что представляет собой данный объект, планету или другое природное образование, но чувствовалось, что мир этот велик и очень стар.

Иногда что-то делалось с глазами, пейзаж вдруг начинал странно искажаться, плыть, съеживаться, становиться плоским. Однако по пустыне пробегала судорога, и все становилось на свои места. И тем не менее Игнат чувствовал, что кладбище моллюскоров умирает и готово исчезнуть, распасться на части, на атомы, на элементарные частицы.

— Включи аппаратуру.

— Что? — не понял Шоммер. — Зачем?

— Ничего не чуешь?

Ксенолог озадаченно покрутил головой, прислушался к себе.

— Вроде бы как жареным пахнет…

— Включи.

Шоммер послушался, подозвал «мустанг», развернул аппаратную консоль.

— Черт побери, ты прав! Мерность местного континуума два и семьдесят один! Он потихоньку упрощается, «скатывается» в плоскость!

— Здесь все… как бы падает куда-то, — робко проговорила Зари-ма. — И кругом большой страх!

— Это на тебя так действуют могильники. Может быть, подойдем к ним поближе, посмотрим?

— Некогда на них любоваться, и так ясно, что в них заключены моллюскоры. Зари-ма, ты что-нибудь слышишь, кроме свиста ветра?