Анатомия Джейн - Амелия Лефей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это не замок! Скорее, коттедж, который выглядит как замок для того, кто приехал сюда из Америки и не в курсе, как выглядят замки, — заявил он с широкой улыбкой на лице.
— А теперь признавайся: ты принц? Твое настоящее имя принц Уэсли Фитц-Ллойд Улер Диккенс или что-то типа того?
— Джейн, — рассмеялся Уэс, но я не разделяла его веселья. — Во-первых, это довольно хорошее имя. Во-вторых, нет, я не принц, и нет, это не замок. Коттедж, наверное, такого же размера, как пентхаус Макса.
Выбравшись из машины и ступая на гравий, я выдохнула и попыталась еще раз быстро пригладить волосы. После прохождения таможни я ненадолго посетила уборную, чтобы почистить зубы, привести в порядок прическу и сделать макияж.
— Расслабься, мои родители безобидны. Правда, немного сумасшедшие, так что ты точно впишешься… ой! — вскрикнул Уэс, когда я треснула его кулаком по руке.
— Не пугай меня, я и так переживаю.
Покачав головой, он подошел к зеленой двери и стукнул в нее один раз, потом два, затем немного помедлил и постучал сверху и снизу. Проделав эти манипуляции, Уэс шагнул назад, и через мгновение нам открыла женщина примерно моего роста с короткими светлыми, но немного засаленными волосами. В одном ее ухе красовалось несколько разных сережек, а в другом лишь один-единственный гвоздик. Она секунду взирала на нас сквозь стекла очков, прежде чем захлопнуть дверь прямо перед нашими носами.
— Я же говорил, — начал Уэс, ничуть не удивившись, — они чокнутые.
Вскоре из дома выскочила та же женщина, на этот раз с мухобойкой в руках, и начала лупить ей Уэса.
— Ах ты мелкий засранец! — кричала она, замахиваясь.
— Ой, мам! Мама! — вопил он, пытаясь увернуться.
— Как ты мог позволить мне открыть дверь в таком виде? — Женщина снова ударила его. — Особенно когда привел с собой гостью!
— Мама! Ничего же страшного не случилось! Мне очень жаль, но хватит, ты уже достаточно смутила меня.
— Не обращай на них внимания, — подходя к нам, посоветовала женщина с зелеными глазами и каштановыми волосами до плеч. Обернувшись на голос, я встретила ее ласковую улыбку. — Ты, должно быть, Джейн.
— Да, приятно познакомиться, мэм, — произнесла я, протягивая ладонь для рукопожатия, но она взяла обе мои руки и потянула меня внутрь.
— Меня зовут Пиппа, а не мэм. Неужели я выгляжу старушкой? — сощурилась она, и я покачала головой.
— Вовсе нет, на самом деле мы могли бы быть близнецами.
— Ты подлизываешься ко мне?
— Не действует?
Она лишь усмехнулась в ответ, а затем повернулась к Уэсу и другой его матери. Теперь парень гонялся за родительницей и щекотал ее, при этом оба смеялись как сумасшедшие.
— Вы оба замерзнете! А я не отрежу тебе пальцы на ногах, сколько бы ты ни умолял, Уэс, — крикнула им Пиппа.
— Что? — фыркнула я, изо всех сил стараясь не расхохотаться.
— В детстве Уэс был настоящей королевой драмы. Если он резался бумагой, то считал, что нужно зашивать рану. Когда подхватывал грипп, писал завещание. Однажды на озере провалился под лед, а когда вернулся домой, рыдал, умоляя отрезать ему пальцы, чтобы спасти ногу.
Неужели это правда? Никогда бы не подумала.
— Сколько ему было лет?
— Шесть, — пожала плечами Пиппа, и мы обе рассмеялись.
— Что бы она ни говорила, у меня есть достойное оправдание, — заявил Уэс, вслед за матерью заходя в дом. Та дышала гораздо тяжелее сына и выглядела слегка раздосадованной этим фактом.
— И как ты объяснишь то, что обнюхал задницу пса мистера Эдвардса…
— Мне было четыре! Я ничего не помню! — раздраженно выдохнул парень, отчего обе его мамы захихикали.
Подойдя к Пиппе, Уэс коротко обнял ее и поцеловал в щеку.
— Джейн только появилась здесь, поэтому, прошу вас, сведите к минимуму неловкие истории.
— Нет, пожалуйста, мне они так нравятся. Дома он самый крутой. Уэсли-красавчик и божественный шеф-повар. Мне приятно увидеть его более живым.
— Я предпочитаю красавчика и божественного. — Он надул губы, кладя руку мне на спину.
Закатив глаза, я поклонилась.
— Есть, шеф.
— Во-о-о-о-от… Ой! Мама, это жестокое обращение, — нахмурился Уэс, когда родительница ущипнула его.
— Привет, дорогая, я Бренда. — Она заключила в ладони мое лицо. — Мне очень приятно познакомиться с тобой. Если бы этот балбес предупредил нас о твоем приезде, мы бы приготовили что-нибудь вкусненькое.
— Вот уж спасибо, — театрально вздохнул Уэс, проходя дальше в дом. Бренда же бросила на сына возмущенный взгляд.
Когда он свистнул, я ожидала увидеть собаку, но вместо этого словно из ниоткуда появилась серая птица и спикировала парню на руку.
— Уэсли дома, — произнесла птица, вызвав у меня новый смешок. Потом она подлетела ко мне, но я сделала шаг назад. А пернатая тем временем повторила: — Уэсли дома.
— Что мы скажем Уэсли? — спросила у нее Пиппа.
— Иди на кухню. Сделай бутерброд.
Уэс повернулся к ним.
— Как долго вы разучивали фразу?
— Какое-то время. — Бренда пожала плечами и взяла меня за руку. — А теперь ступай, мы хотим поближе познакомиться с Джейн.
— Мам, мы только что приехали. Мы устали и…
— Джейн, ты устала? — поинтересовалась Пиппа.
— Нет, мэ… нет, Пиппа, я в порядке, — вовремя исправилась я.
— Вот видишь. А теперь ступай.
Бренда кивнула, поддерживая ее.
— Все ухожу-ухожу, — ответил Уэс, бросая на меня быстрый взгляд.
— С ней все будет в порядке. Иди уже, — подтолкнула сына Пиппа. — Моцарт, что должен делать Уэсли?
— Иди на кухню. Сделай бутерброд.
— Испаряюсь.
Уэс подошел ко мне и поцеловал в макушку, пока я пыталась отодвинуться от Моцарта. Ну не любительница я птиц, что ж поделать.
— Иди на кухню. Сделай бутерброд.
— Еще раз услышу и скормлю тебя коту мистера Эдвардса, — пригрозил Уэс, скрываясь за углом.
— Я принесу чаю, — предложила Пиппа, последовав за сыном.
Я собиралась сказать, что не стоит беспокоиться, но потом решила не отказываться от чаепития в гостях у истинной британки.
— Итак… Джейн. — Бренда провела меня в гостиную, из которой открывался прекрасный вид на океан. — Расскажи-ка, когда ты влюбилась в моего сына?
У меня в буквальном смысле отвисла челюсть.
— Все совсем не так. Мы… близки, но вряд ли это можно назвать влюбленностью.
— Мой сын не привез бы тебя домой, будь он к тебе равнодушен. Расслабься, я не из тех грозных матерей, что чрезмерно опекают собственное чадо. Ну, вообще-то из них, но очень сомневаюсь, что в
