Кинжал и яд - Жюльетта Бенцони

«Одинокие ночные прогулки по улицам Флоренции не идут на пользу ни чести вашей, ни безопасности — тем более что у вас вошло в привычку совершать их каждую ночь. Не скрою от вас, что такое поведение может привести к самым печальным последствиям…»

Козимо знал, о чем говорил: он сам имел любовницу, которую благоразумно поселил на своей вилле Кареджи. Ее звали Камилиа Мартелли, и герцог жил не таясь с этой прекрасной флорентийкой после смерти жены Элеоноры Толе декой.

Франческо вздохнул и отправился с визитом к отцу.

— Помимо опасности, которой вы себя подвергаете, вы путаете мне все планы, — сказал сыну Козимо, прогуливаясь вместе с ним по террасе большой виллы, откуда открывался чудесный флорентийский пейзаж с черными кипарисами и серебристыми оливковыми деревьями. — Как вам известно, именно сейчас я веду переговоры с императором Максимилианом с целью получить для вас руку его сестры, эрцгерцогини Иоанны Австрийской. Я хочу, чтобы вы на ней женились!

— Зачем говорить мне о другой женщине, отец? Я люблю Бьянку, и больше мне никто не нужен!

— У вашей Бьянки есть муж, и к тому же она не принцесса! — отрезал герцог. — Пусть она останется вашей любовницей, но жениться вы должны на эрцгерцогине. Вам нужна супруга, достойная нас, достойная Тосканы. Я прошу вас только об одном: не выставляйте свою любовь напоказ. Вся Флоренция судачит о ваших похождениях, а у слухов длинные ноги. Проявите хоть немного благоразумия, пока я не добьюсь этого брака.

Несмотря на свою любовь, Франческо внял голосу разума. Поскольку отец не собирался отнимать у него возлюбленную, он счел за лучшее подчиниться. Поклявшись Бьянке в верности и вечной любви, Франческо покорно отправился в Австрию и обвенчался с Иоанной, которой трудно было тягаться красотой с его прекрасной любовницей. Разумеется, она была молода, но при этом слишком смугла, худа и напрочь лишена всякого очарования. Правда, держалась она с большим достоинством, а для Козимо только это и имело значение. Принцесса должна вести себя как принцесса, какой бы уродливой она ни была!

Вскоре Франческо с торжеством привез свою австрийскую супругу во дворец Питти, после чего решил, что он достаточно потрудился ради Тосканы. Ему не терпелось увидеться с Бьянкой — к тому же Иоанна уже ждала ребенка…

С этого времени карьера бывшего приказчика банка Сальвиати круто пошла в гору. Ему даровали дворянство, а Бьянка стала фрейлиной принцессы Иоанны. Сверх того, Пьетро получил такие финансовые привилегии, что вскоре остроумные флорентийцы придумали ему довольно злое, но вполне заслуженное прозвище: его называли отныне не иначе, как Пьетро Золотые Рога…

Великодушный принц подарил молодой чете Буонавенутри небольшую виллу Виа Маджо на правом берегу Арно, рядом с дворцом Питти — тем самым Франческо был избавлен от необходимости пробираться к любовнице через весь город. Дом Бьянки с жилищем принца соединял подземный переход, что делало любовную связь легкой и приятной. С течением времени страсть эта не только не слабела, но становилась все более пылкой. Несомненно, причиной тому была красота Бьянки — эта молодая женщина казалась принцу верхом совершенства, и он заказал ее портрет Бронзино, самому знаменитому флорентийскому живописцу того времени.

На свое несчастье, Пьетро Буонавенутри принадлежал к породе вечно недовольных и ненасытных людей. Достигнув высокого положения в обществе и богатства, которое намного превосходило самые безумные его мечты, он вовсе не чувствовал себя счастливым. Жизнь он вел разгульную и кутил напропалую в компании таких же шалопаев — вся Флоренция сотрясалась от его пьяных дебошей и дерзких выходок. Однако, вернувшись домой, Пьетро изливал душу в бесконечных жалобах. Угодить ему было невозможно: он хотел еще больше золота, жаждал все новых почестей. Наглость его не знала границ: он дошел до того, что начал говорить с принцем фамильярным тоном и без стеснения намекал на свою снисходительность. В конце концов Франческо разъярился.

— Этот человек становится несносным, — заявил он однажды вечером в кругу друзей. — По правде говоря, я устал от его требований. Готов поклясться, что в один прекрасный день ему захочется получить мой титул наследника Тосканского герцогства!

Разумеется, слова принца не остались незамеченными. Среди приближенных к нему дворян был некий Ро-берто Риччи, который в свое время изрядно повздорил с Пьетро из-за красивой девушки. Без малейших колебаний Риччи хладнокровно предложил своему господину избавить его от Пьетро — при условии, что убийство не станут расследовать.

— Поступайте, как хотите, — ответил Франческо. — Я ничего не знаю, ничего не вижу и не собираюсь видеть…

Таким образом Риччи предоставлялась полная свобода и абсолютная безнаказанность! Большего ему и не требовалось.

В ночь с 24 на 25 августа 1572 года Пьетро Буонавенутри возвращался к себе после пиршества во дворце Строцци. Он много выпил, и его водило из стороны в сторону. Ночь была безлунная, но супруг Бьянки инстинктивно выбирал верный путь: ему не раз приходилось добираться до дома при сходных обстоятельствах.

Перейдя на другой берег Арно по мосту Санта-Тринита, он уже разглядел в темноте массивные очертания своей виллы с дверью в форме стрельчатой арки и большими окнами, забранными железной решеткой. Внезапно на него набросилось несколько человек, вооруженных кинжалами. Раздался крик: «Бей его!» Несчастный не успел даже вскрикнуть и рухнул на землю, истекая кровью от множества ран.

Исполнив поручение, люди Роберто Риччи разбежались, а бездыханное тело Пьетро осталось лежать на мосту. На рассвете торговец из Валь-ди-Пеза, привозивший овощи на Старый рынок, обнаружил труп и поднял тревогу. Пьетро отнесли домой, где заплаканная жена с помощью слуг обмыла его, переодела и уложила на стол.

Затем Бьянка в траурном одеянии, ведя за руку маленькую дочь, отправилась во дворец Питти с мольбой о правосудии. Великий герцог Козимо принял ее очень ласково, заверил в своем сочувствии, пообещал найти и покарать убийц… после чего благополучно забыл об этом деле. Впрочем, у Бьянки хватило такта не настаивать на своем требовании: ведь она уже продемонстрировала двору великолепный образец супружеской верности и добродетели.

Вскоре никто уже не вспоминал о Пьетро, а прекрасная вдова начала вынашивать честолюбивые замыслы. Неистовая любовь Франческо внушила ей дерзкую мысль выйти за него замуж, чтобы превратиться в один прекрасный день в великую герцогиню Тосканскую. Это был грандиозный план, и все условия для него созрели: Пьетро скончался, а здоровье эрцгерцогини Иоанны оставляло желать лучшего…