Дневник дерзаний и тревог - Пётр Киле

На телевидении устраивались обсуждения в связи с решениями ПАСЕ. Какой-то перелом в умонастроении интеллигенции произошел. За круглым столом у Познера никто, кроме какого-то писателя, который, как попугай, нес одно и тоже, не принял поползновений ПАСЕ, по сути, прибалтов и еще кого-то, которым не о чем больше говорить, чтобы их услышали в мире, как об оккупации со стороны СССР. Будто не знают всемирной истории. Будто в рамках Европы и НАТО им уготована иная роль.

Коснусь лишь частностей. Аргументация Зюганова, председателя ЦК КПРФ, не показалась мне достаточно убедительной, также и Проханов, редактор газеты «Завтра», ничего вразумительного не сказал, путая, по своему обыкновению, СССР и империю, каковой СССР не был, это всего лишь пропагандистское клише антисоветизма. Виктор Ерофеев, который все чаще мелькает на телеэкране, кажется, решил проявить независимость и пожелал Зюганову, чтобы оппозиция коммунистов в России существовала и даже была сильна. И тут же припомнил, как он или в его кругу боялись цензуры, и сказал, что советского человека недаром прозвали совком, он жил под страхом, вероятно, как заяц, которого посадили в клетку.

Это общее мнение. И, как правило, общее мнение неверно. Истина всегда конкретна. Глядя на шпиль колокольни церкви Петропавловской крепости, я выразился в одном из своих стихотворений: «... как ангел в золоте зари...», мой сокурсник стал сокрушаться, мол, цензура не пропустит; он всего боялся, я нет, - я думаю, как и громадное большинство советских людей, что я знаю по воспоминаниям и вижу по фильмам советской эпохи.

Интеллигенция, впадая в диссидентство, разумеется, всего опасалась, кроме тех, кто нарочно добивался громкой высылки за границу, что им обеспечивало публикации и известность. Я полагаю, это и есть совки в отличие от громадного большинства советских людей. Особая порода перелетных птиц. Советский народ был гордый народ, не то что нынешнее племя, обманутое и оклеветанное.

На обсуждении у Познера говорили, мол, коммунизм - сказка, как его осудить. Это сказка для нас, сказка и миф, во что поверили народы России и мира, как в свое время в Христа. Но для Запада еще задолго до Октябрьской революции коммунизм был не сказкой, а пугалом отрицания частной собственности, в чем буржуа видел воплощение своей личности и свободы. Это и лежит в основе антикоммунизма, что отнюдь не отдает улыбкой взрослых над верой детей в сказки. Поэтому США разрабатывали крестовый поход против СССР, обвиняя его в обратном.

Коммунизм - это учение, политика в исторически конкретной ситуации, как было в СССР в 20-30-е годы XX века, но не идеология строительства социализма, - как идеология она светила из будущего, как перспектива для всего человечества. В СССР была социалистическая идеология, отдельные черты которой проступали и в странах буржуазного Запада. Уже поэтому об осуждении коммунизма как идеологии не может быть и речи.

Разумеется, должно осудить сталинские репрессии, что и было сделано в СССР. Но осудить Советскую власть как диктаторский режим при Сталине - это одно, а весь строй до распада СССР - совсем иное. Но идеологам антикоммунизма и антисоветизма нет дела до конкретных этапов в истории СССР, они ведь выступают не за права человека вообще и свободу, а лишь за те права и свободы, которые связаны с частной собственностью. Им невдомек, что существуют права и свободы, связанные с общественной собственностью, независимо от форм правления, диктатуры или демократии.

Словом, между коммунизмом, преподаванием которого занимались совки-перевертыши, и идеологией Советского государства было мало общего. Идеология не тезисы к очередному съезду партии, а сфера чувств и мироощущения народа, который, вопреки тяготам настоящего, видел прекрасную, как заря вечерняя или утренняя, перспективу, по сути, это как молитва для верующего. Так, что же хотят осудить? Эту веру в прекрасное будущее для всего человечества? Хотят осудить - это и делают СМИ ежевечерне вот уже более 15 лет - историю Российского государства, сведя ее к сталинским репрессиям.

Когда же Россия обретет себя, свою историю высоких дерзаний? Пусть могущество и слава - в прошлом, но природа и культура - еще с нами и вокруг нас, замусоренные и изолганные властью и СМИ, случай в истории небывалый. И ради чего? Ради чистогана.

Россия превратилась в одну из самых коррумпированых стран мира. Это же позор! Это достижение псевдореформаторов, что всем ясно. По сути, это достижение правительства РФ во главе с Путиным. Россия превратилась в одну из самых криминальных стран мира. Это национальная катастрофа. Это опять итоги псевдореформ, а правительство идет по тому же пути... Куда?!

Современный театр и Островский

 27 февраля 2006 года.

На веб-страницах, посвященных театру, слова «современная пьеса», кроме «Театра современной пьесы» или «Школы современной пьесы», звучат столь часто, звучат, как заклинание, чуть ли не как возглас: «Сезам, отворись!». Устраиваются конкурсы современной пьесы, фестивали современной пьесы... Какая бурная театральная жизнь, не правда ли? Но, судя по названиям пьес, отмеченных жюри конкурса, это скорее всего однодневки, нечто житейски-примитивное и уродливое по содержанию, что вполне соответствует практике современных театров с выпячиванием жестов и телодвижений, с раздеванием и т.п., вместо речи и действия, исполненных поэзии и правды.

Что такое «современная пьеса»? Это всего лишь новая пьеса? Или новая пьеса на современные темы? Возможно, под «современной пьесой» имеют в виду прежде всего разрыв с советским театром и с советской пьесой, - времена изменились совершенно, - разрыв, вместо преемственности, что вряд ли плодотворно. Поэтому современная пьеса, как и песня, весьма низкого пошиба уже на уровне языка, без диалога, без характеров, требующих перевоплощения, что так важно для актера, как заявила где-то Анна Ковальчук.

Многие театры нашли выход из положения - обратились к Островскому, который многие годы казался весьма старомодным по сравнению с Чеховым. Поскольку Россия, отвергая советский период русской истории, повернула вспять, при этом имея в виду преимущества рынка и цивилизации Запада, а тут нет новизны, все, как во времена Шекспира или Островского, оказалось, пьесы русского драматурга XIX века отображают современные реалии точнее и полнее, чем современная пьеса. Те лица, коих поспешили назвать «новыми русскими», оказались нашими знакомцами из пьес Островского, как «новая Россия» - стародавней. Феномен в истории редчайший, фантастический, поэтому, очевидно, современное состояние России столь ужасающе и угрозающе карикатурно, с коррупцией, разъевшей государство, с десятками тысяч банкротств...