ВИА «Орден Единорога» - Наталья Лукьянова

— Боже мой! Дитя! Какими судьбами!

Спустя минут пятнадцать Битька вместе с друзьями сидели в снятой Анной Павловной, так звали даму приятной наружности, комнате. И, естественно, пили кофе. За исключением Битьки, которую поили молоком. За эти жалкие пятнадцать минут Анна Павловна сумела без особого напряжения перестроить весь окружающий их мир под себя. Семья содержателя «В гавань приходили корабли»преобразилась в вышколенный персонал, а комната младшей Орло в гостиничный номер, причем не российского образца, а какого-то венецианского, что ли. По крайней мере, на мысли о Венеции наводил полуразрушенный балкон из влажного серого камня, обрамленный скульптурами стиля более или менее близкого к классическому, нежно раздуваемая ветром кисейная занавеска, потрескавшийся фарфоровый кувшин для воды и силуэты проплывающих за нагромождениями архитектурных монстров летучих кораблей.

Еще одной метаморфозой произведенной Анной Павловной за небольшой временной участок было приведение Битьки к виду вышколенному, тихому и примерному. Причем делать даме для этого ничего не понадобилось: Битька седьмым чувством прочухала учительницу и на автомате впала в полугипнотическое состояние. Счастливый момент во всей ситуации то, что Анна Павловна действительно оказалась астрологом.

— Тридцать лет беспробудной пахоты на ниве народного образования! Возможно, я продержалась бы и дольше, если бы все это не усугублялось постоянным состоянием войны. Женский коллектив! Это вам не баран чихнул! Война холодная, война горячая, война психологическая, война партизанская, война химическая, война математическая! Не случайно дети боятся школы: они слышат бряцанье доспехов, их пугают вооруженные до зубов улыбки, они устают от казарменных порядков! Мои коллеги безжалостны и несентиментальны, они стреляют прямо в голову и в сердце. Думаете, случайно, самые распространенные причины смерти учителей — инфаркт и инсульт? Это не болезни — это боевые раны уносят жизни тысяч педагогов. В один прекрасный момент я подумала: я тридцать лет изучаю с детьми «Войну и мир», а знаю только войну, я хочу увидеть мир! И я стала астрологом. Старые знакомые, пока не обрубились все связи, осуждали меня, мол «ты всю жизнь занималась наукой, а теперь погрязла в шарлатанстве!». Но я преподавала литературу тридцать лет и еще десять из них историю, мне ли не знать, что называется шарлатанством?

Рассказывая историю своей жизни, Анна Павловна, успевала, мило улыбаясь, угощать гостей печеньем домашней выпечки. Каким-то непостижимым образом оно производило впечатление только что вынутого из духовки, чего в принципе быть не могло.

— Но давайте же к делу! Я вижу, тут собралась чудесная кампания из двух стрельцов, девы, льва, рака, близнецов и отсутствующего козерога. Можно даже сказать, что отсутствуют так же один из стрельцов и близнецы. Стрелец, тот темпераментный молодой человек, что бросился вслед за двумя неприятными типами в черном, а Близнецы — тут Анна Павловна заглянула в золотое жерло саксофона, где благодаря усилиям Флая, уже можно было различить бледные, но уже достаточно цельные, а не фрагментарные черты Шеза, по несчастью еще немого, — в довольно печальном состоянии.

Черты Шеза слегка дернулись, Анна Павловна могла поклясться что, он попытался прокомментировать ситуацию, выдав фразу типа «в состоянии не стояния», естественно она тактично сделала вид, что ничего не поняла. — Где же ваш Козерог? Вот вопрос, который необходимо решить. Причем, незамедлительно. Я полагаю, что не случайно, оказалась именно здесь и именно сейчас! — Друзья не успели заметить, как чашечки и печенье исчезли со столика, а его застеленная вышитой розочками скатертью неровная поверхность покрылась странными графиками, чертежами, картами и инструментами, напоминающими те, что в изобилии покрывают столы капитанов дальнего плавания, только трубку с кисетом и кружку с элем здесь заменяли хрустальный шар на подставке и перекидной календарь с котятами.

Анна Павловна погрузилась в вычисления, а товарищи принялись шепотом обсуждать, кто же из них кто, в смысле — по гороскопу.

Дело в том, что одного знака не хватало. Из тупика их вывела на минутку приподнявшая голову от графиков астролог.

— Детка! — обратилась она к Единорожке. — Все единороги по знаку — всегда Единороги. Это знак — талисман, знак — самая большая удача. Счастлив уже тот, кто хоть раз хоть мельком видел единорога или его след, я, например, сейчас просто ужасно счастлива. Правда, я и до этого была довольно счастлива, с того самого момента, как ушла из школы, да и в школе я фактически была счастлива… — тут Анна Павловна подумала, что она слегка запуталась, но потом ей пришла в голову парадоксальная мысль, — так вот: это, скорее всего, оттого, что сейчас я тебя встретила.

Всеобщее задумчивое молчание прервано было появлением Санди, весело возбужденного, время от времени дующего на разбитый о чьи-то зубы кулак. Он любезно поцеловал пальчики смутившемуся астрологу, и покивав друзьям, мол, «потом, все потом», устроился на балконе пить чай.

Битька тяжело вздохнула: не успела, она успокоиться на счет Санди, как он вновь дал ей повод к беспокойству — балкон не внушал доверия, и даже, кажется, начал осыпаться. Сам Санди похоже плевать на то хотел, он сосредоточенно и азартно обдумывал что-то.

Анна Павловна все делала очень быстро, очевидно сказывалась привычка обымать необъятное, растягивать нерастяжимое и проводить караваны верблюдов сквозь игольное ушко. Попробуйте-ка изучить всю культуру 19 века за два урока, всю культуру средневековья за один, зато войны растягивать на полугодия, при этом не забывая, что ваша кармическая задача по жизни: «сеять разумное, доброе, вечное». Не прошло и часа, как сияя очами, она погрузила молодежную рок-группу в пучины терминов, образов и вычислений.

Выражения типа «рыбы в тельце»или «печальный овен в стадии тигра белого, обеспокоенного»завораживали, но пролетали мимо ушей, зато скромные выводы о Великом Предназначении, Судьбах Вселенной, обещания Любви и Дружбы слушать было приятно. Жаль, Шез лишен был возможности добавить ложку перца в море сияния Славы и Счастья, он бы напомнил, что на мягко стеленном спать обычно жестковато, если вообще уснешь. Впрочем, подобные выводы начали напрашиваться и в процессе дальнейшей «консультации».

Анна Павловна поведала о многочисленных и тяжелейших испытаниях, выпавших на долю «отсутствующего козерога», находящего сейчас в стадии переломной и трагической. Мало того, судьба означенного козерога завязалась в неразрывный, спаянный кровью узел с судьбой целого города. В такой ситуации только одно из ментальных образований может остаться, второе непременно ликвидируется. Козерог в данном случае попадает меж двух ментально-кармических ситуаций: «козел отпущения»и «пусти козла в огород». Заметив, как дернулся Санди, спросить на счет, нельзя ли поточнее обозначить местонахождение «нашего неудачно названного, ну, конечно, милейшая госпожа Анна Павловна совсем другое имела в виду, друга Рэна», так как между двумя козлами это — как-то расплывчато, астролог успокаивающе положила руку на плечо рыцаря. Не знающий, что это обычный для учителя словесности жест, призывающий успокоиться и ждать, Санди смутился и затих. Анна Павловна же как раз собиралась сообщать свои астро-географические выкладки.

На аккуратном кусочке бумажки с визиточными данными Анны Павловны Заварзиной в уголке шариковой ручкой подробно был нарисован планчик, подобный тому, с помощью которого одна подружка объясняет другой месторасположение новой парикмахерской. Одна лишь разница: все ориентиры здесь представлены были звездами и их скоплениями.

Таким образом, следовало, дожидаться ночи. Битька было затосковала, зато Санди считал, что времени осталось совсем мало, и, извинившись, он улетучился развивать бурную подготовительную деятельность. Хотела с ним и Битька, но ее остановил мягкий, но неумолимый голос астролога:

— Деточка! Неужели ты хочешь встретиться с мужчиной своей жизни в таком виде?! В человеке все должно быть гармонично! Настала пора помыться, сделать маникюр и укладку.

ГЛАВА. 47.

— Мне приходило в голову, что ваш друг мог попасть в баронство Амбр, но очень уж не хотелось в это верить, — номер Анны Павловны как-то сам собою превратился в штаб-квартиру маленькой армии, готовящейся к походу в тыл врага, так что теперь и Флай был здесь. Тем более, что Санди пообещал разобраться заодно и с герцогом, терроризирующим семью красивой девочки с портрета. Правда, по ее поводу он сказал, поинтересовавшейся Битьке, что «это не любовь, Бэт, это работа. Просто свою работу я люблю».

— Баронство — город-крепость, только в него не то, что нет входа, из него нет выхода. В сторону гор, под которыми спряталось баронство у нас, не ходят. Матери пугают ими своих детей. Послать туда — самое страшное ругательство, — Флай ежился за столом с кислым выражением лица. Битька подумала, что его вполне можно назвать храбрецом поневоле: ему жутко не хотелось связываться ни с бароном Амбром, ни со своим собственным отцом, гарпии и прочие монстры надоели ему хуже горькой редьки, участие в приключениях гарантировало помятую одежду и заляпанные грязью сапоги, но делать-то нечего! Не умирать же, в конце концов! Сдаваться тоже не имеет никакого практического смысла. Битька очень живо представила, как, вставая по утрам и наблюдая в очередной раз за окном, что мир ополчился против него, Флай, куксясь и ворча достает из-под кровати меч и наводит порядок так, как садовник поправляет потоптанные мальчишками клумбы.