Время героев ч4 - Александр Афанасьев

Второй удар, вспомогательный — наносил генерал, барон фон Толь. Его группировка, которая должна были идти вторым эшелоном наступления — наносила двухвариантный удар. Первый — параллельно границе, на Фарах, чтобы успеть занять роль второго эшелона, когда бронеколонны Апраксина пройдут Кандагар. Дальше — по обстановке. Если сопротивление окажется сильнее расчетного — она должна была выделить наиболее боеспособные части для смены на позициях потрепанных бронеколонн Апраксина и со свежими силами навалиться на англичан. Если же все пойдет как надо — она должна была продолжать движение строго на юг, атакуя укрепленный район «Линия Монтгомери» в его незащищенный фланг, чтобы заставить сдаться находящуюся там группировку британских сил. Или, по крайней мере, не дать ей отойти на защиту Карачи или попытаться выйти из-под прикрытия защищенного района, чтобы ударить по коммуникациям генерала Апраксина.

В это же самое время — сто восьмая десантно — штурмовая дивизия должна была занять Кабул и водрузить над бывшим королевским дворцом русский флаг, символизируя тем самым переход этих земель под власть русской короны. Как бы то ни было — непрекращающиеся вылазки афганских абреков на север и на запад, их милые обычаи возделывания опиумного мака с отправкой продуктов возделывания на север — далее терпеть было совершенно невозможно…

Небо, как и предсказывали синоптики — служба погоды — было совершенно синим. Синим, как в мае, в веселые дни, когда праздновали день рождения Его Величества. Последний раз — он пригласил Нину на Каспий, и эти три дня…

— Котов! — окрикнули его в ТПУ[56] — ты там приманку снайперу изображаешь, или чего?! Лезь под броню!

— Так точно, сейчас — машинально ответил Котов, вглядываясь в то, что творилось на горизонте…

На горизонте — поднималась бурая туча, это было похоже на то, как горят нефтяные скважины. Огромная, всех оттенков серого и бурого туча, клубистый дым, пачкающий небо, рвущиеся и гаснущие в серой массе у подножья оранжево-желтые языки пламени. Это был крупный топливный склад британцев, по которому нанесли удар штурмовики. По мнению Котова — совершенно напрасно, не исключено, что топливо может понадобиться им самим. Их штурмовая гаубица — не может идти вперед без топлива, бронемашины — тоже.

Наступление продолжалось уже вторые сутки без смены, все устали и держались только на таблетках и кофе, если его выдавалась минутка сварить и выпить — но упорно продолжали идти вперед. Ни самолетов ни вертолетов британцев в небе не было — их приземлили грубо, капитально и сразу, нанеся удар всей массой авиации по аэродромам и по немногим успевшим взлететь самолетам. Истребитель — бомбардировщик Северского весом за тридцать тонн и развивающий скорость до 2,5 Мах — страшная штука, но еще страшнее, когда их больше сотни. Сейчас — над головами можно было увидеть только ударные и вооруженные вертолеты,[57] пролетающие на запад и возвращающиеся оттуда же. Их деловитый стрекот внушал уверенность, ведь вертолет — самый страшный враг любой бронемашины и лучше видеть над головой свои вертолеты, чем чужие.

— Фельдфебель, разведданные пошли!

— Сейчас…

Со вздохом, фельдфебель Котов нырнул обратно в люк тяжелой штурмовой гаубицы и с лязгом задраил люк.

— … Кутузов — всей группе Быка, Кутузов — всей группе Быка… — штаб пользовался позывным Кутузов, потому что генерал Апраксин был человеком тщеславным — по данным, подтвержденным авиаразведкой, противник сосредотачивает все имеющиеся у него силы на вашем направлении для контрудара в направлении на северо-запад или запад. На пути вашего движения — сильный опорный пункт дивизионного уровня, прикрытый артиллерией. Приказываю остановиться и дождаться ракетно-бомбового удара, затем продолжить движение.

— Кутузов, я Бык — один. Прошу сообщить РВП по авиации.

Под позывным Бык один скрывался их командир, полковник Гуссейн. Сейчас он — был не в командирской машине, а в одной из боевых гаубиц с дополнительной рацией — командирском варианте. Он учился в Священной Римской Империи и считал, что только из передовых порядков полка можно полностью увидеть и понять боевую обстановку.

— Бык один, РВП пятнадцать минут. Опорный пункт в шести километрах от вас, по фронту. Они вас не обнаружили, все передовые посты сбиты — но могут обнаружить в любой момент.

— Кутузов, предлагаю продолжить движение с тем, чтобы ворваться на позиции противника сразу после ракетно-бомбового удара.

— Бык один, вы принимаете на себя значительный риск.

— Кутузов, мы имеем возможность быстро пройти опорный пункт. Дальше — местность, благоприятная для танков и я хочу выйти на нее раньше англичан. Риск оправдан открывающимися возможностями.

— Бык — один, на ваше усмотрение. Рассчитывайте, чтобы не попасть под бомбовый удар. Беспилотник будет работать в ваших интересах.

— Кутузов, принял, отбой. Громобой — на связь, слышишь меня?

— Громобой — на связи.

— Громобой, если ты на марше — разворачивайся. Прикрой нас огнем, не давай им палить по нам, пока мы пойдем вперед. Наводись с беспилотника.

— Громобой — принято.

Громобой — так называли в эфире приданные каждой штурмовой роте батарею шести и восьмидюймовых гаубиц на колесном или гусеничном шасси. Они следовали в десяти — пятнадцати километрах за основными силами, двигались рывками то разворачиваясь для немедленного прикрытия огнем, то делая рывок. Такое продвижение вносило изрядную сумятицу с тылы бронебригады.

— Бык, наблюдаю тебя с беспилотника. Перед тобой — серьезные силы.

— Громобой, я их вижу. Разворачивайся и мы начнем атаку.

— Бык, я стою в готовности один.

— Черт… тогда дави этих уродов.

— Бык один… господин полковник, я бы послал Росомах на холмы левее. Танки там не пройдут — но они смогут работать тем, что у них есть и не допустят захода на холмы разведки противника.

— Принято… делай, как считаешь…

Впереди разорвалось — это почувствовали даже те, кто находился в танках, как дрогнула земля под ударами восьмидюймовых снарядов. В ответ — уже летели снаряды и ракеты.

— Бык один — всем Быкам! Полный вперед!

Разведка — дело лихих и отчаянных людей, совершенно безбашенных. Раньше — в кавалерийскую разведку ссылали как в штрафбат, потому что дело слишком опасное. Дважды прорывать линию фронта — сначала когда идешь туда, потом — оттуда, да еще и с пленным. А если засекут тебя за линией фронта, да пойдет по твоим следам мангруппа — считай, добегался. Потому что соскочить со следа — дело сложное, а прийти на помощь — за линией чужого фронта некому. Порубают — и имени не спросят.

Современный разведчик танковой бригады имеет куда большие возможности. Он может уже огрызнуться и чувствительно огрызнуться. Теперь он передвигается не на лошади — его лошадью стали специальные машины повышенной проходимости. В отличие от бронированных машин, предназначенных для действий в городских условиях, эти — больше похожи на тачанки. Они открыты со всех сторон, поверху — идет мощный каркас безопасности. На нем — обязательно устанавливается ПТРК — противотанковый ракетный комплекс, иногда ПЗРК, несколько пулеметов и автоматических гранатометов. Но самое опасное оружие разведчиков — лазерные целеуказатели, которыми они указывают цели ударным самолетам и вертолетам. Задача разведчиков — бороться с мобильными силами противника, просачиваться сквозь его позиции, наводить на него авиацию, давать информацию основным силам. В плотном и городском бою разведчики — должны прикрывать бронетехнику от гранатометов противника. Нельзя сказать, что разведчики смертники — их вооружение позволяется остановить даже танк, но главная их тактика — бей и беги. Столь опасные миссии требуют и соответствующего вооружения — разведчики вооружены пулеметами через одного, есть у них и тяжелые снайперские винтовки и много чего другого.

Пока Быки разворачивались в боевой порядок, до десятка машин отделились от основных сил и резво направились в сторону холмов, развивая скорость девяносто — сто километров в час. Можно было бы и больше — на внедорожниках Росомах стояли двигатели в триста лошадиных сил — но по такой местности — не стоило. Росомахи, одетые наподобие мотоциклистов начала прошлого века — шлемы, вымазанные (именно вымазанные) камуфлирующей краской, развернувшись на все стороны, ожидали появления врага, готовые встретить их огнем пулеметов и гранатометов. Несмотря на все придуманное человечеством: артиллерийские радары, ночные прицелы, термооптические прицелы — в разведке все еще приходилось полагаться на острый глаз и опыт.

— Внимание! На два часа — крупные силы противника, тяжелая бронетехника.