Сломанная стрела - Mercedes Lackey

Но Альберих предвидел день, когда может случиться что-то подобное; он натаскивал Тэлию так, чтобы некоторые реакции стали инстинктивными. Хотя ее сознание оказалось беспомощным перед натиском кошмарных эмоций и сцен, ее тело действовало…

Тэлия сгруппировалась в полете, свернулась в комок, упала на ноги и превратила удар в кувырок, в результате чего растянулась на мостовой, заработав несколько синяков, но в остальном невредимая.

Морщась от боли, она с трудом поднялась на ноги и поплелась ко входу в конюшню, пытаясь водрузить на место щиты и заблокироваться от муки умирающих.

Казалось, на каждый спотыкающийся шаг уходила вечность, и все же она не успела пройти и полдюжины, когда услышала удары копыт о брусчатку и увидела несущийся к ней белый силуэт.

Это был Ролан — без седла. Он миновал ее, не останавливаясь, зная, что она не сможет вспрыгнуть на него на ходу. По пятам за Роланом несся Тантрис с Крисом на спине, который свесился набок, вцепившись одной рукой в гриву, а второй тянулся к Тэлии, стискивая ногами бока Спутника с такой силой, что Тэлия почти почувствовала боль в мышцах. Когда Тантрис со своим всадником проносились мимо, Тэлия подпрыгнула и ухватилась за руку Криса; тот втащил ее на спину Спутника перед собой. Тантрису пришлось немного замедлить ход, и Ролан обогнал их, но останавливаться им не пришлось.

Однако оставалось миновать одно последнее препятствие — узкий проход между внутренней и внешней стеной, который вел к решетке и наружным воротам. А Тэлии удалось снова заблокироваться — поэтому ничто не предупредило их о том, что на стенах есть люди.

Они влетели прямиком в тучу стрел.

Спустя несколько секунд все было кончено. Плечо Тэлии пронзило огнем — и в тот же миг Тантрис завизжал от муки, пошатнулся и рухнул на землю. Тэлию швырнуло вперед, и она врезалась в землю, оглушенная; древко стрелы от удара сломалось, наконечник вошел еще глубже. Но гораздо мучительнее ее собственной боли была та, что испытывал Крис.

Ролан замедлил свой сумасшедший галоп — лучники позволили лошади без седока проскочить. В мозгу Тэлии, кроме мучительной боли, жила единственная мысль — что хоть один из них должен уйти.

— Ролан, лети! — закричала она — голосом, сердцем, всем своим существом.

Он больше не колебался: пронесся сквозь ворота в тот самый миг, когда решетка с грохотом упала, едва не задев его, так что Тэлия почувствовала острую боль и волну страха Спутника, когда оказались выдранными несколько волос из его хвоста.

Крис, скорчившись, лежал возле неподвижного тела Тантриса; боль была такой жуткой, что он не мог даже закричать. Тэлия попыталась встать и полуподковыляла, полуподползла к нему. Обняла скрученное от боли тело, отчаянно пытаясь придумать хоть что-нибудь, чтобы помочь. В нем торчало столько стрел, что Крис походил на соломенную мишень — но мишень, истекавшую кровью: это его тело и тело Тантриса заслонили Тэлию от выстрелов.

Даже в колеблющемся свете факелов она видела, что его Белое испещрено алыми растекающимися пятнами, которые на глазах становились все шире. Обезумев от ужаса, Тэлия стала искать в себе Целительную силу, которой пользовалась Керитвин — она не знала точно, что сможет сделать с ее помощью, но переполняющая ее потребность освободить Криса от груза страдания вытолкнула ее за грань рассудка. Тэлия почувствовала, как внутри растет какое-то давление, как когда-то в прошлом, когда отчаяние заставило ее выйти за границу неведомого. Оно росло до тех пор, пока Тэлия не перестала осознавать что-либо вне ее самой — даже боль, терзающую ее собственное плечо…

А потом внезапно нашло выход.

Тэлия открыла глаза и встретилась взглядом с Крисом: его глаза были лихорадочно ясными, свободными от боли. Хотя Тэлия все еще чувствовала его муку, Крис ее не чувствовал. Тэлии как-то удалось встать между ним и его страданием.

Но он умирал, и они оба знали это.

Тэлия оглянулась, ожидая увидеть смыкающихся вокруг них солдат.

— Нет.

Хриплый шепот Криса заставил Тэлию снова повернуться к нему.

— Они… здесь лабиринт. Они не придут, пока я жив.

Тэлия поняла. Дар Криса сказал ему, что солдатам придется пересечь целый лабиринт лестниц и коридоров, чтобы добраться до входа в их зону. Но тот же Дар показал ему, как мало времени ему осталось.

— Крис… — больше Тэлия ничего не смогла выговорить: слезы подступили и перехватили горло, задушив слова.

— Нет, моя любимая, моя маленькая птичка. Плачь о себе, не обо мне.

Тэлии казалось, ее разрывает на части от горя.

— Я не боюсь Смерти; я с легким сердцем, с радостью ушел бы в Гавани, зная, что мой Спутник ждет меня там… но покинуть тебя… как мне покинуть тебя, оставив тебе все свое бремя и твое впридачу? — Крис кашлянул, и в углу рта у него показалась кровь. Он как-то сумел поднять руку и дотронуться до щеки подруги; Тэлия схватила ее и заплакала, уткнувшись в нее.

— Несправедливо… оставлять тебя одну… но предупреди их, сестренка. Как-нибудь предупреди. Я не могу довести задание до конца, так что оно завершится с тобой.

Тэлия кивнула: говорить она не могла, душили слезы.

— Ох, птичка, я так люблю тебя… — Крис, казалось, пытался сказать еще что-то, когда новый приступ кашля сотряс его. Он снова поднял глаза, но явно не видел Тэлии; его глаза просветлели и засветились радостью, словно он видел что-то чудесное и неожиданное. — Как… светло! Т…

На одно мимолетное мгновение Тэлия ощутила… счастье. Счастье с примесью благоговения и странного торжества, непохожего ни на что, испытанное ею прежде. Затем его тело содрогнулось в ее руках, и из глаз ушли и свет, и жизнь. Крис обмяк в ее объятиях… осталась лишь пустая оболочка.

Тут появились солдаты, оторвали Тэлию от тела и уволокли прочь; она настолько оцепенела от потрясения и горя, что даже не сопротивлялась.

Глава восьмая

Конвоиры обошлись с ней далеко не ласково.

Ей связали руки за спиной и пинками и тычками прогнали по бесчисленным облицованным камнем коридорам и лестнице с грубо вырубленными каменными же ступенями. Когда Тэлия спотыкалась, ее били ногами, пока она не вставала, когда шаталась — подгоняли ударами. От заключительного толчка она растянулась в центре пустой и голой комнаты. Здесь ее и оставили в обществе трех громадных скотов, созданий, больше похожих на животных, чем на людей.

Эти трое раздели ее догола, не обращая внимания на раненое плечо, и грубо обыскали. Затем по очереди, все с той же жестокостью и равнодушием изнасиловали. К тому времени уже Тэлия почти ничего не чувствовала от боли и шока, и ей все казалось безразличным. Просто еще одна пытка. Тэлия не могла даже сосредоточиться настолько, чтобы защититься с помощью Дара, а когда она попыталась слабо сопротивляться, тот, что насиловал ее в тот момент, ударил ее головой о каменный пол с такой силой, что Тэлия едва не потеряла сознание.