И придет ночь - Кристина Скай

Люк отвернулся и посмотрел на серебряные поля. Этот вопрос он и сам задавал себе не раз. Он вздохнул:

– Может, потому, что женщина, которую мы оставили в домике, чистая, свежая и вся так и лучится искренностью, как эти насаженные ею поля. Потому что, когда я рядом с ней, я и сам начинаю чувствовать себя чистым и невинным. А возможно, мне просто хочется ей помочь. – Он передернул плечами. – Короче, я сам не знаю.

– Он явно от нее без ума, – пробормотал себе под нос Тинкер очень тихо, чтобы не услышал Люк.

Когда они вдвоем направились по тропинке к домику, поросшему глицинией, что возвышался над долиной, на лице у седого слуги играла улыбка.

Силвер сидела на мешке с сушеным розмарином и боролась со сном, когда Люк и Тинкер вернулись в оранжерею. Брэм, уставший читать книгу, дремал, положив голову ей на плечо. Без очков он выглядел совсем мальчишкой.

Когда двое мужчин вошли, Силвер встрепенулась. В ее темных глазах застыла тысяча вопросов.

– Я отнесу мальчика в спальню, – тихо сказал Тинкер. Он перевел взгляд с Люка на Силвер. – Да и вам двоим тоже не мешает отдохнуть.

Силвер даже не пошевелилась. Ее бледные, сжатые в кулаки ладони резко выделялись на фоне ее коричневых штанов. Она даже не замечала, что руки ее дрожат. Люку очень хотелось встать на колени, взять ее дрожащие пальчики в свои, поцеловать ее, пригладить ее растрепавшиеся волосы. Но он не осмелился этого сделать.

Он знал, что если хотя бы раз прикоснется к ней, то уже не сможет остановиться.

Вместо этого он оперся плечом о какую-то металлическую колонну и начал говорить. Этой упрямой женщине полагалось знать некоторые вещи, независимо от того, хотела она этого или нет.

– Кто-то нанял их, чтобы прогнать вас с этого места. Кто – наемники не знают. Но все очень серьезно, Солнышко. Думаю, на этом дело не закончится.

Она вскинула голову. Лицо ее выражало решимость.

– Мы ни за что отсюда не уедем.

– Но вам придется. Сегодня нам повезло, но эта ночь не последняя. Они наймут еще людей. – Он пристально посмотрел на нее, его губы под черной маской сжались. – Я прошу тебя: уезжай. Вместе с Брэмом. И Тинкера с собой возьмите, если он согласится. У меня есть одно безопасное убежище. Когда я буду знать, что вам ничего не грозит, я смогу все свои силы бросить на...

– Нет. – По голосу было ясно, что это категорический отказ.

– Вам просто придется уехать. Эти люди настроены очень серьезно. Вы с Тинкером не сможете долго от них отбиваться. Для этого вам потребуется небольшая армия. Бежим со мной. Прямо сейчас.

– Нет. – На этот раз в ее голосе прозвучало отчаяние, словно ей стоило больших усилий над собой произнести это слово.

– Черт возьми, женщина, у тебя ведь нет другого выхода!

– У меня есть выбор. И не собираюсь я никуда бежать. Тут с Люком что-то произошло. Непонятно, что его взбесило: то ли ее бледное лицо, то ли красная полоса от удара у нее на лбу, – но он подошел прямо к ней, уверенно ступая по блестящему паркету, схватил ее за руку и, потянув, поднял с мешка, на котором она сидела.

– Ты пойдешь со мной.

– Никуда я не пойду. Я останусь здесь. Мы все тут останемся. – Она произнесла это медленно, чеканя каждый слог. Так разговаривают с несмышлеными детьми взрослые.

– Да о чем ты вообще говоришь? Это же чистое безумие! Чтобы отважиться на такое, нужно быть самоуверенным упрямцем. Это просто невозможно! – Его пальцы случайно задели колечко каштановых волос. – Я ведь одной левой могу с тобой справиться, чертовка. Просто возьму тебя на руки и унесу отсюда.

Глаза ее потемнели.

– Только попробуй! – Она словно бросала ему вызов.

Люк заметил, как она дрожит. Господи, да эта женщина насмерть перепугана, но старается этого не показывать! Негромко выругавшись, он схватил ее за плечи. Несмотря на свои первоначально хорошие намерения, он не мог более противиться искушению дотронуться до нее.

Одно-единственное прикосновение – и он пропал. Он застонал, когда к нему прижались ее мягкие бедра. Она пахла лавандой и розами. Этот запах дурманил, кружил ему голову.

Черт возьми, как же он ее желал! Прямо здесь и сейчас, на этом мешке с сушеными травами. Как он хотел, чтобы в ее глазах вспыхнула страсть, чтобы она шептала его имя!

Но Люк изо всех сил сопротивлялся этому влечению. Он редко шел на поводу у страстей.

«Но ведь это просто глупо – пренебречь такой редкой женщиной», – шептал его внутренний голос.

– Ты пойдешь со мной. – Он сказал это резче, чем ему хотелось. – Собирай вещи.

– Нет. Никогда. Это наша земля, наша лаванда. Мы не уйдем отсюда.

Люк грубо выругался.

– Тебе придется уйти, Солнышко. Я не смогу тебя защитить, если ты останешься здесь.

– Ну и ладно. Я что-то не припомню, чтобы я просила меня оберегать. – С этими словами Силвер попыталась вырваться. Ее грудь случайно коснулась его груди. От этого прикосновения кровь закипела у него в жилах. Люк уже с трудом держал себя в руках.

Нужно постараться на нее разозлиться. Если ему это удастся, то, может, сила его желания ослабнет. Не обращая внимания на боль в плече, он схватил ее на руки.

– Я отнесу тебя наверх. Ты разденешься и ляжешь в постель. А утром уйдешь из этого места. Поняла?

– Нет. – На этот раз в ее глазах блестели слезы. – Эта ферма – все, что у меня есть. Все, что у нас есть. Разве ты не понимаешь: мы не можем уйти отсюда. А если ты меня унесешь наверх, я снова сюда спущусь. И так каждый раз, сколько бы ты меня ни уносил.

– Черт побери, да что ты собираешься делать?

Она перевела дыхание.

– Я просто хочу остаться здесь, вот и все. – Она кивнула на крыльцо домика. С этого крыльца открывался отличный вид на аллею. – Буду сидеть и смотреть – вдруг они вернутся? Я ведь тоже хочу помочь.

«Да, в эту женщину словно бес вселился», – подумал Люк. Глаза у нее опухли от недосыпания, по всему было видно, что она на краю нервного срыва, но тем не менее Силвер упорно стояла на своем. Наверное, она и правда снова спустится вниз, если он отнесет ее в спальню. Все, чего он добьется, совершив столь героическое усилие, – это боль в руке да ее брань.

Да, эта женщина – сущее исчадие ада.

– Ладно. – Это произнесенное им же самим слово удивило Люка не меньше, чем Силвер. Он тотчас же пожалел о сорвавшемся ненароком с его губ согласии. Он не может оставить Силвер ночью одну на крыльце. Значит, придется сидеть вместе с ней, а это еще на одну ночь откладывает его план отмщения.

Но, заглянув в ее сонные золотисто-зеленые глаза, Люк решил, что это не такая уж и большая жертва.

– Наверное, это будет для вас сущим мучением, – тихонько прошептала Силвер, приникнув лицом к его груди.