И придет ночь - Кристина Скай

– Черт бы вас побрал, почему же вы мне сразу не сказали? Наверное, эта ссадина чертовски ноет, а мы стоим тут и разговариваем как ни в чем не бывало. – Он обернулся к Тинкеру: – Куда ее отнести?

Старый слуга поджал губы:

– Никуда бы вы ее не понесли, будь моя воля.

– Господи, ведь эта женщина ранена! Едва ли я теперь стану покушаться на ее честь.

Брэм заинтересованно прислушивался к разговору.

– А что значит «покушаться на честь», Тинкер?

– Не ваше дело, юноша, – уклончиво пробормотал тот. – Но многие на его месте сейчас поступили бы именно так. Откуда я знаю, что у тебя на уме, разбойник?

Силвер вновь приподняла голову:

– Да, откуда мы знаем, что у вас на уме?

Люк положил ее голову обратно к себе на плечо.

– Оттуда, что я готов дать вам свое честное слово.

– Хм-м... – Это заявление не рассеяло сомнений Тинкера.

Силвер пробормотала что-то типа «Какая жалость».

– Ей нужен отдых, – резко сказал Люк. – Как только мы уложим ее в постель, я пойду и осмотрю окрестности: может, эти мерзавцы еще ошиваются здесь.

– Откуда нам знать, что вы, не один из них? – упорствовал Тинкер. – Ведь вы очутились здесь в то же время, что и они. По-моему, это более чем подозрительно.

– Вы и вправду один из них? – с интересом спросила Силвер.

– Ах ты, чертовка! – ответил ей на это Люк.

– Нет, – раздался голос Брэма, который проявлял ко всему происходившему неподдельный интерес. – Не получается. Не мог же он сам себя ранить!

– Ранить? – Тинкер нахмурил брови.

– Ранить? – Силвер вскинула голову. – Почему вы мне не сказали?

– Я не ранен, потому и не сказал, – Люк. Плечо у него еще ныло, но уже не так сильно. Верный Джонас хорошо его перевязал. Люку даже казалось, что он может носить эту женщину на руках ночь напролет и не чувствовать боли.

Не считая, конечно, сладкой муки страсти, что разливалась по всему его телу. Но эту боль он находил даже приятной.

Брэм покачал головой: как истинный ученый, он отличался наблюдательностью.

– Тогда почему же вы морщитесь, когда ее голова дотрагивается до вашей груди?

– Так, застарелая царапина.

– Опустите меня на землю! – Силвер попыталась вырваться из цепких объятий Люка. На секунду она зажмурилась. – Вы не должны... Вы не смеете...

– По-моему, моя сестра действительно плохо себя чувствует, – заметил Брэм.

– Что?! – Тинкер весь обратился в слух.

– Да со мной ничего страшного. Просто голова разболелась. – Силвер поморщилась, когда Люк осторожно провел рукой по ее ребрам. – Да еще синяк на боку, куда меня этот змий ударил палкой.

– Палкой! – одновременно воскликнули Люк и Тинкер.

– Я же говорил, – подтвердил Брэм. Он сидел на пустом ящике и наслаждался этой сценой.

– Давайте-ка ее сюда, – потребовал Тинкер.

– Черта с два. – Люк упрямо поджал губы. Брэм решил, что настала пора и ему вмешаться:

– Да перестаньте вы оба. Положите ее на кушетку, и ей станет лучше. А то, пока вы здесь препираетесь, эти мерзавцы очухаются.

Люк неохотно положил Силвер на полинялую кушетку, обтянутую ситцем. Его плечо случайно прикоснулось к ее пальцам. Силвер, нахмурившись, уставилась на капельки крови у нее на руке.

– Вы и вправду ранены! Тинкер, быстро сбегай за розмариновой настойкой. А ты принеси лавандовое масло и чистый бинт, Брэм.

Но Люк уже занимался тем, что связывал злодея, все еще не пришедшего в себя, крепкой веревкой.

– Настойка и бинты подождут. Сначала нужно запереть этих тварей в надежном месте. – Руки его двигались легко и непринужденно, словно ему было не впервой заниматься подобным делом. – Но сначала я хочу задать им несколько вопросов, – мрачно закончил он.

– Задавать им вопросы будете? Какое вам до них дело? – поинтересовался подозрительный Тинкер.

Люк взглянул на полосу от удара на лбу у Силвер.

– Так как они посмели поднять на нее руку, мне до них есть дело.

Некоторое время Тинкер молчал, затем кивнул:

– Я пойду с вами. У меня тоже к ним вопросы накопились.

Мужчины обменялись многозначительными взглядами.

– Может, это будет не слишком приятное занятие. – Люк смотрел на Тинкера оценивающим взглядом.

– Бояться неприятностей не в моих правилах.

– И не в моих, – поспешил заверить их Брэм, тут же вскочивший на ноги. – Ну, пошли?

– Вы останетесь здесь, молодой человек. – Заметив по лицу мальчика, что он готов взбунтоваться, Люк смягчил отказ. – Ты здесь нужнее. Ты останешься, чтобы в случае чего защитить сестру.

Брэм долго смотрел в янтарные глаза Люка, затем, поняв, что тот не изменит своего решения, потупился.

– Большим всегда достается все самое интересное!

Силвер присела на кушетке. Она была бледна, но во взгляде ее горела решимость.

– Нет, Тинкер. Никуда он не пойдет, слышишь меня? Он ранен. Кроме того, он-то тут при чем?

– Но что же я поделаю, если он решил, что при чем? – На губах Тинкера появилась слабая улыбка. – Пусть поступает как знает. – Он потащил все еще бесчувственного злодея к выходу.

– Я позабочусь об остальных двух, – решительно заявил Люк.

– Нет! Балбес, ты же ранен! И я совсем не просила вас о помощи! Впрочем, да ну вас, идите отсюда!

Люк наградил Силвер типичным мужским взглядом, который сулил ей наслаждение, и исчез в ночи, волоча за собой на веревке пленника.

– Вот уж посмотрел, как рублем одарил, – задумчиво произнес Брэм.

– Что ты хочешь этим сказать?!

– Да так, ничего. Я ведь всего-навсего мальчик. Что я во всем этом понимаю?

Силвер вглядывалась в темноту, где скрылись разбойник вместе с Тинкером.

– Ох уж эти мужчины! – воскликнула она. – Только пять минут поговорили, и уже друзья – водой не разольешь.

Рядом сидел Кромвель и энергично стучал хвостом по полу. Тоже существо мужского пола.

– И ты, Брут? – пробормотала Силвер. Брэм с трудом сдержал улыбку.

– Не смей его защищать, слышишь?

Мальчик положил руки на колени и широко улыбнулся:

– Даже и не подумаю, Сил.

– А теперь мне хотелось бы узнать ваши намерения.

Люк и Тинкер поднимались на холм, волоча за собой захваченных ими пленников. Ряды лавандовых кустиков блестели в сумерках, как иней. Люк, протащив свою ношу, так и не пришедшую в сознание, через два кустика и сквозь заросли роз, остановился, чтобы перевести дыхание.

– Знаете, для человека столь преклонных лет вы неплохо со всем этим справились.

– Мне еще далеко до преклонных лет. Не записывай меня в старики раньше времени, головорез. – Но в глазах Тинкера тем не менее сверкнули смешинки. – И не пытайся увильнуть от разговора.

Люк осторожно потянулся.

Его плечо и грудь пронзила острая боль. Господи, как же больно! Но ничего серьезного. Уж он-то знал, когда рана опасная, а когда нет. Нахмурившись, он разглядывал аккуратно высаженные ряды лаванды, жимолости и белых роз.