Проба сил - Александра Лисина

— Нет, спасибо. Меня все устраивает.

Господин Берон окинул оборотня еще одним пристальным взглядом и немедленно удалился, оставив нас наедине. Но хвард, кажется, его даже не заметил — все это время он смотрел на меня с такой смесью испуга, беспокойства и надежды, что мне стало физически не по себе.

— Уходи, — наконец, тихо сказал он, глядя глаза в глаза. — Прошу тебя, уходи. Как можно дальше, в Валлион. К морю. В горы. Куда угодно, только подальше отсюда.

Я невесело улыбнулась.

— Прости. Не могу я уйти: пока эту землю терзает нежить, мне не будет покоя.

— Значит, я опоздал, — горестно прикрыл глаза оборотень. — Значит, ты уже стала сильнее. И значит, Долина тебя тоже чувствует, как и мои леса… как самый древний Лес…

— Равнину не забудь.

— Что?! — от неожиданности рейзер едва не упал. — КАК?!! И ОНА тоже?!

— Да, — кивнула я, машинально потерев левую ладонь. — На самом деле у меня не один, а два Знака. Поэтому я просто не могу уйти: я слишком быстро начала их чувствовать.

Он изумленно моргнул.

— Но как же так?! Почему же ты… почему мы не ощутили?! Почему не почувствовали мы ВСЕ?! Пусть не поняли люди, пусть пропустили эары, пусть проморгали карлики и все остальные. Ведь мы ДОЛЖНЫ были понять сразу! Мы ДОЛЖНЫ были тебя услышать!! Ведь ты же есть! Ты — стоишь передо мной так близко, что я слышу, как бьется твое сердце! Но я понял это только тогда, когда ощутил на коже, как горит твой Знак!! Почему, Госпожа?!! Почему ты так долго молчала?!

— Тихо, — поморщилась я. — Кроме тебя, насчет моей внешности еще никто не в курсе. И мне бы хотелось, чтобы так оно и осталось.

Хвард горько улыбнулся.

— Да, я понимаю. Но я не могу понять, почему ты отказываешься от моей помощи. Если не желаешь уйти, если Знак уже так силен… то почему ты не желаешь меня принять? Ведь я готов! Я пойду за тобой! Я буду верен!! Или же… — у него вдруг осунулось лицо и опасно провалились глаза. — Я оскорбил тебя своим поведением, да? Я обидел тебя слишком сильно? И теперь ты готова рисковать собой, не желая меня даже выслушать?! Из-за того, что я… я посмел… поднять на тебя… руку…

Последние слова он почти шептал, глядя на меня погасшими глазами. А потом и пошатнулся от страшной мысли, мгновенно выхудав и пожелтев, как недельный мертвец. Боже… да что ж у них за отношение к Иштам? Я всего-то рыкнула и неслабо рассердилась, а он едва ли не умирает от мысли, что попытался по глупости причинить мне какой-то гипотетический вред.

Хвард вдруг сглотнул и опустился на одно колено, склонив голову и протянув мне сдернутое с пояса оружие.

— Возьми мою жизнь, Госпожа, если я оказался ее недостоин. И прими мою смерть, раз уж только она может избавить меня от позора.

— Мать твою… — вот теперь меня, наконец, проняло. — Да ты что, спятил?!! Ну-ка вставай! Живо! И чтоб я больше этого не видела, понял?!!

Оборотень молча поднялся, пряча глаза и пытаясь скрыть искусанные в кровь губы, отчего мне стало совсем плохо. А потом взяла какая-то бессильная злость на этого дурного, безмозглого, вспыльчивого, ворчливого, но откровенно убитого болвана, из-за которого у меня буквально сердце разрывалось, а на душе кто-то сидел, тихо и тоскливо воя на луну, как будто одинокий, потерянный, никому не нужный волк, которого внезапно и безжалостно бросила родная стая. И у которого не осталось больше ничего, кроме этой тоски и бесконечного горя…

Стоп!

Я ошарашено потрясла головой.

Нет… да что же это творится-то?! Что за волк?! И что за стая?! И почему мне так хреново стало сейчас, как будто… мамочка… что еще за наваждение?!!

Я взглянула на согнувшегося, будто от боли, хварда, и тихо застонала.

— Боже! Да что с тобой не так?! Зачем ты это делаешь?!! Что тебе до меня?!! А? Чего ты вообще сюда приперся?!!

— Ишта для нас — как солнце, — неслышно уронил бледный, как полотно, хвард. — Когда Ишты нет, то небеса затянуты черными тучами. Всегда идет дождь. Дуют холодные ветра. Земля спит, терпеливо дожидаясь наступления весны. Она молчит. Стынет. И надеется на то, что когда-нибудь вернется тот, кто приведет за собой весну. Она пуста без Ишты, как лишенное души тело. Она просто существует, но не живет. Понимаешь? Когда нет Ишты, хранящей ее душу, все становится бессмысленным. И мы, хварды, хорошо это чувствуем. Мы знаем, что живем лишь до тех пор, пока еще жива в нашей земле надежда. Когда ее не будет, исчезнет и мой народ, потому что мы чувствуем землю и этот мир лучше всех. Мы — его часть. Крохотная частичка его души. И если эта душа вдруг умрет… а это непременно случится, когда последний избранный богами погибнет… то и нам станет незачем жить. Зачем тогда жить, если мир будет обречен?

Я снова вздрогнула.

— Мы ждали тебя много веков, — прошептал оборотень, не смея поднять глаз. — Весь наш народ тебя ждал. Надеялся. Слушал леса. И с каждой весной поднимал головы к небу, надеясь, что оно когда-нибудь ответит на нашу мольбу. Я мечтал, кто когда-нибудь найду тебя и верну в свой дом почти угасшую надежду. Но вместо этого я тебя предал. Я не увидел взошедшего над тучами солнца. Я не признал его света, ослепленный собственным недоверием. И вместо того, чтобы просить тебя о спасении, я позволил зверю взять верх. Я не справился. Я предал свой народ. И я не знаю, как теперь с этим жить.

— Боже, как с вами сложно… — удрученно вздохнула я, покачав головой. — И как совершенно невозможно бороться с вашими заблуждениями, когда вы так искренне в них верите. Садись. Хватит себя корить. Если тебя это успокоит, то я уже не злюсь… почти. Разве что самую чуточку. И лишь на то, что ты едва не сломал мне всю игру. Остальное меня мало трогает, но вот инкогнито потерять не хотелось бы. Поэтому если ты и дальше обещаешь молчать… если с тобой не будет проблем… если я больше не услышу от тебя просьбы о смерти… хрен с ним. Оставайся. Хотя я совершенно не понимаю причин, по которым ты так этого жаждешь.

Он неуверенно поднял лохматую голову.

— Ты… принимаешь меня?

— Да, — устало вздохнула я. — Потому что чувствую, что если откажусь, то назавтра получу свежий труп под собственными окнами: когда человек стремится к смерти, он сумеет ее отыскать даже в крохотной луже. Поэтому да, я тебя принимаю. Но лишь с тем условием, что ты меня не выдашь.

Хвард взволнованно задышал.

— Спасибо! Поверь, я не подведу, Госпо…

— Ти-и-ихо, — свистящим шепотом велела я, заслышав грохот кастрюль на кухне. — Мне не нужны случайные оговорки, так что запомни: меня зовут Фантом. Для знакомых — Гай. А для друзей есть еще одно имя, которое тебе знать пока необязательно. Твоя задача сейчас одна — старательно делать вид, что ничего не случилось, и избавить меня от внимания своих многочисленных друзей, которые наверняка всю голову сегодня сломали, пытаясь понять, что с тобой происходит.