Полоса препятствий - Иван Стрельцов

— Ну что, с общим планом операции меня в Моздоке ознакомили, — без вступлений начал подполковник, — думаю, пора обговорить детали.

— Конечно, — согласился с пограничником Сазоненко, указывая на автомобиль. — Прошу.

— А мои люди? — открывая дверцу внедорожника, поинтересовался Афанасьев.

— Мы подготовили помещение, где бойцы смогут отдохнуть. Их накормят горячей пищей.

— Хорошо, — кивнул подполковник, опускаясь на заднее сиденье.

Обсуждение плана предстоящей операции проходило в здании комендатуры. В кабинете заместителя коменданта перед разложенной картой склонились двое, руководитель операции майор Сазоненко и командир «егерей» подполковник Афанасьев. Помня главную формулу соблюдения секретности: «Утечка информации прямо пропорциональна количеству осведомленных», Анатолий решил ограничиться минимумом.

— Коротко и в общем, — рублеными фразами заговорил майор, указывая на карту. — Два дня тому назад у нас из-под носа ушел Пророк, прямо из этой деревни. В горах у него есть отряд в несколько десятков подготовленных и надежных боевиков. С ними он пришел из Грузии, с ними же и будет уходить. Пророк не должен покинуть пределы России. Задача вашего подразделения — обнаружить отряд Хадышева и уничтожить его полностью. Главная, конечно же, цель — сам Таймураз. План действий предельно прост, подразделение делится на четыре группы, которые забрасывают в горы, после чего группы начинают двигаться в сторону границы. Наткнувшись на следы боевиков или сам отряд, группы начинают обкладывать их со всех сторон. Для эффективности удара вам выделяется звено фронтовых бомбардировщиков «СУ-24», эскадрилья штурмовиков «СУ-25» и эскадрилья ударных вертолетов «КА-50». И манипулировать этими силами можете в полной мере, хоть всеми сразу, хоть по отдельности. Авианаводчиков к вам прикрепили? — спохватился Сазоненко.

— Получили и авианаводчиков, и радиопеленгаторщиков, — поспешно ответил подполковник тоном, обозначавшим, что не стоит отвлекаться на мелочи, а, экономя время, лучше говорить о главном.

Анатолий успокоился и продолжал:

— Кроме того, по дорогам вас будут прикрывать три бронегруппы с самоходными артиллерийскими установками. Повторяю, главное, чтобы бандформирование было уничтожено.

— Это ясно, — кивнул Афанасьев. — Но вот по проведению операции есть кое-какие уточнения.

— Какие? — насторожился Сазоненко.

— Я не буду делить отряд на четыре группы, достаточно будет и двух. Кроме того, мы не пойдем по следу «чехов». а наоборот, вылетим к границе и пойдем на перехват. Здесь, кстати, нам могут пригодиться ваши артиллерийские бронегруппы.

Видя в глазах майора сомнения по поведу изменения плана операции, подполковник счел своим долгом пояснить эффективность данного маневра.

— Ты не переживай, майор, это у меня уже пятая командировка в Чечню только за эту войну. В основном приходится бить ноги в этих горах, — Афанасьев ткнул кулаком в карту в районе предстоящих боевых действий. — Именно тут, у границы, мы как у себя в саду знаем, где какой куст, где какое дерево, какая скала и куда какая тропа ведет. Так что не переживай, майор. Все будет чики-чики.

— Ну, — Сазоненко развел руками. — Явного учить — только портить, — взглянул на часы и добавил: — На еду, оправку и отдых вам отводится семь часов, потом начинается боевая работа.

— Ясно, — кивнул Афанасьев. — Наши позывные «Егерь-1» и «Егерь-2».

Анатолий с удивлением взглянул на пограничника. По утвержденному плану позывной рейдовых групп — «Куница». Это было очередное нарушение.

— Это мой позывной еще с Афгана, — как ни в чем не бывало пояснил пограничник. — И теперь я его всегда беру, ну, понимаешь, типа счастливого талисмана.

— Ясно, — усмехнулся Сазоненко. Люди рискованных профессий — летчики, подводники, диверсанты — весьма суеверный народ. И у каждого из них есть множество как счастливых, так и несчастливых примет. Поэтому лучше с ними об этом не спорить. — Значит, так и отметим, «Егерь».

Как тщательно ни готовились пограничники для выхода в горы, но операцию на сутки пришлось отложить. Тяжелые грозовые тучи наконец разродились обильным снегопадом…

ГЛАВА 5

Воронцова проснулась под мерное сопение Серванта, некоторое время она лежала, бездумно пялясь в отделанный пластиком потолок.

Занудный круиз по Красному морю начинал ей нравиться. Алена неожиданно вспомнила нападение акулы, серую стремительную тень хищницы. От одной этой мысли молодая женщина почувствовала, как сжалось все ее существо, страх парализовал тело, даже дыхание сперло.

Бывший боевой пловец просто встал на пути акулы и в считаные секунды расправился с подводной убийцей.

Потом они выбрались на атолл, Сервант быстро развел костер и принялся за приготовление морских деликатесов. Любуясь закатом, они наслаждались наваристой ухой из акульих плавников, жареным стейком морской разбойницы и запеченным на углях осьминогом, запивая эту экзотическую пищу холодным белым вином из пятилитровой пластиковой фляги, которая поджидала своего часа в переносном холодильнике.

Этой же ночью Алена отдалась своему приятелю. Сервант оказался любовником выше всех похвал.

На следующий день они вернулись на корабль заметно уставшие, с синими кругами под глазами. И, едва поднявшись на палубу, разошлись по своим каютам, чтобы вечером встретиться вновь…

Почувствовав на себе чужой взгляд, Сервант резко открыл глаза и, увидев сидящую в изголовье Алену, улыбнулся.

— Доброе утро, — улыбнулась в ответ Алена.

— Хэлло, — хриплым голосом ответил гигант, его английский по-прежнему был ужасным. — Почему не спишь?

— Уже утро, — ответила молодая женщина. Ее указательный палец ткнулся в накачанную грудную мышцу воровского авторитета и заскользил по накачанному рельефу. — Ты — мой лев, — коснувшись губами плеча, тихо произнесла Алена.

— Лев? — задумчиво переспросил Сервант и недовольно скривился. — Не, лев — зверюга ленивая, спит по двенадцать часов, обзаводится кучей самок и часто живет за их счет. Альфонс косматый.

Бывший мичман морского спецназа легко соскочил с постели и, не стесняясь наготы, подошел к зеркалу, придирчиво разглядывая свой накачанный торс: — Я скорее тигр. Уссурийский тигр, вот настоящий царь природы. Всегда один, он только для продолжения рода находит себе партнершу и потом снова уходит. Помню, однажды довелось мне побывать на Дальнем Востоке на учениях… — Сервант внезапно замолчал, вовремя сообразив: какие еще могут быть учения у колумбийского мачо. Резко развернувшись, он направился в душ, бросив на ходу: — Впрочем, это неважно.

Воронцова не стала его доставать ненужными вопросами, лишь мягко улыбнулась. Через четверть часа Сервант вернулся, обернув вокруг бедер махровое полотенце, он пригладил мокрые волосы и весело ухмыльнулся: — Так чем же мы займемся, детка?

— А знаешь, Рикардо, давай закажем шампанское и фрукты и будем весь день заниматься любовью.

— Ну что же, — наморщил лоб гигант, тщательно изображая мыслительный процесс. — Вторая часть этого предложения мне вполне подходит, но вот насчет шампанского и прочего… — он отрицательно мотнул головой. — Я же не бандерлог какой-то, поэтому делаю встречное предложение. Вместо сладкой лабуды закажем мясо и водку.

— Ты хотел сказать — текилу, — поправила его с легкой усмешкой Воронцова.

— Ее, родимую, — скрывая вздох разочарования, согласился мачо.

Повернувшись к мужчине спиной, Алена приняла соблазнительную позу и потянулась к телефону. В следующее мгновение она ощутила на своих бедрах руки Серванта, спину обожгло его горячее дыхание.

— Значит, в нашем деле появился еще один фигурант? — задумчиво произнес Френк Биглер, разглядывая стоящего перед ним руководителя бригады наружного наблюдения. Невысокий и сухощавый мужчина сорока лет с узким скуластым лицом, крючковатым носом и узкой полоской черных усов. Американец алжирского происхождения двадцать лет отдал службе в ЦРУ, занимаясь тайным надзором по приказу руководства. Из-за специфической внешности Сэма (оперативный псевдоним топтуна) могли использовать только в странах Ближнего и Дальнего Востока.

Алжирец был талантливым соглядатаем и, встав во главе бригады «топтунов», смог сколотить группу настоящих единомышленников и высококлассных профессионалов, обладавших полным арсеналом шпионских приемов. От сети осведомителей до систем спутникового слежения. В узком кругу центрального аппарата ЦРУ Сэма называли не иначе как Клещ, что означало: если алжирец вцепился, просто так его не сбросишь.

Прикрепление бригады Сэма к Френку Биглеру, под его руководство, могло значить только одно — заместитель директора Центрального разведывательного управления Ной Розенблюм уделяет серьезное внимание проводимой в Буктаре операции.