Полоса препятствий - Иван Стрельцов

Иван СТРЕЛЬЦОВ

Полоса препятствий

ПРОЛОГ

Уже сутки в десантной гавани воєнного порта Североморска царила непривычная для последних лет суета.

С железным лязгом двигались колонны ΠΤ-76[1], с утробным рыком проносились БТРы и самоходные артиллерийские установки НОНА. Чеканя шаг по бетонному покрытию, повзводно шли морские пехотинцы. Одетые в зелено-белый камуфляж, они направлялись на погрузку на десантные корабли.

Выстроившиеся у пирса пять БКД[2] стояли с опущенными носовыми аппарелями. По аппарелям в черное стальное чрево гигантских кораблей въезжала боевая техника, поднимались бойцы.

Несмотря на напряженный момент, на лицах многих офицеров и матросов можно было разглядеть счастливые улыбки. Шутки ли, командование Северным флотом изыскало средства на проведение бригадных учений с десантированием и боевыми стрельбами. А что может быть лучше для бойца, чем возможность показать свои знания и умения.

Бригада повзводно, поротно и побатальонно растекалась по десантным кораблям. И те отчаливали, чтобы дать возможность встать к стенке порожнему собрату.

В общем «веселье» не принимала участия разведывательно-диверсионная рота капитана Воскресенского. Лицо двухметрового верзилы, как и лица его подчиненных, было покрыто камуфляжными узорами, он облачен был в солдатский камуфляж, заправленный в голенища коротких морпеховских сапог, перетянут ремнями сбруи со свободно болтающимся на груди «АКМС». И не спеша прохаживался перед строем роты. У разведчиков была особая задача — первыми высадиться на «вражеский» берег и, разгромив армейский узел связи, одновременно перекрыв стратегическое шоссе, держаться до подхода главных сил.

Боевая задача, которая под силу разве что смертникам, но такова специфика элиты морской пехоты, ее спецназа.

Наконец погрузка основных сил бригады закончилась. Нагруженные десантные корабли, выходя на большую воду, под прикрытием пары тральщиков и отряда больших и малых противолодочных кораблей, выстраивались в походный ордер. Теперь у пирса одиноко покачивалась на волнах уродливая каракатица «Джайран» десантного корабля на воздушной подушке.

— Нале-воо! — во всю мощь своих легких рявкнул ротный, перевешивая свой автомат с груди на плечо. — На погрузку, шагом арш-ш.

Командиры взводов и отделений дублировали приказ командира роты.

Отделение младшего сержанта Виктора Савченко двинулось следом за впереди идущими. Рота шла по причалу бесшумно, ни один сапог не цокнул стальной подковой, не звякнуло оружие. Разведчики — не рота почетного караула, они живут, ходят, воюют и умирают, не издав ни звука.

Наконец началась погрузка на «Джайран». По узким трапам морские пехотинцы по одному взбегали на борт корабля.

Виктор, ожидая своей очереди, с интересом рассматривал задранные вверх черные жерла шестиствольных бортовых зёнитных скорострельных пушек и подумал: «По-взрослому играют. Будто и вправду боятся налета вражеской авиации». Впрочем, ничего удивительного в этом не было; за тот год, что Савченко прослужил в армии, он успел заметить, что в последние несколько месяцев интенсивность обучения частей первого броска значительно возросла…

В десантном отсеке корабля было тесно, как в салоне транспортного самолета, спустившиеся в чрево корабля морские пехотинцы рассаживались на узких жестких скамейках. Виктору досталось место у круглого блюдца иллюминатора, из которого была хорошо видна военная гавань с оставшимися у стенки вспомогательными судами.

С глухим стуком захлопнулись стальные переборки, затем в корме судна справа загрохотали запускаемые корабельные двигатели, грохот постепенно перерос в заунывный рев.

Савченко со своего места видел, как по темной воде пробежала сильная рябь, поднятая лопастями пропеллеров ходовых вентиляторов.

«Джайран» медленно подался назад, выбираясь на большую воду из акватории гавани. Разворачиваясь в сторону удаляющегося каравана судов, на несколько секунд корабль на воздушной подушке замер, как спринтер, готовящийся к стремительному рывку… В следующее мгновение он сорвался с места и понесся над водой, как будто его швырнула гигантская катапульта.

Савченко не мог оторвать свой взгляд от иллюминатора. Он с азартом наблюдал, как «Джайран» стремительно нагонял караван, а спустя некоторое время шел вровень с нагруженными десантными кораблями, трудягами тральщиками, юркими малыми охотниками за субмаринами и стремительными БПК[3].

Спустя некоторое время караван остался за кормой, а «Джайран» все несся и несся, то и дело подымая каскады брызг, разрывая своим могучим телом встречную волну.

«Через два часа такого хода будем на месте», — подумал Виктор, поставив между ног свой «АК-74» и обхватив руками тонкий автоматный ствол.

Теперь сквозь стекло иллюминатора он видел только бескрайнее, могучее и безжалостное Баренцево море. Суровый и одновременно прекрасный край, куда на два года судьба забросила парнишку из Подмосковья.

Через час с четвертью десантный корабль заметно снизил скорость, нетрудно было догадаться, что приближались к берегу, теперь штурманы старались выйти ювелирно в район высадки.

Виктор почувствовал, как учащенно забилось сердце, ладони стали влажным. Так всегда было перед любым серьезным делом.

«Джайран» неожиданно снова набрал скорость, потом, развернувшись, понесся в обратную сторону.

— Что такое? — спросил Артем Кудрин, командир взвода, ни к кому конкретно не обращаясь. По десантному отсеку пронесся ропот, но его тут же оборвал окрик ротного.

— Тихо! — гаркнул Воскресенский и добавил уже нормальным голосом: — Получен приказ срочно возвращаться на базу. — После чего исчез в капитанской рубке.

То, что произошло что-то сверхсерьезное, было ясно не одному Савченко. Команда «Джайрана» выжимала из двигателей все возможное. Вскоре они снова нагнали караван, десантные суда также поспешно возвращались на базу, а отсутствие кораблей прикрытия подтверждало единственно верную мысль — учения закончились, так, собственно говоря, и не начавшись.

Через три часа после того, как последний БДК причалил к пирсу, весь личный состав Кингисеппской бригады морской пехоты выстроился на плацу, тут же находилось и все командование.

— Революция, чи шо? — с мягким южнорусским акцентом произнес старшина разведроты старший прапорщик Варакута, потомственный кубанский казак.

Действительно, обстановка напоминала киношнореволюционную, когда выстроившимся войскам должны объявить, что царь-батюшка отрекся от престола и есть повод устроить революционный митинг.

— Товарищи, дорогие товарищи, — первым начал замполит, держа в левой руке микрофон громкоговорителя. — Коварный враг, имя которому международный терроризм и которого три года назад у сухопутных войск не хватило сил добить, снова поднял свою кровожадную морду. Мало им, что из трудовой республики Чечня сделали разбойничью вольницу Ичкерия, так теперь они рвутся в соседнюю республику, желая все вокруг залить кровью. В общем так, сынки, положение в Дагестане крайне серьезное. Нужны добровольцы для командировки на Кавказ. Есть желающие?

После пафосного начала вопрос о добровольцах прозвучал как-то буднично. Но вся бригада, как один человек, сделала шаг вперед.

— Спасибо, сынки, — едва не прослезился замполит. — Вот это единодушие, вот это я понимаю, — довольный своим подразделением, весело произнес: — Прямо хоть всей бригадой лети туда, чтобы наказать супостата, — и добавил в задумчивости: — А жаль, что нельзя всей бригадой.

— Для формирования сводного батальона можем взять каждого пятого бойца, — посоветовал стоящий за спиной комбрига начальник штаба.

— Отставить каждого пятого, — недовольно буркнул командир бригады. — В прошлую кампанию так мотострелки формировали свои сводные части, и что в результате? Никакой слаженности и, соответственно, никакой возможности управлять войсками. И потому лишние потери. Поэтому не будем второй раз наступать на те же грабли. — Микрофон по-прежнему находился в руках замполита, и весь личный состав бригады мог слышать обсуждение проблемы добровольцев командованием.