Картина Черного человека - Наталья Николаевна Александрова

— Викентий, иди сюда!

И он тут же явился, а когда я зову, ни за что не придет.

— Что тут у вас? — он недовольно посмотрел на рассыпанные по полу пирожки.

— Это же Аля! Живая!

Тут я сообразила войти в квартиру и закрыть дверь, после чего Неля быстро пришла в себя и изложила мне ситуацию.

Елене Андреевне позвонили насчет машины, и она поехала опознавать мой труп.

— Звони ей, звони немедленно! — Она вырвала у Вики телефон и сама нажала кнопки.

— Надо ехать, — вздохнула я, — но как не хочется…

— Подожди! — Неля притащила меня в ванную, умыла, причесала, подкрасила, как могла, и повязала свой яркий шарфик. — Так ты на человека похожа, а то и правда, живой труп какой-то…

Я не обиделась.

Выйдя из подъезда, я на автопилоте направилась в тот угол двора, где обычно оставляла машину… В отличие от нашего дома, тут живут люди приличные, все места для машин распределены по квартирам.

И тут я вспомнила, что машины-то больше нет.

Несчастная машинка превратилась в ослепительный шар оранжевого пламени, а потом — в груду обгорелых обломков. И невезучую угонщицу прихватила с собой. Но с этим, ребята, уж не ко мне, внимательнее надо быть, когда в чужую машину лезешь, можно ненароком и на неприятности нарваться…

Но ехать-то мне надо…

Общественный транспорт в данном случае не годится, очень долго получится, но, слава богу, сейчас везде можно вызвать такси.

Я достала телефон, который Неля успела зарядить, набрала номер службы и заказала машину.

Мне ответили, что очень много заказов и машина будет только через десять минут.

Ну, через десять так через десять, хотя, конечно, долго…

Я убрала телефон, и тут же рядом со мной остановился черный «Фольксваген».

— Такси заказывали? — спросил смуглый водитель в черных очках и надвинутой на лоб кепке.

— Надо же, — проговорила я, устраиваясь на заднем сиденье, — а сказали, только через десять минут!

— У меня рядом клиент был, вот я и успел быстрее! — и машина рванула с места.

«Он не спросил меня ни о чем… откуда он знает, куда ехать»… — подумала я и тут же усмехнулась: я ведь сказала адрес, когда звонила оператору!

Машина плавно катила по улице.

Я мысленно перебирала свои проблемы, передо мной мелькали лица людей, с которыми судьба свела меня в последние дни… Все бы ничего, я привыкла со всеми проблемами разбираться сама, но взорванная машина — это уж перебор, как я за нее расплачусь теперь с Еленой Андреевной? А Вике без машины нельзя, не будет же он на такси каждый день ездить, это никаких денег не хватит.

Как говорит Петровна: «Наши люди на такси в булочную не ездят». И в офис паршивой фирмочки тоже.

Кстати, о такси.

Я выглянула в окно и не узнала места, по которому мы ехали.

— Эй, куда это ты меня завез? — спросила я водителя.

— Все нормально, — ответил он, не поворачиваясь. — Бобруйская сейчас закрыта, пришлось в объезд…

Я нашла его отражение в зеркале заднего вида.

Черные очки закрывали половину лица.

Вроде не лето на дворе, солнце не слепит, зачем он напялил эти дурацкие очки? Да солнца вообще на небе нет, и будет оно теперь месяца через три, не раньше марта…

Машина замедлила ход, подкатила к тротуару.

— В чем дело? — спросила я недовольно.

— Поглядите, — водитель повернулся ко мне, протягивая телефон с включенным навигатором. — Вот здесь есть сквозной проезд?

— Да вы что, первый день за рулем? — раздраженно проговорила я, но все же наклонилась, чтобы посмотреть на экран…

И тут он выбросил вперед левую руку и брызнул мне в лицо какой-то вонючей гадостью.

Я закашлялась, попыталась перехватить его руку…

Но в глазах потемнело, и я оказалась в еловом лесу, на берегу маленького озерка с темной торфяной водой.

Рядом со мной стояла баба Дуся, она смотрела на меня живыми маленькими глазками и говорила:

— Что ж ты так, милая? Говорили тебе, не садись в машину к незнакомцам, козленочком станешь!

— Бес попутал! — ответила я покаянно.

— Вот именно что бес! — строго проговорила баба Дуся. — Ну, теперь-то что поделаешь… пойдем, что ли!

Она взяла меня за руку и повела по тропинке вокруг озера.

Только теперь я увидела, что напротив, на другой стороне озера, стоит совершенно неуместное в лесу одноэтажное кирпичное, кое-как оштукатуренное здание.

В торцевой стене этого здания имелась тронутая ржавчиной железная дверца, на которой был нарисован череп со скрещенными костями, под которым виднелась грозная надпись: «Опасно для жизни! Высокое напряжение!»

И рядом — маленькая табличка: «Не влезай! Убьет!»

Баба Дуся определенно направлялась к этой двери.

— Туда нельзя! — попыталась я остановить ее.

— Почему?

— Написано же — «опасно для жизни!».

— Ой, милая! Если верить всему, что написано, жить вообще нельзя будет! — и баба Дуся решительно толкнула железную дверь.

И правда, за этой дверью не было никаких опасных электрических устройств, никаких проводов под током, только уходила вниз, в темноту, узкая железная лесенка…

Баба Дуся начала спускаться по ней, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней…

Я начала спуск в темноту — и очнулась.

Дома были только Хендрик и Катрина, когда кто-то громко постучал в дверь бронзовым дверным молотком.

Катрина подошла к двери, приоткрыла ее.

На пороге стоял мрачный человек в черном камзоле, в черной шляпе, с бледным лицом, изуродованным сабельным шрамом.

— Вы из похоронной конторы, мингер? — проговорила Катрина, придерживая дверь. — Так хозяина сейчас нет дома, он ушел по этим самым делам…

— Нет, я не из похоронной конторы, — возразил незнакомец, строго глядя на Катрину. — Я пришел поговорить с мастером Хендриком…

— С Хендриком? — переспросила служанка. — Но какой же он мастер? Он всего лишь подмастерье…

— Это ненадолго. — Черный человек щелкнул пальцами, и Катрина замолкла на полуслове и застыла, как статуя.

Черный человек осторожно отодвинул ее, прошел в прихожую.

Тут в другом ее конце показался Хендрик.

— Приветствую тебя, мой друг! — произнес Черный человек со своим странным акцентом. — Я слышал, тебе удалась та картина, о которой мы говорили прошлый раз!

— Я не знаю, кто вы, — отвечал ему Хендрик, — но не хочу иметь с вами никаких дел. Моя хозяйка взглянула на незаконченную картину и умерла на месте…

— Стало быть, картина удалась на славу! Если даже незаконченная она так подействовала, какова же она будет, когда ты завершишь ее?

— Я не хочу ее завершать! Эта картина уже принесла одну смерть невинного человека…

— Невинного? — Черный человек