Обратная сторона успеха - Сидни Шелдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты никогда не играл лучше…
– Вот это пьеса…
– У меня нет слов…
– Твоя фамилия должна красоваться на первых страницах…
– Никогда не видел ничего подобного…
– Все надолго запомнят этот вечер…
«Жена его мечты» должна была выйти на экраны через несколько месяцев, и я решил, что сейчас самое время повезти Джоджи в очередное европейское путешествие.
Джоджи не меньше меня радовалась поездке. Мы долго обсуждали, куда отправимся. Лондон, Париж, Рим…
Но в наши планы ворвался звонок. Это оказался Ладислаус Бус-Фекети, звонивший из Мюнхена. Я ничего не слышал от Лаци с тех пор, как пьесу «Элис сражается» сняли с постановки. За это время Керк Дуглас стал кинозвездой. Я был доволен, что неудача не помешала его карьере.
– Сидни! – воскликнул Лаци все с тем же венгерским акцентом. – Как поживаете? Мы с Марикой скучаем по вас.
– Все хорошо, Лаци. Я тоже скучал.
– Когда будете в Европе?
– Собственно говоря, мы выезжаем на следующей неделе.
– Прекрасно! Вы обязательно должны приехать в Мюнхен и навестить нас. Сумеете?
Я немного подумал.
– Конечно! Я хочу познакомить вас с Джоджи.
– Превосходно! Дайте знать, когда приедете.
– Обязательно.
Я повесил трубку и объяснил Джоджи:
– Это Ладислаус Бус-Фекети.
– «Элис сражается», – понимающе кивнула она.
Я рассмеялся:
– Тебе он понравится. И жена у него прелестная. А Мюнхен – чудесный город.
Прямо перед нашим отъездом позвонил Сэм Шпигель, один из самых красочных голливудских персонажей. Уроженец Австрии, он приехал в Голливуд продавать египетский хлопок. Он отбывал срок за мошенничество в бриктонской тюрьме. В Голливуде Шпигель решил стать продюсером и изменил имя на Ш.П. Игл, после чего стал посмешищем всего города. Услышав новости, Дэррил Занук заметил:
– Я изменяю имя на З.А. Нук.
Но шуточки быстро прекратились когда Сэм Шпигель стал продюсером длинного списка фильмов-оскароносцев, включавшего «Лоуренс Аравийский», «В порту», и «Африканская королева».
Я встретился с ним на одной из его шикарных вечеринок, и мы быстро подружились.
Сэм пригласил нас поужинать и за столом сказал:
– Я слышал о зарубежном фильме, римейк которого, возможно, стоит сделать. Если будете в Париже, постарайтесь его посмотреть и выскажите мне свое мнение.
Через три дня мы вылетели в Нью-Йорк, чтобы провести там несколько дней, прежде чем подняться на борт «Куин Мэри».
На Бродвее шло несколько интересных пьес: «Суровое испытание», «Чудесный город», «Пикник», «Семилетняя чесотка».
Входя в вестибюли различных театров, я испытывал острое ощущение дежа-вю. Некоторые пьесы шли в театрах, где когда-то ставили наши с Беном Робертсом пьесы. С тех пор произошло так много невероятных событий! И самым невероятным была премьера моей картины с Кэри Грантом в главной роли, в «Радио-Сити мюзик-холл».
Однажды мы пошли на спектакль «Суровое испытание», новую пьесу Артура Миллера, где играли Артур Кеннеди, Е.Г. Маршалл, Беатрис Стрейт и Маделайн Шервуд. Спектакль стал выдающимся событием в театральной жизни. Джоджи была очарована и, когда занавес упал, обратилась ко мне:
– Кто ставил пьесу?
– Джед Харрис. Он ставил «Дядю Ваню», «Кукольный дом», «Наш городок» и «Наследницу».
– Потрясающе! – воскликнула она. – Как бы я хотела работать с ним!
Я взял ее за руку.
– Только если ему так повезет.
Глава 24
На следующее утро мы отплыли в Лондон и пересекли океан без особых трудностей, не пережив ни одной бури. Казалось, это плавание было отражением моей теперешней жизни. Я женат на обожаемой женщине, работаю по контракту с лучшей студией Голливуда, занимаюсь любимым делом.
Когда корабль пришвартовался в порту, мы добрались до Лондона на лодке, провели там несколько дней, а потом отправились в Париж, где остановились в прекрасном отеле «Ланкастер» на рю де Берри. При отеле был живописный сад – туда подавали обеды и напитки.
Первым делом я позвонил в парижский офис «Юнайтед артистс» и поговорил с директором, мистером Бернсом.
– Мистер Шпигель предупредил, что вы позвоните, мистер Шелдон. Когда хотите посмотреть фильм?
– Не важно. В любое время.
– Как насчет завтрашнего утра? Скажем, в десять часов?
– Договорились.
Мы с Джоджи весь день бродили по городу, а вечером пошли ужинать в «Максим».
Утром, пока я одевался, Джоджи продолжала лежать в постели.
– В десять мы должны смотреть фильм, дорогая. Пора вставать.
Но она покачала головой:
– Я немного устала. Иди один. Я останусь в постели и отдохну. Не забывай, сегодня нам еще предстоит ужин и театр.
– Ладно, лежи. Я недолго.
Из «Юнайтед артистс» за мной прислали лимузин. В офисе меня приветствовал мистер Бернс, высокий мужчина с приятным лицом и густыми серебряными волосами.
– Рад познакомиться. Почему бы нам не пойти прямо в кинотеатр?
Мы вошли в большой зал, где, кроме нас, был только один человек, тощий, невзрачный коротышка. Единственной выдающейся чертой его внешности были глаза – блестящие, словно пронизывавшие собеседника. Нас познакомили, но я не расслышал его имени.
Картина началась. Это оказался французский вестерн, к тому же отвратительно поставленный. Я был уверен, что Сэм Шпигель вряд ли им заинтересуется.
Устав смотреть на экран, я отвернулся. Мистер Берн и мой новый знакомый, сидевшие через проход, были погружены в беседу.
– …и я сказал Зануку: ничего из этого не выйдет, Дэррил… Гарри Уорнер пытался подписать со мной контракт, но он такой ублюдок… а за ужином Дэррил сказал мне… – трещал незнакомец.
Кто он такой, черт возьми?
Я подошел к ним.
– Простите, я не расслышал, как вас зовут.
Он посмотрел на меня и кивнул:
– Харрис. Джед Харрис.
Должно быть, моя улыбка была на удивление широкой.
– Я знаю кое-кого, кто умирает от желания познакомиться с вами.
– Правда?
– Чем вы сейчас заняты?
– Ничем особенным, – пожал он плечами.
– Не согласитесь ли поехать со мной в отель? Я хотел бы познакомить вас с женой.
– Конечно!
Уже через четверть часа мы были в саду «Ланкастера». Я позвонил Джоджи снизу:
– Привет!
– Привет! Вернулся? Как картина?
– Менее чем. Спускайся в сад. Пообедаем.
– Я не одета, дорогой. Может, закажем обед в номер?
– Нет-нет, ты должна спуститься. Я хочу познакомить тебя с одним человеком.
– Но…
– Никаких «но».
Джоджи наконец согласилась, и я торжественно представил ее Джеду: