Тринитротолуол из Перистальтики - Константин Твердянко

Глава 13

Эльфы в городе

Зеленый луч, рвущийся с тонких пальцев, мял и плавил плоть. Меня невольно передернуло, поспешил отвернуться. Слишком живо было в памяти, как рвется балахон, а из-под него лезет чудовищная опухоль…

В этот раз привезли лесоруба, которому упавшее дерево перебило обе ноги, раздробив голени. На правой ноге осколок вылез наружу. Худо-бедно я вправил перелом — вернее, провел репозицию. Не зря в родимом мире интересовался оказанием первой помощи и на курсы одно время ходил. Вправлять получалось, хотя каждый раз пересыхало горло и руки тряслись. Поэтому мужик был без сознания от боли, и я мог от него не прятаться. Еще минута — и рука твари вновь скрывается за ширмой, перегородившей сарай от пола до потолка. Мужик начинает дышать глубоко и размеренно. Все, пошел на поправку, скоро очнется.

Зима сдавала позиции и угасала, уступая место настойчивой весне. За эти несколько месяцев я — точнее, кит-скорпион — помог многим. В том числе и потому, что в рамках навязанного «соцзаказа» через нашу «клинику» прошла толпа бедняков. Они в основном приводили своих детей на халяву, но некоторые наскребли и себе на лечение. Сделать это было не слишком легко, но вполне возможно — потому что я в три шкуры с пациентов не драл. В отличие от местных воротил медицинского рынка. Из-за демпинга, конечно, навлек на себя их нешуточный гнев, но деваться было некуда. Пока меня защищало сразу несколько факторов… Причем в первую очередь — не огромная хищная тварь, как это было в лесу. Нет, тут правила были другие. Спасало эльфийское самозванство. На руку мне сыграло то, что с эльфами здесь, по всей видимости, попросту боялись связываться. И поэтому вели себя с ними крайне осторожно. Надо бы узнать, откуда у эльфов такое влияние. Вряд ли дело только в репутации надменных и заносчивых созданий.

Как бы то ни было, держался я настороже. На авось надеяться нельзя. Как тут понадеешься, если отличный пример перед глазами.

Яцек позже с неохотой признался, что подозревает в нападении, из-за которого чуть не умер в лесу, именно этих самых лекарей, о которых говорил бургомистр. Ну, не их самих, конечно, а тех, кого они наняли. Алхимик очень извинялся, что не сказал о них сразу, но он, видите ли, боялся, что я тогда не захочу остаться в городе и лечить людей. Конкурировать с врачами-убийцами, конечно, нет никакого желания, но другого выхода не остается. Ладно, к осторожности мне давно не привыкать.

А проблемы с врачебной верхушкой у алхимика начались, конечно, из-за его лечебных отваров и припарок. Вначале ему вежливо, но очень настоятельно порекомендовали сосредоточиться на науке и всяких там красках-смазках, а побочную деятельность с лекарствами прекратить раз и навсегда. В противном случае сулили большие неприятности. И они не заставили себя ждать.

Вначале мастеру почему-то стало очень трудно покупать хоть что-то нужное для дела. Все торговцы — что местные, что приезжие, — как на подбор, разводили руками и виновато говорили, что такого товара сейчас нет, когда появится — неизвестно, да и вообще — этих заказов выше крыши, все сплошь из других городов. Касалось это всего, даже затычек для мензурок — они тоже оказались расписанными под чужие заказы на месяцы вперед.

На вопрос, почему раньше все было нормально, бормотали что-то невразумительное. Одного молодого купца, который таки продал Яцеку какую-то колбу, на следующий вечер избили до полусмерти в темном переулке. Потом поколотили мальчика — ученика алхимика. Дальше — больше. Однажды, когда мастер отсутствовал, в вентиляционную щель лаборатории просунули пузырек с зажигательной смесью. Весьма дорогая штука, между прочим. Хорошо, что пол в подвале был земляным, а стол, на который попали пылающие брызги, алхимик покрыл огнеупорным лаком. Потом еще были разные пакости, а затем вот — та памятная встреча под сиреневыми пихтами, когда алхимик направился на заготовки хвои. И чуть не угодил на тот свет.

Неудивительно, что теперь Яцек из дома без сопровождения старался не выходить. Я иногда выбирался и так, но узких улочек старательно избегал. Пусть даже придется сделать большой крюк, но пойду только по центральным. А в основном в город отправлялись слуги, приданные мне бургомистром. Закупали нужное на рынке, забирали мои заказы и так далее.

В дверь аккуратно постучали. Оттуда донеслось:

— Мастер Толуол! Тут это самое…

Я усмехнулся, накинул капюшон, поправил просторные рукава, чтобы скрыть кисти и когти. Подошел, отодвинул массивный засов. Двери запираю надежно — а то негоже всяким там простолюдинам лицезреть великое таинство исцеления.

«Высокорожденный мастер-целитель Тринитротолуол из Перистальтики!» Слышали бы это мои бывшие одногруппники или сослуживцы. Или те, кто за мной в лесу охотился…

Распахнув дверь, я уставился горящими огнем глазами в побледневшее лицо Алека, самого, пожалуй, приближенного ко мне слуги, и надменно процедил:

— Ну, чего еще?

— Т-там э-это… — заикаясь, вымолвил Алек. Каждый раз при виде этих глаз он впадал в ступор. — Госпожа Агнеска приглашала вас на ужин…

— Скажи, что буду, — коротко ответил я и захлопнул дверь.

Агнеска… Что ей надо? После того, как я съехал от них, она ни разу не изъявляла желания пообщаться. В отличие от Яцека, кстати. Только виделись мы с ним не дома. Боялась старуха все-таки… Надо сходить.

За ширмой беспокойно заворочалось и скрипнуло чудище. Будто почувствовало мое настроение. Я откинул плотную ткань, шагнул к монстру. Погладил лоснящийся бок.

— Зовут меня… — указал в сторону двери. Помаршировал на месте. — В город надо. Опять.

Тварь вновь тревожно проскрипела, ткнула меня массивной башкой. Привычно обретя равновесие после тычка многотонной туши, я пояснил:

— Надо. Старуха зовет…

Сморщился, пытаясь показать, повторил: «Старуха». Зверюга свистнула, покрутила рукой. Вроде поняла. В свое время пытался ей втолковать про Агнеску, про то, почему собрался в городе жить… Честно говоря, из тех своих объяснений я бы и сам мало что воспринял, но кит-скорпион благополучно согласился на сомнительную авантюру. И, преодолев озеро под водой, выполз на берег рядом с моим сараем. То ли я действительно убедил его, то ли чудовище просто решило довериться…

Сарай, к слову, пришлось существенно расширять и дорабатывать. К нему по моим указаниям пристроили «приемный покой». Разобрали часть стены, вместо нее повесили ширму. Сама тварь пряталась в сарае, просовывала руку через дыру в ткани и обрабатывала адским