Стальной блеск мечты (СИ) - Аларина Евгения

— Помилуйте, но как бы я мог вам что-то показать подобным образом?! — воскликнул Кайл. — Я ведь вовсе не воин.

— Это и заметно. Но, тогда, ради всех богов, скажите, зачем мы отнимаем друг у друга время?

— Поймите, не в моих силах обучить вас вашему Дару. Я лишь хотел помочь вам открыть его в себе, почувствовать его зов, научиться слышать его голос. Дар — это не приём, который требуется выполнять определённым образом. Боюсь, у меня не хватит слов, чтобы описать, что это такое, но если вы действительно одна из нас, то ваш Дар живёт внутри вас, он един с вами, и никто, кроме вас самой, не может пробудить его.

— Сдаётся мне у того, что сейчас живёт внутри меня, совсем иное имя, — зло бросила Юнис. — И, пожалуй, с меня довольно! Разрешите откланяться.

С этими словами девушка вскочила с места и быстрыми шагами двинулась прочь, не оглядываясь. Мужчинам оставалось только проводить её удивленными взорами.

— Вашему долготерпению, мастер Кайл, можно только позавидовать, — заметил Ансель. — Право слово, вы продемонстрировали отменную выдержку в общении с этой бестолковой девицей.

— Я немало практиковался в этом искусстве, — со вздохом заметил зодчий, — и смею надеяться, изрядно в нём поднаторел. Мне постоянно приходится иметь дело с самыми взыскательными клиентами, которые порой ведут себя ничуть не менее капризно, чем госпожа Роан. Но вот сегодня, я, увы, оказался не на высоте.

Было видно, что Кайл весьма раздосадован итогом встречи.

— Не берите в голову, дружище, — попытался утешить его Ансель. — Вы сделали все, что могли. Не ваша вина, что Юнис нынче не в духе. Хочу вас заверить, она не всегда такая, а то бы я и сам, пожалуй, не выдержал.

— Когда благородные особы недовольны, отвечать за это всё равно приходится нам, — пожал плечами клеймёный.

Между тем Юнис со всех ног ринулась прочь из парка. Внутри неё клокотала злость. Этот Кайл сказал сегодня столько слов — и ни одного нужного. Зачем только она теряла с ним время, придумывала всяческие ухищрения, чтобы выбраться на эту встречу, пропустила то, что ей по-настоящему интересно. А этот человек только и мог, что вести праздные разговоры и лезть к ней в душу со своими дурацкими вопросами! Кто знает, может он вовсе и не собирался делать ничего полезного, а только хотел, под видом помощи, расспросить её поподробнее, скажем, чтобы потом распускать о ней слухи в компании своих приятелей или даже использовать это знание против неё? Но как же Тасталай, она ведь считает этого Кайла своим другом? Ну и что, разве и она не вправе обманываться? Такая добрая женщина, как Тасталай, наверное, попросту не может думать о других что-то плохое.

Между тем путь девушке преградил зелёный лабиринт. Только этого препятствия ей не хватало, как будто все силы на свете сегодня объединилось с целью сделать так, чтобы она опоздала даже на финал турнира. В раздражении, Юнис, ещё сильнее ускорив шаг, углубилась в зелёные дебри. Она пыталась вспомнить свой путь через лабиринт в сопровождении Кайла, считала изгибы и, как ей казалось, выбрала верный путь. Но в итоге, вопреки всем стараньям, очутилась в прохладном полутёмном тупике. Она вернулась к ближайшей развилке и попробовала выбрать другой путь. Тщетно. Снова и снова, со всё возрастающим гневом девушка, проверяла поворот за поворотом, останавливалась, переводила дух, собиралась с мыслями, рвалась освободиться наконец из проклятой ловушки только лишь для того, чтобы в итоге упереться в безжалостную зелёную стену. После множества бесплодных попыток, утратив всякое представление о своём местоположении и даже о том, в каком направлении находится искомый выход, она принялась в отчаянии пробивать себе путь силой, раздвигая, сгибая и ломая неподатливые ветви. Задыхаясь от злости на собственное бессилие, Юнис едва сдерживалась от того, чтобы выхватить шпагу и начать направо и налево рубить непокорные кусты. Наконец эта пытка кончилась — измученная, исцарапанная, в порванной одежде и до глубины души несчастная, девушка оказалась по нужную ей сторону злополучной изгороди. Оглядевшись, нет ли вокруг служителей парка, — ещё не хватало, чтобы с неё спросили за порчу зелёных насаждений — Юнис едва ли не бегом припустила к боковому выходу. Ей совсем не улыбалось встретиться у главных ворот с Кайлом, вот уж он, должно быть, посмеётся, если заметит её в таком виде. На полдороге девушку догнал запыхавшийся Ансель. Юнис полагала, что маг станет её ругать или уж, как минимум, скажет что-нибудь колкое, но тот, против обыкновения, был настолько погружён в себя, что никак не прокомментировал события сегодняшнего дня. Девушку это более чем устраивало. В полном молчании они вернулись на турнир как раз вовремя, чтобы Юнис застала решающие моменты последней схватки турнира. Финал, впрочем, оказался несколько скучным, капитан Дурхан без особого труда сломил сопротивление Четырёхрукого Гора, в точности, как и год назад. Чуда в тот день не случилось — ни в зале фехтовальной академии, ни в беседке парка Инфанта.

Глава 9

Спустя примерно неделю после турнира — всё это время графиня Соланж внимательно прислушивалась к тому, что говорят в обществе, но, кажется, первый после дуэли выход её дочери в свет обошёлся без нового скандала — Юнис осмелилась обратиться к приёмной матери с просьбой. Судя по тому, как блестели глаза девушки и как взволнованно звучал её голос, речь шла о чём-то особенно важном для неё. Графиня Пиллар могла с известной уверенностью предполагать, что нынешняя просьба как-то связана со вчерашним визитом её дочери в дом Ревийона Динкеллада (Золотой Герцог в нынешнем сезоне нарушил традицию и, против обыкновения, промедлил с весенним отбытием в собственный домен). Откровенно говоря, Соланж даже было любопытно, какая именно идея поселилась в голове девушки после разговора со старшей подругой.

Юнис, однако, начала издалека.

— Матушка, а я ведь правильно помню, будто бы кто-то из твоих родственников служит в одной отдалённой крепости, кажется, она называется Орлиное Гнездо? Если я не ошибаюсь, это твой кузен Аден, не так ли?

— Насчёт крепости ты совершенно права милая, а что до родственных связей, тут ты немного запуталась: Аден Мерваль приходится мне не двоюродным братом, но племянником.

— Ой, — засмущалась Юнис, — с твоим семейством ведь ошибиться совсем не сложно. Помню, гувернантка вечно меня ругала за то, что я никак не могла правильно нарисовать твоё фамильное древо. Но я, кажется, однажды видела этого Адена, мы встречались, когда мне было лет восемь или около того. Помню такого строгого кадета, очень гордого, в красивом мундире. Мне он тогда показался страшно чопорным и скучным. Но сейчас-то Аден, должно быть, очень сильно изменился? Расскажи мне о нём что-нибудь.

Соланж задумалась. Мальчики в семействе Мервалей были редкостью и ценились на вес золота, ведь любого из них, независимо от внешности и прочих достоинств, целая плеяда незамужних двоюродных и троюродных родственниц воспринимала в качестве своего рода палочки-выручалочки на тот случай, если не удастся вовремя найти хорошую партию. Не удивительно, что большинство юношей из этой фамилии старалось как можно раньше найти себя в службе, военной ли, гражданской, лишь бы подальше от отчего дома, а значит, от досягаемости многочисленных тётушек с их матримониальными планами. Молодой Аден не стал исключением — он с малых лет бредил армией, мечтал о подвигах и славе и осаждал своими расспросами всех военных, до кого только мог дотянуться, включая, разумеется, главу семьи, старого виконта Виннерта, и графа Честона, которому изредка всё-таки приходилось наносить визиты родне своей супруги. В юности, будучи ещё совсем зелёным лейтенантом, он попытался заручиться протекцией маршала Пиллара для того, чтобы принять участие в намечавшейся тогда довольно-таки рискованной военной операции, но получил решительный отказ вместе с напутствием приобрести сперва какой-никакой опыт действительной службы. Обидевшись на прославленного военачальника, а вместе с ним и на весь мир, молодой офицер, что называется, пошёл вразнос, в рекордно короткие сроки став героем сразу нескольких шумных скандалов. Последний из них, где оказались замешаны интересы весьма влиятельных особ, привёл к поспешной высылке нарушителя спокойствия подальше из столицы. Аден Мерваль получил назначение в несусветную глушь, где и пребывал последние несколько лет, сетуя на нездоровый климат, отсутствие перспектив и, пуще всего, на жуткую скуку.